М. Джеймс - Город гибели
Низкий тяжелый голос ответил:
— «Магазин антиквариата Марко».
Кельвин вздрогнул; это был Кроули.
— Это Кельвин Доус, — выговорил он, собравшись с духом. — Доус. Да, Доус. Позвольте мне поговорить с мистером Марко.
— Мистер Марко не хочет с тобой говорить.
— Послушайте, мне нужны мои три тысячи зеленых!
— Сегодня вечером мистер Марко работает, Доус. Хватит занимать телефон.
— Я просто… просто хочу получить то, что заработал.
— Вот ка-ак? Тогда, может, я смогу тебе помочь, паскудный недомерок. Только сунь сюда нос, и я побренчу в твоем котелке парой-тройкой патронов сорок пятого калибра? Только появись здесь, безмозглый коротышка! — Телефон умолк, прежде чем Кельвин успел сказать хоть слово.
Он схватился руками за голову. В ушах наперебой звучало: «Паскудный недомерок. Низкорослое отребье. Мелкий человечишко. Безмозглый коротышка». Казалось, всю жизнь — от матери и уродов из детской колонии до лос-анджелесской полиции — Кельвина кто-нибудь да обзывал этими словами. Он и впрямь не вышел ростом, и судьба его не баловала. «Я вам не паскудный недомерок! — с ненавистью подумал Кельвин. — Когда-нибудь я вам всем покажу!» Спотыкаясь, он добрался до своей комнаты, по дороге врезавшись плечом в стену. Пришлось включить свет, пока тьма не заполнила всю комнату.
В это мгновение Кельвин увидел, как коробка с гримом подползает ближе к краю стола.
Он так и уставился на нее, не дыша, словно загипнотизированный скрюченными серебряными пальцами.
— Есть в тебе что-то интересное, — тихо проговорил он. — Что-то о-о-о-очень интересное. Я ведь вот этими руками… Я запихал тебя в помойку?! Или нет?
С минуту Кельвин не спускал с коробки глаз, и тут ему показалось, что скрюченный указательный палец как будто… пошевелился. Он согнулся, выпрямился… И опять — поманил к себе. Кельвин протер глаза. Никакого движения. Показалось. Или нет? Да! Нет. Да! Нет…
Да?
Кельвин прикоснулся к ящичку — и с криком отдернул руку. Ее тряхнуло, точно снизу вверх от пальцев к плечу пробежал слабый электрический заряд.
«Что же ты на самом деле такое?» — прошептал он и потянулся, чтобы закрыть крышку, но на сей раз скрюченные пальчики как будто цепко ухватили его за мизинец, потянув руку в коробку. Он вскрикнул: «Эй!», и когда отнял руку, то увидел, что сжимает в ладони баночку с гримом, обозначенную цифрой 9.
Затем крышка сама собой захлопнулась.
Кельвин испуганно подскочил на месте. Скрюченные пальцы замочка стали на свое место. Кельвин долго смотрел на баночку, оказавшуюся в его руке, потом медленно — очень медленно — отвинтил крышечку. Внутри оказалась сероватая с виду грязь, что-то наподобие масляной краски с довольно-таки явственным запахом…
«Чего?» — подумалось ему. Крови. Да. Именно крови, но и чего-то холодного, мглистого. Кельвин решительно сунул в баночку палец и втер грим в ладонь. Ладонь закололо и пронизало таким холодом, словно обдало пламенем. Кельвин вымазал гримом обе руки. Ощущение было хоть и необычным, но не было неприятным. Нет, решил Кельвин, это ощущение вовсе не неприятно, поскольку сейчас он ощущал… силу!
И не просто силу, а непобедимость. Ему хотелось броситься в объятия ночи и полететь с облаками, проносящимися по ухмыляющемуся лику луны. «Да это просто чертовски приятно, — подумал он и намазал немного грима на лицо. — Боже, видела бы меня сейчас Дэйни!» Он заулыбался, глядя на себя в зеркало. Его лицо, покрытое пленкой холодного вещества, казалось каким-то странным, необычным, словно черты Кельвина заострились. Его рот и челюсти тоже казались какими-то иными. Особенными.
«Мне хочется получить с мистера Марко свои три штуки баксов, — сказал себе в зеркало. — И я их получу. Именно так-с. Получу, и немедленно».
Спустя секунду Кельвин отбросил пустую баночку и повернулся к двери. Его налитые мышцы трепетали от неведомо откуда поселившейся в них силы. Это не была сила юности, напротив, он чувствовал себя старым как само время, но при этом все его существо переполняла невероятная, чудесная, вечная молодость. Кельвин двинулся к дверям и дальше, в коридор, а сила и ярость сопровождали его, подобно разворачивающей свои кольца змее. Пришло время взыскивать долги.
Легким дымком проплыл он в сумерках и, скользнув в свой «Фольксваген», поехал через Голливуд, направляясь в сторону Беверли-Хиллз. Над зданием «Кэпитол Рекордз» висел бледный серп луны. У светофора Кельвин почувствовал идущий из соседней машины чей-то пристальный взгляд; он чуть повернул голову — и молоденькая дамочка за рулем «Мерседеса» оцепенела, в ее лице внезапно проступил ужас. Свет сменился, Кельвин поехал дальше, оставив неподвижно замерший на месте «Мерседес».
Да уж. Определенно ему пришло время взыскивать долги.
На шикарной улице Родео-драйв он притормозил у бровки тротуара в двадцати метрах от густо-синего с золотом навеса с надписью «Антикварный магазин Марко». Почти все дорогие магазины на этой улице уже закрылись, по тротуару слонялись редкие зеваки, любители поглазеть на витрины. Кельвин прошел к антикварной лавке. Двери, естественно, оказались заперты, а стальные жалюзи опущены. Табличка на двери гласила «ЗАКРЫТО». Следовало бы прихватить инструмент, решил про себя Кельвин. Впрочем, обойдемся и без него. Этим вечером для него ничего невозможного не было; этим вечером он буквально мог творить чудеса. Он всего лишь представил себе то, что ему сейчас хотелось сделать, потом глубоко выдохнул — и сырым серым туманом втянулся в щель между дверью и косяком. Этот поступок и его самого перепугал до чертиков, а один из зевак схватился за сердце и как подрубленный дуб рухнул на мостовую.
Демонстрационный зал был устлан светлым ковром верблюжьей шерсти, повсюду стояли витрины из полированного стекла, заполненные поблескивавшим антиквариатом: вот лакированное пианино красного дерева, некогда принадлежавшее Родольфо Валентино, а эта латунная кровать — имущество Мэри Пикфорд, вот прикроватная лампа с колпаками в виде цветов роз — некогда бывшая собственностью Вивьен Ли. Свет фар, порой проскальзывавший по потолку, выхватывал из темноты серебряные, латунные, бронзовые редкости. А из глубины магазина, из-за двери, которая вела в короткий коридорчик к офису хозяина магазина, до Кельвина доносился знакомый голос.
— … да… да… все, что вы говорите, — это чудесно и просто замечательно, мистер Фрэйзер, — говорил мистер Марко, — да, да… я же сказал, что слышу и прекрасно понимаю все, что вы мне говорите, но не уступлю. На эту вещь у меня есть покупатель, и если я хочу ее продать, то передача должна состояться самое позднее завтра во второй половине дня. — Затем последовало несколько секунд паузы. — Вот именно, мистер Фрэйзер. Мне наплевать, как ваши люди достанут дневник Флинна. Но я надеюсь, что завтра к двум часам дня он будет у меня на столе. Понятно?..
На губах Кельвина заиграла улыбка. Бесшумно, как дым, он пересек демонстрационный зал, вступил в коридор и приблизился к закрытой двери офиса Марко.
Он совсем было уже собрался повернуть ручку двери, как вдруг услышал, что мистер Марко положил трубку.
— Ну, мистер Кроули, — сказал Марко, — на чем мы остановились? Ах да; проблема нашего дражайшего Кельвина Доуса. Я очень боюсь, что мы вряд ли сможем положиться на его скромность — он не станет молчать, столкнувшись с превратностями судьбы. Так что помогите судьбе, голубчик. Где он живет, мистер Кроули, вам известно. К вашему возвращению деньги будут приготовлены…
Кельвин протянул руку, схватился за ручку двери и дернул на себя. К его изумлению и неописуемому торжеству, дверь целиком слетела с петель.
Увидев его, Марко, который сидел за массивным письменным столом красного дерева, втиснув свои триста фунтов в кресло со львиными мордами, издал испуганный писк. Черные маслины его глаз чуть не выскочили из орбит. Кроули, который листал в углу журнал, распрямился во весь свой огромный рост, словно отпущенная пружина. Под его густыми черными бровями глаза мерцали как холодные алмазы. Кроули сунул было руку под клетчатую спортивную куртку, но Кельвин одним-единственным взглядом приковал его к месту.
Лицо Марко приобрело цвет плесневелого сыра.
— Кто… кто вы? — проговорил он дрожащим голосом. — Что в-вам н-нужно?
— Неужели вы меня не узнаете? — голос Кельвина был мрачным и мягким, как черный бархат. — Я же Кельвин Доус, мистер Марко.
— Кэль… вин? — На двойной подбородок мистера Марко вылетела ниточка слюны, она же сорвалась на лацкан угольно-серого костюма от братьев Брукс. — Нет! Не может быть!
— И тем не менее это так. — Кельвин усмехнулся и почувствовал, как из его десен в предвкушении обеда выдвигаются клыки. — Я пришел за возмещением своего долга, мистер Марко.
— Убей его! — пронзительно взвизгнул Марко, взглянув на Кроули. — Убей сейчас же!
