Дмитрий Полюдов - Сын шамана
Как-то вечером, когда мы развели огонь, он достал бубен и стал стучать по нему. Я молча смотрел и вдруг обнаружил, что мы не одни. Вокруг костра сидели странные призрачные существа. Они не двигались, и только их глаза сверкали в ночи. Сэнхэ так же ходил по поляне и, казалось, не замечал их. Я был так заворожен этим зрелищем, что даже не испугался. Сэнхэ вдруг отложил свой бубен, и фигуры исчезли.
— Кто твой отец? — спросил Сэнхэ.
— Он ушел, когда мне было семь. Больше я его не видел.
— Шаманские способности обычно передаются от отца к сыну. Мой отец был шаманом, и мой дед тоже.
— Ну, мой отец точно не был шаманом, — сказал я.
— Наверняка у него был дар, но ваше общество не позволило им воспользоваться. Человек, отмеченный шаманскими способностями, должен применять их, иначе его судьба будет несчастной. Он заболеет неизлечимыми болезнями, и его примут за душевнобольного.
— Кто ты? — спросил я.
— Я — заарин[1]. Завтра я приступлю к твоему обучению. Духи моих предков увидели тебя, Сварожич.
— Сварожич — это кто?
— Потомок Сварога.
— Совсем понятно. Кажется, был такой бог.
— Он никуда не делся! — отрезал шаман.
— Слушай, а это всё обязательно?
— Что именно?
— Ну, эти скачки с бубном.
— Так поступали наши предки! — старик гневно посмотрел на меня. — А пока ты должен спать.
Мы встали засветло и отправились в путь. Всё утро мы шли по настоящим дебрям. Лес был непривычно густым для таких высоких широт. Наконец, мы подошли к двум большим березам у глубокого оврага, обвешанным разноцветными лентами. На одной из них я заметил целое гнездо из кусков материи. Старик достал бубен и стал стучать по нему, расхаживая вокруг берез.
Потом он подвел меня к оврагу, и мы стали спускаться вниз. Стены оврага расширились и углубились, стало темно, как в сумерках, а трава почернела. Я слышал незнакомые звуки, заполнившие овраг, страшные тени скользили рядом с нами, и сотни глаз рассматривали меня, а мы спускались всё ниже. Рядом с нами бежал большой серый волк, иногда поворачивая свою голову к Сэнхэ.
— Где мы? — спросил я.
— Мы в Нижнем Мире, — ответил Сэнхэ.
Наконец, мы оказались на поляне, со всех сторон окруженной высокими черными деревьями. Вдруг черные ветви качнулись, и к нам вышло существо, похожее на медведя с человеческой головой. Существо оскалило зубы.
— Ты тот, кто убил Му-шубун. Ты умрешь за это! — сказало существо и стало приближаться ко мне.
Большой серый волк, зарычав, шагнул ему навстречу, и существо остановилось.
Сэнхэ положил мне руку на плечо, и я вздрогнул от неожиданности.
— Пойдем, сын. Он тебя не тронет. Пока.
— Кто это был? — спросил я, когда мы вернулись.
— Черный Заян. Он будет мстить тебе за Му-шубун. Это плохо. Черный Заян — сильный противник.
— Я видел его во сне, и Му-шубун тоже.
— Они оба духи — людоеды. Му-шубун — очень опасна, а Заян еще хуже. Победить их нелегко. Наверное, они вместе охотились на твоих друзей.
— Мне казалось, что дух — это нечто вроде облака.
Сэнхэ негромко засмеялся.
— Они вполне реальны, как видишь. Говоря языком, понятным тебе, эти духи имеют материальное воплощение.
— Мудрено! — Я взял в руки его бубен. — Неужели попасть в другой мир так просто? Нужно просто стучать по этой штуке?
— Дело не в бубне.
— А в чём?
— В тебе, конечно. Бубен помогает настроиться. Потом он станет тебе не нужен.
Лето прошло совсем незаметно. Я научился проникать в Нижний и Верхний Мир, и мой дух стал свободен. Я наслаждался новыми знаниями. Это было так, как будто раньше я был слепым, а сейчас научился видеть.
Наконец, в один из осенних вечеров Сэнхэ позвал меня. Мы развели большой костер на поляне, неподалеку от дома.
— Ты многое узнал. Сейчас пришла пора твоего посвящения. Приготовься!
Он достал свой бубен и стал создавать ритм, от которого мурашки побежали у меня по коже. Окружающий мир исчез. Я оказался в месте, где не было прошлого и настоящего, а моя душа растворилась и стала множеством душ. Понятия стали осязаемы, а мой разум плыл среди них, не встречая сопротивления. Я понимал вещи, которые невозможно объяснить словами, был везде и нигде одновременно. Я слился со вселенной и сам стал ей.
Когда я пришел в себя, Сэнхэ не было рядом, и я понял, что мое обучение окончено. А на следующее утро меня разбудил рев мотора.
К дому подъехал тяжёлый вездеход. Тот самый, который приезжал прошлой осенью. Даже люди в кабине, похоже, не изменились.
— Ну что, герой, едешь?
Я молча кивнул и пошел собирать вещи, а на следующий день был уже в аэропорту Иркутска.
6Я вернулся в Питер под вечер. Шел ранний снег, и в моей старой квартире было пусто и холодно. В шкафчике на кухне я с трудом нашел заварку и сахар. Чайник весело засвистел на плите, и я выпил чаю, но мне захотелось чего-то посущественнее.
Пройдя пару кварталов по направлению к Невскому, окончательно замерзнув и промочив ноги, я, наконец, набрел на маленькое кафе. Это было как раз то что нужно.
— Большую пиццу и кофе! — заказал я. Девушка дежурно улыбнулась и ушла.
— Егор!
Я повернул голову и не поверил своим глазам.
— Настена? Вот так встреча!
Она изменилась. Повзрослела и, пожалуй, похорошела, но в глазах пряталась усталость.
— Значит, ты жив! Я всегда это знала. Зайдешь?
Я хотел отказаться, но передумал.
— Не поздно?
— Нет. Пойдем! Я сейчас недалеко живу, мы переехали.
Ее дом действительно находился почти рядом. Он был старым, еще дореволюционным, и вход в подъезд украшали две кариатиды с унылыми лицами. Мы поднялись на третий этаж, дверь в квартиру была не заперта.
— Мама, смотри, кого я привела! — крикнула Настя, и ко мне из кухни вышла ее мама. Я не сразу ее узнал. Она сильно постарела, хотя держалась прямо. Я помнил ее совсем другой.
— Егор! — она улыбнулась.
— Здравствуйте, Анна Сергеевна, я на минутку.
— Заходи, выпьем чаю.
Не могу понять почему, но как только я переступил порог этого дома, мое настроение резко ухудшилось. Мне вдруг показалось, будто меня кто-то рассматривает.
— Как универ? — спросил я. — Я ведь ни разу больше туда не заходил. И вещи в общаге остались.
— Я приехала домой, как видишь, — ответила Настя.
— Вдвоем живете?
— Да, уже давно. Даже коты от нас сбегают. Ты не представляешь, что было после той практики! Вас долго искали, потом нашли тела. Все, кроме твоего. Решили, что ты погиб.
Я сказал, что жил в Сибири, а сейчас собираюсь восстанавливаться. Это, конечно, было неправдой. Обычным светским трепом.
— А чем ты занимался в Сибири, Егор? — спросила Настя.
— Я два года жил в тайге. Учился у местного шамана.
Мне не хотелось рассказывать подробности, но и врать тоже. Я думал, что сейчас Настя рассмеется, но результат меня поразил. За столом воцарилось гробовое молчание, и обе женщины побледнели.
— Что-нибудь не так? — спросил я.
— Нет, Егор, всё нормально, не обращай внимания.
Настя так сжала руки, что ее пальцы побелели.
— Наверное, я не вовремя. — Я поднялся и направился к выходу.
— Я провожу тебя, Егор. — Настя прошла за мной.
Когда я вышел в коридор, дверь в ее спальню была открыта. Я случайно заглянул в комнату и почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Из-за двери на меня смотрело призрачное существо с красными горящими глазами, а в полу на середине комнаты зияла страшная черная дыра с рваными краями. Оттуда доносились какие-то звуки, а в глубине мелькали странные тени.
Я так и застыл посреди коридора.
— Настя, а что это у тебя там? — вырвалось у меня.
— Где, Егор? — Губы ее задрожали, и я понял, что она сейчас заплачет.
— Иди, Егор, тебе пора. — Анна Сергеевна уже открыла входную дверь. Я заметил, что она избегает смотреть мне в глаза.
— Да, конечно. Спокойной ночи.
Я вышел, и холодный ночной воздух обжёг легкие. Я вдыхал его и чувствовал себя так, как будто избавился от чего-то ужасного.
«Вот черт, там проход прямо в Нижний Мир! Впервые такое вижу! — подумал я. — Он убьет их обеих».
Мне вдруг очень захотелось курить. Я не удержался и зашел в маленький круглосуточный магазинчик на заправке.
За прилавком стоял здоровенный детина. Ростом примерно с меня, но вдвое шире.
— «Приму» дай! — сказал я, протягивая деньги.
— Держи. — Он протянул мне пачку.
Я вышел на улицу и затянулся.
«А ведь у них нет даже моего телефона», — вспомнил я.
Я решительно направился к Настиному подъезду и поднялся на третий этаж. Входная дверь всё так же была открыта, а в коридоре стояла Настина мама.
— Зачем ты пришел, Егор? Настя уже спит.
— Она в опасности, я мог бы помочь. Не отказывайтесь.
