Эдвард Бенсон - В туннеле
На фоне камина и стены над ним возникло очертание тени. Затем оно приобрело форму: я увидел контуры мужчины. Потом начали вырисовываться детали, и словно в дымке передо мной появилось некое подобие лица, застывшего в трагической маске; на нем лежала печать такого горя, которое невозможно увидеть на живом человеческом лице. Через мгновение образовались контуры плеч, под которыми разлилось багрово-красное пятно, и внезапно я отчетливо увидел весь призрак целиком. Вот он стоит передо мной с проломленной, залитой кровью грудью, из которой, словно обломки корабля, торчат сломанные ребра. Скорбные, ужасные глаза пристально смотрят на меня, и тогда я понял, что ледяной ветер дует прямо из них…
Потом словно кто-то щелкнул выключателем, и видение исчезло, ветер стих, и я оказался в теплой, ярко освещенной комнате, а напротив меня стоял Энтони. Я больше не чувствовал невидимого присутствия; мы остались одни, и наш неоконченный разговор повис в теплом воздухе. Я пришел в себя, как после наркоза. Поначалу все казалось расплывчатым и нереальным, постепенно приобретая привычный вид.
— Ты с кем-то разговаривал, — нарушил молчание я. — Кто это был? Что это было?
Он провел тыльной стороной ладони по лбу, который блестел от пота.
— Душа в аду, — ответил он.
Физические ощущения быстро забываются после того, как они проходят. Если вам было холодно, а теперь вы согрелись, то трудно вспомнить, как вы дрожали от холода; если вам было жарко, а потом стало прохладно, то трудно осознать, насколько вас угнетала жара. Точно так же, после исчезновения призрака, я забыл, какой ужас он вселял в меня всего несколько мгновений назад.
— Душа в аду? — переспросил я. — О чем ты говоришь?
Он обошел комнату, потом остановился около меня и сел на подлокотник моего кресла.
— Не знаю, что видел ты, — сказал он, — что чувствовал, но что касается меня, то события прошедших нескольких минут казались самыми реальными в моей жизни. Я говорил с душой, пребывающей в аду раскаяния, а это единственно возможный ад. После произошедшего прошлой ночью он знал, что может через меня наладить связь с миром, который покинул. Он искал меня и нашел. На меня возложена миссия, я должен связаться с женщиной, которую никогда не видел, и передать ей слова раскаяния… Думаю, ты догадываешься, о ком идет речь…
Он резко поднялся.
— Давай-ка проверим. Он назвал мне улицу и номер дома. Ага, вот и телефонная книга! Будет ли это простым совпадением, если окажется, что в доме номер 20 по Чейзмор-стрит, в Южном Кенсингтоне, живет некая леди Пэйл?
Он пролистал страницы толстого справочника.
— Да, так и есть, — кивнул он.
