Дмитрий Полюдов - Сын шамана
Я попробовал говорить убедительно, но голос предательски задрожал. На самом деле, я понятия не имел, что надо делать. С таким я никогда не сталкивался, а Сэнхэ был далеко.
— Уходи, Егор.
— Вот вам мой телефон.
Я протянул ей клочок бумаги с номером.
Когда я вышел, то, к своему стыду, обнаружил, что испытываю огромное облегчение. Как гора с плеч свалилась. Чувство страха и напряжения постепенно отпускало, но спать я не хотел, слишком был взволнован. Я поймал такси и доехал до круглосуточного супермаркета, а потом нашел уютное кафе на набережной и взял кофе.
Звонок прозвучал около часу ночи.
— Кто это? — спросил я.
— Приезжай, Егор. У нас беда.
Я не сразу понял, кто это говорит, а потом мне стало холодно. Как тогда в тайге.
— Я сейчас буду.
Через полчаса я подошел к дому. Дверь открыла Настина мама.
— Проходи. Ты сам всё увидишь.
Я зашел в комнату и увидел, что Настя лежит на кровати. Ее глаза закатились, и были видны только белки, а рука была холодна как лед, и я с трудом нащупал пульс.
— Ты сказал, что можешь помочь, Егор.
— Почему вы не вызвали скорую? — спросил я.
— Это продолжается уже месяц. Каждую ночь. А утром она просыпается с рассветом и ничего не помнит. Мы уже прошли обследование. Врачи не понимают, что происходит, а я не удержалась и пошла к колдунье. Она сказала, что нам поможет шаман, иначе Настя умрет. Спаси ее, Егор.
Я достал из сумки бубен и стал камлать. Окружающий мир исчез. Вместо комнаты я оказался в темном и мрачном месте, где небо было черным. Вокруг появились густые заросли высокого тростника темно-синего цвета. Я стал спускаться вниз, и узкая тропинка вилась между зарослей. Я шел по ней, а по сторонам на меня смотрели странные звери. Наконец, я вышел на поляну, залитую лунным светом, в центре которой лежала Настя, вернее ее призрачное отражение в этом мире. Над ним склонились полупрозрачные существа, с бледной кожей, а рядом стояла высокая бледная женщина в лазурном платье с длинными черными волосами. Я не знал, кто это, но от ее фигуры веяло огромной силой и ужасом. Я наблюдал за происходящим, спрятавшись за тростник, а как только женщина отошла, бросился к Настиной душе, схватил ее и побежал обратно. Призрачные существа шипели мне вслед и скалили острые зубы.
Каждый шаг давался мне всё труднее, и силы стали оставлять меня. Обернувшись, я увидел ту женщину. Она смотрела на меня, и мне казалось, что взгляд ее черных глаз прожигает насквозь. Вдруг из зарослей выскочил большой серый волк, я обхватил его за шею, и он понес меня наверх. Обратный путь был долог и тяжел, но мы дошли.
Я очнулся утром в большом кресле, в Настиной квартире. Было уже светло. Пожалуй, меня разбудило солнце, светящее прямо в лицо. Я открыл глаза и увидел Настю, лежащую на кровати. Ее лицо было бледным, но от вчерашнего синюшного цвета не осталось и следа, а врата в Нижний Мир закрылись. На кухне работал телевизор, и что-то громко жарилось на плите.
Я тихо встал и вышел из квартиры. У меня не было ни малейшего желания обсуждать то, что произошло.
7Вечером я обнаружил в своем почтовом ящике письмо. От моего учителя. От Сэнхэ:
«Мой дорогой сын! Мои дни в этом мире уже сочтены. Не знаю, как долго еще моя душа сможет находить силы для существования в этом старом теле, поэтому ты должен спешить. Надеюсь увидеть тебя до следующего заката. Хочу последние часы провести рядом с тобой. Твой отец».
Уже через два часа я был в аэропорту и садился на самолет в Иркутск. В городе я взял в прокат уазик и поехал через тайгу. Я успел до заката.
Его маленькая покосившаяся избушка была в точности такой, как я ее запомнил. Почти ничего не изменилось, и собаки меня узнали.
Я зашел в дом и увидел его лежащим на кровати, под одеялом из шкур. Он сильно похудел, хотя глаза смотрели так же ярко.
— Ты вернулся! — сказал он и приподнялся на постели. Его глаза радостно заблестели.
— Здравствуй, отец! — я сам не ожидал, что так его назову.
— Духи уже зовут меня, мой белый сын, из рода Сварога. Побудь со мной до конца.
Солнце садилось за горы, и быстро темнело. Я развел огонь и приготовил чай из трав. Мы долго пили чай и молчали. Потом он заговорил:
— Перед уходом, я должен передать силу клана Волка своему сыну. Мой сын Батлай погиб семь лет назад. Теперь ты стал моим сыном. Наши предки одобрили мой выбор. Ты станешь белым шаманом, получишь секретное знание, потомок Сварога, и будешь видеть своих богов. После моей смерти тебе уже не нужно будет использовать бубен. Ты сможешь перемещаться в другие миры просто усилием воли, а сила клана Волка будет повсюду защищать тебя. Возьми мою руку!
Я взял его за руку, и окружающий мир исчез. Наши души не знали преграды. Мы летели сквозь темные чертоги Нижнего Мира, поднимались в небеса, проносились над земными городами. Неведомые существа смотрели нам вслед, а вселенная щедро открывала мне свои тайны. Казалось, время остановилось и наше путешествие продолжалось вечно.
Когда мы вернулись, была уже глубокая ночь.
— Теперь ты знаешь всё, что знаю я, — сказал отец. Он внимательно посмотрел на меня. — Ты чего-то боишься? Сила клана Волка будет повсюду защищать тебя!
— Постой, я не всё сказал. Там, в моем городе я спустился в Нижний Мир и увидел черноволосую женщину. Прекрасную и страшную. Она пугает меня.
— Да, она опасна. Это дочь Сварога Мара, богиня смерти. Ты вырвал свою женщину из ее рук. Она этого не забудет.
— Что же мне делать?
— Ты должен быть наречен, тогда тебя защитят от Мары твои великие предки.
— Кто они, эти мои предки?
— Не беспокойся об этом. Когда наступит время, твои боги сами придут к тебе. Ты вспомнишь их, как только обретешь имя. Без них твоя жизнь будет пустой и бессмысленной. А теперь замолчи.
Я всё это время так и не отпустил его руку. Его пульс с каждым ударом становился всё слабее, а глаза, еще недавно сиявшие, как лесные озера, потемнели.
— Во веки веков не оставлю свой род! — тихо сказал он.
Это были его последние слова. Я похоронил его далеко в лесу. Там, где он подготовил себе место.
8Я остался в отцовском доме еще на неделю. Необходимо было привести его дела в порядок. Друзья отца предложили мне остаться и камлать вместо него, но я отказался. Может быть, со временем, но не сейчас.
В Питер я прилетел уже под вечер и взял такси. Ехать на автобусе или метро не хотелось.
В дом я зашел уже за полночь, а в два часа ночи меня разбудил телефон.
— Егорушка, приходи! Насте совсем плохо.
Сил совершенно не осталось, и я выпил две чашки крепкого кофе.
В голове прояснилось, но я знал, что за пару часов бодрости мне придется, потом расплачиваться.
Я опять вызвал такси. Пригодился телефон таксиста, который вез меня из аэропорта.
Пока мы ехали и он развлекал меня болтовней про погоду и ремонт его старой «Мазды», я думал о том, что же произошло. Ведь прошлый раз духи, казалось, оставили Настю в покое. Я сделал всё правильно! Или нет?
Ночью в тусклом свете уличных фонарей кариатиды на фасаде Настиного дома приобрели устрашающий вид. Я стал подниматься на третий этаж, и каждый шаг давался мне всё труднее. Когда я подошел к открытой двери, то совсем выдохся.
— Заходи, Егор.
Анна Сергеевна, кажется, еще больше похудела, а под ее глазами пролегли темные круги.
Я прошел в знакомую уже комнату и увидел Настю на кровати. Выглядела она очень плохо. Как говорится, краше в гроб кладут.
Я взял ее за руку. Пульс с трудом прощупывался, а кожа была сухая и холодная. Ее зрачки бегали под веками, как будто она судорожно смотрела по сторонам.
В полу спальни на прежнем месте зияла страшная черная яма, по краям которой играли красные огненные сполохи.
Я не брал с собой бубен, но он мне уже был не нужен. И всё же я нуждался в каком-то ритме. Я стал равномерно постукивать по спинке кровати и вдруг почувствовал, что проваливаюсь.
Я оказался в Нижнем Мире, на той же черной поляне под лунным светом, и понял, что мои силы возросли. Ко мне подошел огромный серый волк, и я положил руку на его спину. В центре поляны лежало Настино отражение в Нижнем Мире, а вокруг него стояли духи с горящими красными глазами и скалили на меня острые зубы. Я поднял Настину душу, как облако, и стал возвращаться той же дорогой, что пришел. Вдруг мой путь преградила высокая бледная женщина в синем платье, с длинными черными волосами до пят. Ее черные глаза сверкали как звезды.
— Кто тебя научил ходить в Навь, Сварожич? — спросила она. — Да ты шаман!
Она удивленно подняла брови и стала буравить меня своими черными как ночь глазами. Волк зарычал и попятился назад. Шерсть на его загривке встала дыбом.
— Я не отдам ее тебе! — сказал я. — Она будет жить.
