Борис Хантаев - Никто не умрет
— «Бойцовский клуб» — твердо ответила она.
Если бы пуля была настоящей, то я, скорее всего бы умер, перед этим забрызгав все своей кровью, ведь это был и мой любимый фильм. Но это ничего не значит, это всего лишь совпадение.
— А книгу, по которой был снят этот фильм, ты читала? — немного ехидно спросил я у Софи.
— Нет — ответила она, и моей радости не было придела, конечно, такие красавицы не читают книг, зачем читать, если уже снят фильм. — Но я читала другие книги Чака Паланика, «Удушье», «Колыбельная», а «Бойцовский клуб» у меня на очереди.
На этот раз ее пуля попала мне в легкое, дышать стало тяжело, а на ум ничего кроме, как признать ее совершенством, не приходило. Ладно, даже если она идеальна, это ничего не значит, я не буду добиваться ее расположения, мне это не надо, она всего лишь девушка, таких тысячи. Но я, кажется, обманывал сам себя.
До клуба мы дошли достаточно быстро, я не успел и вторую ноль пятку допить. Все это время Денис держал Софию за руку, я шел ровно позади них, и будь в моем рюкзаке бензопила, не уверен, что я удержался бы, чтобы не воспользоваться ей и не разорвать эту крепкую цепь. Пожалуй, бензопила — это лучший способ отпилить у друга девушку.
— И что теперь? — спросил Гоголь, когда мы оказались у дверей клуба.
— Для начала допьем пиво — произнес я, опустошив «Клинское». — А теперь внимание — все пять пар глаз уставились на мою скромную персону, в то время пока я елозил по рюкзаку, в поисках того, что обеспечит нам вход. — Дома я сделал нам пять бэйджиков, потому что думал, что нас будет пять — после этих слов я строго посмотрел на Дениса, но он кажется, этого не заметил, парень был слишком увлечен своей девушкой, и это начинало меня раздражать. — Даю каждому по одному, не обращайте внимания, что на них написано, это не важно. Главное сделать серьезным вид, и быстро подняться на второй этаж.
Когда каждому в руки достался его бэйдж, на меня уставились безумные глаза, в каждом из них читался всего один вопрос: «Какого черта?».
Да, я немного решил пошутить, раз, что написано на бэйдже никто не читает, почему бы не написать какую-нибудь чушь.
Итак, Катя на время нашей миссии стала «Дьяволом в юбке».
— Но ведь я даже без юбки — запротестовала свое назначение девушка.
— А я рассчитывал, что ты ее наденешь, не так уж и холодно, могла и блеснуть своими красивыми ножками — подмигнув «Дьяволу» произнес я.
Вика стала «Пивной принцессой».
— А что, мне даже нравится — отхлебнув добрый глоток пива, сказала она.
— Рассказы ты пишешь лучше, чем придумываешь прозвища — произнес Денис, который стал «Генералом муравьев».
— Это не прозвища, не стоит на это даже внимания обращать, я же уже говорил.
— А почему мне ничего не придумал — немного обиженно протянул Гоголь, и показал всем свой бэйдж, на котором было написано «Гоголь».
— Извини, фантазия закончилась. Ладно, армия, прикрепляем свои имена на груди и вперед за Генералом муравьев.
— А что написано на твоем бэйдже? — вдруг спросила Катя.
— Думал, уже не спросите — произнес я, закрепляя свое новое имя на груди. — Это прозвище из одного моего рассказа «Этот странный Трубецкой». Там меня все называли «Борис бритва». Ну что готовы?
— Удачи вам — произнесла София. — Особенно тебе Борис бритва — на ее лице появилась улыбка, и мне вдруг стало плевать на собственный план.
— Ты не останешься здесь, пока мы все будем получать свои автографы — я схватил девушку за руку и потащил за собой.
Первый пост охраны, что был на первом этаже мы прошли без проблем. Двое быков-охранников, в ширину, как мой шкаф просто посмотрели на наши груди, увидели бэйджики и даже не стали читать, что там написано, все шло, как я и задумывал.
Мы с Софией шли впереди всех, мне хотелось сказать ей что-то милое, а из уст вырвалось лишь это:
— А ты знала, что у рыжих нет души.
Это был полный идиотизм, но она вновь улыбнулась мне, и я подумал, а быть может не все еще потеряно. Денис шел следом за нами, и вид у него был не самый добрый. Я все еще опасался, не завалялся ли в его куртке старый вальтер, и все смотрел, куда бы, если что ускользнуть.
Наконец мы оказались у нужной двери, это место на моей схеме было отмечено жирным крестом.
— Дамы и господа, леди и джентльмены, мы у сокровищницы — гордо произнес я, и направился к заветной комнате.
Но все не может быть идеальным, как только я собрался открыть нужную дверь, в коридоре появился бык-охранник под номером три, самый большой и, пожалуй, самый умный.
— А ну стоять — рявкнул он, и я тут же замер, по моему телу прошла дрожь, которую вроде почувствовала даже Софи, иначе ее слова, я не могу объяснить.
— Не бойся, все будет хорошо — из ее уст это звучало так мило, и я бы, наверное, даже растаял, если бы она не продолжила говорить. — Денис говорил, что ты смелее, а ты такой трусишка — а в конце она еще и захихикала. Я освободил ей руку, и решил не смотреть в ее сторону.
— Что у нас здесь — злобно промолвил охранник. — Борис бритва, Генерал Муравьев, Дьявол в юбке, Пивная принцесса и Гоголь — бык-охранник издал короткий смешок. — Ну конечно, на дело нельзя без Гоголя идти.
— Мы шли не на дело, мы просто хотим взять автографы у группы «Король и Шут» быть может, вы нас пропустите — произнесла София, и своими небесно голубыми глазами уставилась на охранника. Если бы мне пришлось и ей писать бэйджик, то я бы написал «Кот из Шрека».
— Ладно, если выполните одну мою просьбу, то я вас может, и пропущу — задумчиво промолвил бык-охранник.
— Все что угодно — произнес я, после чего охранник так на меня посмотрел, что я было, уже пожалел о своих словах.
— Видите дверь напротив, там гримерка Стаса Михайлова. Здесь сегодня будет свадьба параллельно вашему концерту проходить, в зале на первом этаже, и Стас там приглашенная звезда. Моя жена прется по нему до ужаса, и если я достану ей его автограф, она будет мне век благодарна. Так что если сможете взять автограф у этой звезды, я так и быть пропущу вас и в эту комнату — он указал на дверь позади себя и загадочно улыбнулся, все это мне безумно не нравилось, все шло не по плану.
— А почему вы сами не можете зайти к нему в гримерку и попросить расписаться на какой-нибудь из фотографий? — спросил Гоголь, в плане логичных вопросов он был у нас голова.
Бык-охранник под номером три звонко засмеялся, отчего мне вдруг стало не по себе.
— А вы разве не знаете, Стас Михайлов полный псих. Он верит, что когда дает автограф, отдает и часть своей души, поэтому на свете очень мало людей, у которых есть фотографии с его личной подписью. Ну что вы попробуете? Или сразу пойдете прочь?
— Попробуем — твердо сказал Денис. — Лично я не боюсь какого-то там Стаса Михайлова, если кто-то струсил, то я пойду к нему один.
— Мы все пойдем — произнес я. — Среди нас трусов нет — последние мои слова предназначались только Софии, но она кажется это и не поняла.
На этот раз Денис был впереди всех. Он открыл дверь, и мы вошли внутрь.
Размеры гримерки короля попсы впечатляли, у меня квартира была меньше чем эта комната. Повсюду были зеркала, кривые зеркала, смотреть в которые почему-то не хотелось. Но мы смотрели, и наши отражения в них нам не нравились. Никто не смеялся, наблюдая как его тело, превращается в маленького или большого уродца. На одном из зеркал висел черный цилиндр, пару раз я видел выступления этого исполнителя, но ни разу ни видел его в цилиндре. Сам же король сидел к нам спиной, на огромном черном троне, напротив него было зеркало, такое же кривое, как и все здесь, но почему-то в нем Стас Михайлов не был похож на уродца, он не менялся, совсем.
— Кто вы такие? — грозно произнес король русской попсы, после чего встал и повернулся к нам лицом. Сейчас на нем были одеты черные брюки и черная рубашка, что была аккуратно заправлена, на груди свисало огромное распятие.
— Мы ваши преданные фанаты — первой со звездой заговорила София.
— Вы не похожи на моих поклонников, вы слишком молоды — почесывая свою бородку, произнес певец. — Впрочем, сейчас меня уже слушает и молодежь. Но я все равно вам не верю. Где майки с моим изображением в виде ангела, где флаги кричащие «Я хочу от тебя детей», я вам не верю, а особенно тебе — Стас Михайлов указал на Дениса. — Мне прическа твоя не нравится.
Я посмотрел на ирокез Генерала муравьев, и подумал, что какого-какого, а Дениса нельзя было сюда пускать. Но он был актер, причем хороший актер.
— Да я ваш самый преданный фанат, вы мой кумир, да что там, вы мой бог — после этих слов Денис сделал невозможное, он подошел к Стасу Михайлову и упал перед ними на колени.
Певец широко улыбнулся и погладил Генерала муравьев по его залитым лакам волосам.
— Если ты такой преданный поклонник, то исполни что-нибудь из моего творчества.
