Кристофер Мур - Изверги-кровососы
Через пять минут из-за угла вывернул Саймон. Его грузовик затормозил перед ней в туче тестостерона и дыма от покрышек. Дверца распахнулась.
— Влезай.
Джоди запрыгнула на пассажирское сиденье. Саймон, казалось, удивился, что она не вскарабкалась в кабину по двум ступенькам.
— Широко шагаешь сегодня, дорогуша, — сказал он.
Джоди закрыла дверцу.
— Где Томми?
— Коней придержи пока, я тебя к нему отвезу. — Саймон дернул сцепление, и грузовик с ревом рванул с места. — Ты точно уверена, что хорошо себя чувствуешь?
— Да, отлично. Почему ты не сказал мне по телефону, что с Томми?
— Ну, он ушел в подполье. Похоже, его ищет полиция — за какие-то убийства.
— Головорота?
— В том числе. — Саймон посмотрел на нее. — Тебе разве не холодно?
— О, я куртку потеряла.
— И туфли.
— Да, их тоже. За мной какие-то парни гнались. — Джоди сама знала, что выглядит не очень убедительно.
Они ехали по Маркет к Оклендскому мосту. Саймон ухмыльнулся и сдвинул «стетсон» на затылок.
— Ты вообще никогда не мерзнешь, правда?
— В смысле?
Саймон стукнул по кнопке электрического замка; Джоди услышала, как в дверце с ее стороны щелкнуло. Саймон спросил:
— И жарко тебе не бывает? И ты не болеешь. Ты вообще когда-нибудь болеешь?
Джоди вцепилась в ручку дверцы.
— На что ты намекаешь, Саймон?
Саймон залез во внутренний карман куртки и вынул револьвер «кольт-питон». Направил на нее и взвел курок.
— Я знаю, пулями тебя, наверно, не убить, но больно будет адски. Но я их к тому же высверлил, вставил туда деревянные клинышки, чтоб уж наверняка.
Джоди понятия не имела, что с ней может сделать пуля. Выяснять на практике не хотелось.
— Чего ты хочешь, Саймон?
Тот загнал грузовик в переулок и заглушил мотор.
— То и се. Я не знаю, чего я хочу вначале, пока ты мне кое-чего не скажешь.
— Что угодно, Саймон. Ты друг Томми. Не обязательно быть мудилой, просто скажи.
— Очень с твоей стороны любезно, дорогуша. Вот скажи мне: ты болеешь?
— Все болеют, Саймон. У меня бывает насморк.
Саймон ткнул револьвером ей в ребра.
— Заливать не надо. Я знаю, что ты такое.
Джоди впервые присмотрелась к Саймону. У него был жар — тепло шло от него волнами даже в относительно теплой кабине. Но под ореолом тепла она теперь заметила кое-что еще — раньше она этого не видела. Может, из-за того, что не знала, куда смотреть. Под тепловой аурой Саймона окружала тонкая черная кайма — такие она уже видела у других. Ореол смерти, но тоньше, словно он только зрел.
Джоди сказала:
— Ты уверен, что снова не ведешь себя как мудак, Саймон? Раз берешь в заложники девушку своего друга?
— Ты давай не отвлекайся, Рыжая. Я видел, как ты спала, когда мы у вас завтракали. Я тебя тогда потрогал. Холодная, как ведьмина сиська. И Флад все время жалуется, что днем ты спишь. И черепахи ему живьем занадобились. Но я не сообразил, пока Император не начал про вампиров вопить и пока легавые не замели Флада.
— Ты совсем спятил, Саймон. Все это ничего не доказывает. Вампиров не бывает.
— О как? Ну так ты знаешь, за что арестовали Томми?
— Ничего я не знаю…
— Потому что тебя нашли мертвой у него в морозилке, вот за что. Его за убийство замели, девушка. Но у меня все равно были сомнения, пока ты не позвонила. Ты у меня будешь первым куском дохлятины, не считая той курицы, которой я подавился, когда дрочил на фотку Мэрилин.
Джоди ужаснулась. Ее окатило волной паники, а внутренний голос заорал: «Убей, прячься; убей, прячься». Она его заткнула.
— Ты это делаешь, потому что хочешь секса?
— Ну, отчасти. Видишь ли, я уже пять лет хорошенько не трахался — как эту заразу подхватил. Трудновато, знаешь, на три полотенца размахнуться, если у тебя штуцер смерти. Но я не глиномес. Я просто одной бляди из Окленда дал себя замазать качелями. Игла была одна на шестерых.
— Ты умираешь от СПИДа? — спросила Джоди.
— В сахаре только не надо обваливать, дорогуша. Бери да и говори прямо, как есть.
— Извини, Саймон, но когда на меня наставляют оружие и говорят, что меня сейчас изнасилуют, я забываю о приличиях.
— Никакого насилия не будет, если сама не захочешь. Тут важнее другое.
— Другое — что?
— Я хочу, чтоб ты обратила меня в вампира.
— Не хочешь ты этого, Саймон. Ты не знаешь, каково это.
— А мне и не надо ничего знать, дорогуша. Я знаю одно — я сдохну, если не обратишь. У меня же не просто ВИЧ, а весь комплект в полном масштабе. Я сапоги ни надеть, ни стянуть уже не могу из-за язв. Врачи мне столько пилюль прописали, что лошадь подавится. Давай, обращай.
Джоди прониклась к нему. Несмотря на все эти наглые ковбойские понты, было ясно — он боится.
— Я не умею, Саймон. Я сама не знаю, как меня обратили. Оно просто случилось.
Он сунул стволом револьвера ей под грудь и придвинулся по сиденью ближе.
— Просто укуси меня в шею, блин. Давай!
— Ничего не выйдет. От этого ты просто умрешь. Я не знаю, как превратить тебя в вампира.
Саймон отвел револьвер от ее грудной клетки и прижал дуло к бедру.
— Считаю до трех, а потом прострелю тебе ногу, если не начнешь превращать. Потом сосчитаю до трех и прострелю другую ногу. Я не хотел так поступать, но сама видишь.
Джоди видела — слезы в глазах Саймона. Он и впрямь не хотел этого делать, но Джоди знала: сделает. «Интересно, — подумала она, — даже умей я превращать, согласилась бы?»
— Саймон, я тебя очень прошу — я правда не знаю, как тебя превратить. Отпусти меня. Может, я выясню.
— У меня времени, дорогуша, нет. Если придется махнуть дневной свет на жизнь в потемках, я лучше выберу потемки. Отсчет пошел. Раз!
— Саймон, не надо. Подожди.
— Два!
Джоди видела, как из его глаза выкатилась слезинка. Почувствовала, как напряглось все его тело, посмотрела на револьвер. Рука его задрожала от напряжения. Сделает.
— Три!
Джоди выбросила правую руку и открытой ладонью двинула Саймона под подбородок, а левой одновременно оттолкнула револьвер от своей ноги. Раздался выстрел, пуля пробила пол кабины. За грохотом не было слышно, как у Саймона щелкнуло в шее, но Джоди почуяла под своей ладонью хруст. Саймон обмяк на сиденье, голова его запрокинулась, а рот открылся, будто замер в хохоте. В ушах еще звенело от выстрела, но Джоди уловила, как Саймон пискнул, испуская последний вздох. Черный ореол вокруг него растаял.
Джоди протянула руку и поправила на нем «стетсон».
— Господи, Саймон, прости меня. Прости меня, пожалуйста.
Вел Ривера. Кавуто сидел рядом, курил и разговаривал по рации. Вот он нажал на тангенту.
— Если кто-нибудь сегодня заметит Императора — задержать и вызвать Риверу и Кавуто. Его нужно допросить, но он не является, повторяю, не является подозреваемым. Иными словами, пугать его не надо.
Кавуто повесил микрофон на держатель в торпеде и сказал Ривере:
— Ты правда считаешь, что это не трата времени?
— Я ж говорил уже, Ник, о потере крови знают только в убойном и у криминалистов. У наших утечки быть не может, но даже если у криминалистов кто-то распустил язык, не могу даже вообразить, что об этом станут сообщать Императору. Тот, кто совершил все эти убийства, вел себя как вампир. Может, и считает себя вампиром. Поэтому, чтобы его поймать, нам надо притвориться, что мы ловим вампира.
— Херня на постном масле. У нас достаточно улик против пацана, чтобы привлечь его прямо сейчас, а когда судмедэксперты покончат с его квартирой, у нас и на обвинительный приговор хватит.
— Ну да, — сказал Ривера. — За исключением одного.
Кавуто закатил глаза.
— Я знаю, тебе кажется, что он никого не убивал.
— Тебе тоже.
Кавуто пожевал сигару и посмотрел в окно. На углу у винной лавки толпилась компания алконавтов.
— Правда же? — уточнил Ривера.
— Он знает, кто это сделал. И если даже мне придется самолично усадить его попочку на стул, чтоб он рассказал, я усажу.
По рации поступил вызов.
— Излагайте, — сказал в микрофон Кавуто.
В динамике захрипел голос диспетчера:
— Наряд десять задержал Императора на углу Мэйсон и Бей. В участок его?
Кавуто повернулся к Ривере и подвигал бровями.
— Ну?
— Нет, скажи, что будем через пять минут.
Кавуто нажал тангенту.
— Отрицательно, мы едем.
Через три минуты Ривера поставил «Додж» без маркировки в красную зону за патрульной машиной. Двое полицейских в мундирах играли с Лазарем и Фуфелом. Собачьи доспехи гремели и лязгали. Император стоял рядом, по-прежнему с деревянным мечом в руке.
Ривера вышел из машины первым.
— Добрый вечер, Ваше Величество.
— Ой, блядь, вот только не надо мне, — пробурчал себе под нос Кавуто, эвакуируя из машины свою тушу.
