Софья Ролдугина - Кофе с сюрпризом
– Тогда поезжайте длинным путём, – рассудила я. – А с мисс Бьянки вы собирались выезжать в это же время?
– Чуток попозже, – откликнулся Лайзо. – Надеюсь, обойдётся…
Не обошлось.
Дурное я заподозрила, когда услышала в отдалении глухой рокот. Лайзо поморщился.
– Что? – встревоженно спросила я. – Вы что-то заметили?
– Да ничего такого, – уклончиво ответил он. – Тут, по соседней улице, вроде едет автомобиль с газолиновым двигателем. И я вот думаю, что этому автомобилю понадобилось в Смоки Халлоу?
После этого мы поехали быстрее, насколько это было возможно в узких переулках. Автомобиль на газолине, по словам Лайзо, вскоре свернул к набережной Эйвона. Рокот стих, а затем снова начал усиливаться.
– Он едет за нами?
– Возможно, – сквозь зубы откликнулся Лайзо. – Набережная шире, там легче разгоняться. Зря я сюда свернул. Думал, что за домами нас потеряют, электромобиль ведь тихо ездит… Держитесь, леди. Сейчас неаккуратно поедем.
«Неаккуратно» – это было такое милосердное преуменьшение.
Раз – и меня швырнуло вправо. Два – влево. Три – на кочке я подскочила и ударилась головой о потолок. Автомобиль загрохотал так, словно готов был вот-вот развалиться. Пугающе близко проносились в сливочно-густом тумане скособоченные лачужки, какая-то кошка взвизгнула, едва не угодив под колёса…
Но к мосту мы выехали всё ж раньше второго автомобиля. Лайзо, когда увидел его, выругался грязно, а меня так мутило, что я даже не смогла его отчитать.
«Минус два хайрейна за этот месяц», – пронеслась в голове сумасшедшая мысль.
На брусчатой набережной спала целая свора собак. Лайзо нажал на клаксон, в ту же секунду где-то совсем близко взревел газолиновый двигатель… Изрядно снизив скорость, мы въехали на мост под оглушительный собачий лай, и я, к стыду своему, зажмурилась.
– …твою через корыто! – рявкнул что-то абсолютно несусветное Лайзо, и тут меня с такой силой швырнуло в сторону, что если б я не вжималась так в угол, то наверняка бы разбила голову.
Двигатель взревел ещё раз – такое чувство, что прямо у меня над ухом.
– Что…
– Задержите дыхание! – крикнул Лайзо. – Сейчас!
Я набрала в грудь воздуху – и в тот самый момент автомобиль под чудовищный скрежет начал… заваливаться вбок?
О, Небеса!
Мы же на мосту!
К счастью, испугаться я не успела.
Ещё прежде, чем автомобиль нырнул с горбатого моста в холодные воды Эйвона, Лайзо извернулся пружиной, рванулся на заднее сиденье и сгрёб меня в охапку.
Дальнейшее превратилось в кошмар.
Я запомнила только жуткий хруст, бульканье – а потом вокруг внезапно оказалась вода, ледяная, вязкая. Она была везде – в ушах, в носу, в глазах… я дёрнулась было, но Лайзо сжал мою руку.
«Задержать дыхание. Лайзо сказал – задержать дыхание».
Меня тянуло вниз – с неотвратимой и безжалостной силой. А затем что-то вдруг коснулось бедра, ткань натянулась, и я вдруг стала легче во много раз – лёгкой, как пёрышко. Шерстяная накидка тоже исчезла. Грудь стиснуло, точно обручами, а затем ощущения стали блёкнуть. Пальцы, стискивающие свёрток на поясе, разжались сами собой…
«Не дышать. Не дышать. Не…»
Лицу стало вдруг тепло.
– Дышите, – прозвучал вдруг голос Лайзо необычайно ясно.
…дышать было немного больно.
Я и с трудом открыла глаза. Берег маячил где-то рядом – если, конечно, эта грязная громада и впрямь была берегом. Собственного тела я почти не ощущала; оно словно превратилось в желе. Лайзо ухватил меня, как тряпичную куклу, и погрёб к берегу. Вскоре я очнулась от забытья – и перепугалась насмерть, и забилась, едва не потопив себя и его, но под ногами уже был топкий, опасный ил Эйвона.
А потом кто-то ухватил нас обоих за воротники, встряхнул, как котят, и, одним рывком вытащив из воды, усадил на мостовую. Я вскинула взгляд, ожидая увидеть злодея-великана, но перед нами стоял самый обычный на вид мужчина – высокий, худощавый, в потёртом зелёном сюртуке и в смешной шляпе с двумя обвислыми перьями. Лайзо недоверчиво моргнул, и на лице его появилось странное выражение – смесь удивления, благоговения и досады.
– Вы знакомы? – спросила я хрипло. Грудь резало, словно я толчёного стекла наглоталась.
– Знакомы, знакомы, – хмыкнул наш спаситель. – Как же иначе… Только вот лично давненько не встречались, такие дела.
Я хотела спросить что-то ещё, но тут вспомнила, где видела этого мужчину прежде.
– Вы… Я хотела сказать, что обязательно устрою благотворительный вечер! Я о нём помню!
– Знаю, девочка, – по-свойски подмигнул он. – Меня кой-кто просил за тобой приглядеть одним глазком… Ну-ка, накинь это, негоже девицам в одних панталонах щеголять.
Тут только я поняла, что юбки мои испарились. Пискнула что-то невразумительное, вспыхнула, как маков цвет, но тут на плечи мои лёг зелёный сюртук, мягкий и тёплый, и, как по волшебству, укутал меня до колен.
– Так-то лучше, – покивал довольно наш спаситель, доставая из кармана вычурную трубку. – А теперь бегите-ка отсюда.
Я, кажется, пребывала всё ещё в замешательстве, потому что позволила Лайзо вздёрнуть себя на ноги и увлечь в тёмный промежуток между лачугами. Незнакомец шагнул следом за нами, но когда мне удалось оглянуться в следующий раз, то позади никого не было.
…Никогда не думала, что могу бегать так долго и так быстро.
На ходу сюртук словно бы удлинялся. Полы, которые поначалу едва доставали до колен, вскоре уже хлопали по щиколоткам. Рукава куда-то исчезли, зато появился капюшон. Только цвет оставался по-прежнему насыщенно-зелёным, как мох на корнях дуба.
– Если меня увидят здесь, да ещё так странно одетой, то репутации конец, – пожаловалась я Лайзо, когда мы немного замедлили шаг в очередной подворотне. Голос был хриплый, точно после нескольких месяцев болезни.
– Это последнее, что должно вас сейчас волновать, – ответил Лайзо и сжал крепче мою руку. – Главное, что мы остались живы… чудом. Вот уж действительно чудом, – добавил он и то ли усмехнулся, то ли поперхнулся вдохом. – И много у вас таких… знакомых?
– Не знаю, – откровенно призналась я. – До недавнего времени я вообще думала, что некоторые из них мне померещились. Скажите, мистер Маноле… – я запнулась. После всего пережитого называть его по фамилии было крайне глупо. В конце концов, зову же я Эллиса просто по имени… Да и прежде мне уже случалось обращаться к Лайзо без обычных формальностей. – Скажите, Лайзо, мы бежали, потому что нас кто-то преследовал?
– На мосту были двое с пистолетами, – ответил он, хмурясь. С волос у Лайзо по-прежнему текло, и с одежды тоже… Ботинки его куда-то подевались; на лице было несколько длинных, но, кажется, неглубоких царапин. – Стояли рядышком с ненаглядной вашей Купер… Автомобиль жалко, – добавил он неожиданно. – Хороший был.
То, что Лайзо, чудом выжив, беспокоится о машине, а я – о репутации, показалось таким забавным и нелепым, что меня согнуло пополам, а из глаз потекли слёзы. В боку закололо. Я даже не сразу осознала, что смеюсь, а не кашляю или задыхаюсь, но остановиться не могла очень, очень долго. Лайзо, слава Небесам, не пытался меня обнять – просто держал за руку и был рядом.
– Вы испугались? – негромко спросил он, когда я наконец сумела успокоиться.
– Очень, – призналась я так же тихо. – Каждый раз, когда происходит что-то подобное, мне кажется, что теперь уже меня ничто не сможет напугать. Труп в шкафу у того парикмахера… Халински, кажется? Уже и не помню. Потом призрак у Абигейл… герцогини Дагвортской. Подземелье и смерть Эвани… Катакомбы – мне пришлось тогда застрелить Душителя. А во время путешествия на корабле я едва не свалилась за борт. И всякий раз мне казалось, что страшнее не будет – это предел. Только судьба вновь и вновь доказывает, что я ошибаюсь. А что ещё ждёт впереди?
– Кошмары, которые невозможно представить. Счастье, в которое нельзя поверить, – сказал Лайзо и улыбнулся. – Идёмте, Виржиния. Скоро мы будем в безопасности.
Я взглянула на его ноги, вымазанные в грязи и наверняка сбитые, и кивнула.
«Надо было отправить дяде Рэйвену записку. Или… о, святая Роберта, в особняке же есть телефонный аппарат! – пронеслась неожиданная мысль, и щёки у меня потеплели от румянца. – Стыд какой…»
Но в этом я бы не призналась Лайзо ни за что на свете.
Мы шли ещё около четверти часа. Дважды навстречу попадались люди с одинаково угрюмыми взглядами и вкрадчивыми повадками, но никто не попытался ни заговорить, ни, слава Небесам, напасть. Проходы между полуразвалившимися домами становились всё более тесными. Мостовой и в помине не было; одно время нам пришлось пробираться по жидкой грязи. Наверняка она пахла отвратительно, но после купания в Эйвоне, к счастью, у меня заложило нос, и я ничего не чувствовала. Туман вокруг выглядел не молочно-белым, как по краям бромлинского «блюдца», а изжелта-серым. В нём любые звуки искажались, как на дне каменного колодца, а очертания предметов неузнаваемо изменялись. Будь я одна, то заблудилась бы уже через несколько десятков шагов.
