Ками Гарсия - Прекрасная тьма
— То есть ты думаешь, что я один из этих проводников? Человек-компас, или как там Линк меня обозвал?
— Все не так просто. Проводники не только знают путь — они сами являются путем.
— Они ведут чародеев по пути, предназначенному им судьбой, по пути, который сами чародеи найти не в силах, — пояснила Лив. — Ты можешь быть проводником кого-то из рода Равенвудов или Дачанисов. И пока это неизвестно.
Она, похоже, знает, о чем говорит, что само по себе странно. Я все никак не мог понять, что они пытаются мне сказать.
— Тетя Мэриан, ну хоть ты скажи ей! Какой из меня проводник, мои родители — простые смертные!
Никто не стал убеждать меня в очевидном для всех факте — моя мать была частью мира чародеев, как и Мэриан, только об этом никто не говорил, по крайней мере — мне.
— Проводники — смертные, они — мост между миром чародеев и нашим, — повторила Лив, открывая другую книгу. — Конечно, твою маму сложно назвать простой смертной, как и меня или доктора Эшкрофт.
— Оливия! — в ужасе вздрогнула Мэриан.
— А что такого… неужели…
— Его мама не хотела, чтобы он знал. Я обещала, что если что-то случится…
— Перестань! — Я хлопнул книгой по столу. — Мне сейчас не до твоих правил, Мэриан, не сегодня!
— Господи, какая же я идиотка. — Лив нервно крутила на запястье свой странный экспериментальный прибор.
— Что ты знаешь о моей матери? — повернулся я к Лив. — Быстро говори!
Мэриан съежилась в кресле. Щеки Лив вспыхнули румянцем.
— Простите. — Она беспомощно смотрела то на меня, то на Мэриан.
— Оливия знает о твоей маме все, Итан, — предупреждающе подняв руку, прервала ее Мэриан.
Я повернулся к Лив. Наконец-то до меня дошло. Лив слишком много знала о чародеях и проводниках, она сидит здесь, в тоннелях, в кабинете Мэкона. Если бы я так не растерялся из-за всех этих разговоров о проводниках, то уже давно понял бы, кто такая Лив. И как я сразу не сообразил!
— Ты одна из них! Как тетя Мэриан и моя мама!
— Одна из них? — переспросила Лив.
— Ты — хранительница!
Иногда надо произносить слово вслух, чтобы оно стало реальностью. Я вдруг ощутил одновременно все и ничего — моя мама, которая ходит по тоннелям с тяжелой связкой чародейских ключей Мэриан. Ее тайная жизнь, в которую нам с отцом вход был воспрещен, частью которой я никогда не был.
— Я — не хранительница, — смущенно возразила Лив. — Пока нет. Может быть, когда-нибудь стану, но пока я только учусь.
— И претендуешь не на должность библиотекаря Гэтлина! Теперь ясно, откуда ты взялась, вместе с твоим потрясающим грантом! Если он, конечно, существует. Или это тоже вранье?
— Я врать плохо умею. Мне действительно дали грант, но от общества с куда более давними традициями, чем университет Дьюка.
— Или школа «Хэрроу»!
— Или «Хэрроу», — кивнула она.
— А как насчет «Овалтина»? Тоже неправда?
— Я действительно родом из Кингс-Лэнгли и люблю «Овалтин», — грустно улыбнулась Лив, — но если ты хочешь знать правду, и ничего, кроме правды, то с тех пор, как я приехала в Гэтлин, мне стал больше нравиться «Несквик»!
— Я вообще ничего не понимаю, — обескураженно выдал Линк, присаживаясь на кровать.
Лив нашла в книге страницу, на которой приводился список всех хранителей. Там значилось имя моей мамы.
— Доктор Эшкрофт права. Я изучала жизнь Лилы Эверс Уот. Твоя мама была потрясающим хранителем и чудесной писательницей. Для написания курсовой работы мне необходимо ознакомиться с записями хранителей, которые были до меня.
С записями? Моя мама оставила после себя записи, и Лив их видела, а я нет?! Я едва сдержался, чтобы не двинуть кулаком по стене, и зло спросил:
— Зачем? Чтобы не повторить их ошибок? Чтобы с тобой не случился несчастный случай, которого никто не видел и никто не может объяснить, как это произошло? Чтобы после твоей смерти семья не терялась в догадках по поводу твоей тайной жизни и не обижалась на тебя за то, что ты никогда им об этом не рассказывала?
На щеках Лив снова появились розовые пятна. Я уже почти привык к тому, как она краснеет.
— Чтобы я могла продолжить их работу и сделать так, чтобы их голоса никогда не умолкли. И однажды, когда я стану хранительницей, я буду знать, как сохранить в целости чародейские архивы — Lunae Libri, свитки, записи чародеев. Это невозможно без голосов предыдущих хранителей.
— Почему невозможно?
— Потому что они — мои учителя. Я учусь на их опыте, овладеваю знаниями, которые они получили. В мире все взаимосвязано — без их записей я не смогу понять то, с чем мне предстоит столкнуться первой.
— Не понимаю, — покачал головой я.
— Не понимаешь? — простонал Линк с кровати. — Да вы вообще, ребята, о чем говорите?!
— Итан, думаю, голос, который ты слышал, тот смех, — заговорила Мэриан, положив руку мне на плечо, — принадлежал твоей матери. Видимо, Лила привела тебя сюда, чтобы этот разговор, наконец, состоялся и ты осознал свое предназначение, связанное с Леной или Мэконом. Ты связан с их домами и с судьбой кого-то из них, но пока непонятно, с чьей.
Я вспомнил о проступившем в колонне лице, о смехе, об ощущении дежавю в комнате Мэкона. Неужели это была мама? Много месяцев с тех пор, как мы с Леной обнаружили послание от нее в книгах в мамином кабинете, я ждал, что она подаст мне знак.
Неужели она наконец-то пытается связаться со мной?
А если нет?
И тут я кое-что понял:
— Если я — проводник, в чем лично я сильно сомневаюсь, то, значит, смогу найти Лену? Я должен заботиться о ней, потому что я — ее компас или что-то вроде этого.
— Пока неизвестно, с кем именно ты связан.
Я резко встал из кресла и подошел к шкафу. Книга Мэкона лежала на краю полки, я схватил ее и заявил:
— Думаю, это не так сложно выяснить!
— Итан, прекрати! — закричала Мэриан.
Но она опоздала. Стоило мне прикоснуться к обложке, как пол под ногами закачался, готовясь перенести меня в пространство другого мира. В последнюю минуту кто-то схватил меня за руку:
— Итан, возьми меня с собой.
— Лив, нет…
Девушка с длинными каштановыми волосами в отчаянии прижималась к высокому парню, пряча лицо у него на груди. Они стояли под ветвями огромного раскидистого дуба, казалось, они перенеслись куда-то далеко-далеко от увитых плющом корпусов университета Дьюка. Молодой человек нежно погладил ее по залитому слезами лицу.
— Думаешь, мне легче? Я люблю тебя, Джейн. Я знаю, что уже никогда не смогу испытать подобное чувство к кому-нибудь еще. Но у нас нет выбора! Ты ведь знала, что рано или поздно нам придется расстаться.
— Выбор есть всегда, Мэкон, — решительно вздернув подбородок, произнесла Джейн.
— Но не теперь. Какой бы выбор я ни сделал, ты все равно будешь в опасности!
— Но твоя мать сказала, что, возможно, есть другой путь! А как же пророчество?
— Черт побери, Джейн. — Мэкон в раздражении ударил ладонью по стволу. — Это бабушкины сказки! Ты все равно умрешь, какой бы выбор я ни сделал!
— Мы не можем быть с тобой вместе физически — ну и что? Мне все равно, я просто хочу быть с тобой! Остальное — неважно.
— Как только я изменюсь, — отстранившись от нее, заговорил Мэкон, и его лицо исказилось от боли, — я превращусь в кровососущего инкуба. Они жаждут крови, мой отец говорит, что я стану таким же, как он, таким же, как его отец. Как все мужчины в моей семье, начиная с прапрапрапрадедушки Абрахама.
— Прадедушка Абрахам! Который считал, что самый ужасный грех для сверхъестественного существа — влюбиться в смертную и подвергнуть риску чистоту вашей сверхъестественной крови? А своему отцу ты веришь? Ведь он считает точно так же! Он хочет разлучить нас, хочет, чтобы ты вернулся в этот богом забытый Гэтлин и ползал под землей, как твой брат! Чтобы ты превратился в чудовище!
— Слишком поздно. Трансформация уже началась, я чувствую это. Не сплю по ночам, с жадностью прислушиваясь к мыслям смертных. Скоро мне станут нужны не только их мысли. Мне кажется, что мое тело скоро не сможет сдерживать то, что творится внутри, и чудовище, которое дремлет во мне, вырвется на свободу!
Джейн отвернулась, ее глаза наполнились слезами. Но на этот раз Мэкон намеревался сделать так, чтобы она все-таки прислушалась к его словам. Он любил ее. Любил, и поэтому должен был любым способом объяснить ей, почему они не могут быть вместе.
— Солнце уже начинает обжигать мою кожу. Я постоянно чувствую исходящий от солнца жар. Я уже меняюсь, а скоро все станет еще хуже.
— Ты просто хочешь напугать меня, — прорыдала Джейн, закрывая лицо руками, — ты просто не хочешь попытаться найти выход!
— Ты права, — воскликнул Мэкон, схватив ее за плечи так, чтобы она посмотрела ему в глаза, — я действительно хочу напугать тебя! Знаешь, что мой брат сделал со своей девушкой после трансформации? Он разорвал ее в клочья!
