Софья Ролдугина - Искусство и Кофе
— Я просто хочу вас уберечь, — тихо ответил он наконец. — Виржиния, поймите, я видел много страшного. Я видел, как умные, очень умные женщины, оступившись лишь раз, ломали себе жизнь. Наверное, вы не помните мисс Лору Стэнфорд, младшую дочь виконта, а я помню. Жертва даже не соблазнения — насилия, она все равно была отвергнута обществом. Отец хотел увезти ее на материк, но не успел — она повесилась в своей комнате, на собственном пояске. А ведь вина лежала не на ней, а на насильнике… Нет, Виржиния, не отворачивайтесь. Дослушайте, пожалуйста. Я могу рассказать еще много подобных историй. О дочери баронета из Вулф-энд, которая, вопреки предупреждению родителей, обвенчалась с очаровательным юношей без роду без племени — он бросил ее, как только закончились деньги из приданного, и исчез. А она осталась одна, с ребенком — не вдова и не жена. Я знаю о виконтессе, истратившей большую часть состояния на своего любовника и оставшейся потом в одиночестве перед злыми языками в Бромли; о леди из Эннекса, на которой женился охотник за приданным. А Шарлотта Шарли, та самая, что написала «Дом на высоком берегу»? Вы помните, что с нею было? Она вступила в связь со своим адвокатом. Но когда об этом стало известно общественности, тот удрал, прихватив украшения мисс Шарли и ее гонорар за последнюю книгу. Виржиния, Виржиния… — Рокпорт подошел ближе и взял меня за руку. И теперь уже стало совершенно ясно — это не у него холодные пальцы, это я горю. — Наверное, я говорю жестокие вещи, которые вам неприятно слышать. Вы злитесь, конечно. Но это все от страха… Моего страха. Я боюсь, что не сумею уберечь еще и вас. Гинни… я не хочу, чтоб даже одна твоя слезинка пролилась потому, что я недосмотрел и не уберег тебя. Если для тебя это так важно — я больше не трону твоего водителя. Но приглядывать за ним не перестану, — он провел рукой по моим волосам, и без того стоящим дыбом. — Гинни, Гинни… Как же ты повзрослела…
Горло у меня перехватило.
— Дядя… Рэйвен… Прости, пожалуйста. Я не хотела кричать. Просто…
— Просто так получилось. Я знаю, Гинни. Поплачь хоть немного. Почему ты никогда не плачешь?
Я улыбнулась в его сюртук.
— Не умею.
Домой в ту ночь я, разумеется, не поехала. Дядя Рэйвен велел приготовить для меня одну из гостевых спален на втором этаже. Окна выходили в сад. До самого утра ветер стучал в ставни тонкими ветками старых вишен, но звук этот странным образом убаюкивал. В комнате было прохладно — ее не успели как следует натопить; я сдвинула грелку к ногам, закуталась поплотней в одеяло, закрыла глаза — и открыла их только тогда, когда большие напольные часы в зале этажом ниже стали бить час пополудни.
Завтракать мне пришлось в одиночестве. Кроме выпечки, к черному кофе экономка подала аккуратно сложенную вчетверо записку. Там с детства знакомым мне почерком значилось:
Сожалею, вынужден уехать из города по срочным делам необычайной важности. В случае необходимости обращайтесь к миссис О'Дрисколл, она поможет.
Берегите себя.
Ваш Р.Р.Р.После завтрака я попросила экономку вызывать кэб — и уехала домой. А уже прибыв в особняк, с удивлением обнаружила, что, оказывается, Мадлен и Георг прождали меня всю ночь. Мэдди и вовсе уже собралась брать особняк маркиза штурмом. Георг еле-еле сумел ее отговорить от того, чтобы немедленно бежать и спасать одну легкомысленную графиню.
Никто не высказал ни слова в упрек, но, право, давно уже не было мне так стыдно. А ведь предстоял еще разговор с миссис Хат, которая наверняка приехала утром в кофейню и обнаружила, что там никого нет… Ох!
В качестве извинения я пригласила Мадлен составить мне компанию и прогуляться в шляпную мастерскую. Георг удовольствовался моим клятвенным обещанием впредь предупреждать о столь длительных отлучках — и уехал в «Старое гнездо», улаживать проблемы. Я тоже собиралась подъехать туда — позже, часам к пяти, когда начнут собираться постоянные гости. Благо из-за скверной погоды многие предпочитали не выглядывать на улицу и оставаться дома, так что кофейня в последние недели была полупустой. Вот когда немного подморозит и выпадет снег — о, тогда наши славные бромлинцы отважатся выглянуть наружу и нанести визит-другой знакомым, и начнется веселая пора званых ужинов, поэтических вечеров, балов и спиритических сеансов.
Распланировав свой день и раздав обещания, я вызвала мистера Спенсера, который дожидался в гостиной с момента моего возвращения и очень хотел поговорить. Управляющий рассказал сразу две хорошие новости и напомнил о некоторых важных делах.
Во-первых, на помощь хворающему Стефану наконец-то прибыл Говард Чемберс с семьей. Собеседование мы условно назначили на послезавтра, решив дать мужчине время освоиться в столице и отдохнуть после переезда — все равно вопрос о приеме на работу был уже фактически делом решенным.
Во-вторых, нашелся автомобиль. Он простоял всю ночь там же, где его и оставили — целехонький, ни единой царапины. Завелся, правда, не сразу — из-за разряженного аккумулятора или чего-то в этом роде. Но несколько слуг-мужчин под руководством неутомимого мистера Спенсера быстро дотолкали автомобиль до гаража, а там уж Лайзо занялся им…
Лайзо. Да, точно…
— …Хорошо, мистер Спенсер, так и поступим, — кивнула я, завершая разговор. — Что касается дамбы на Тиссе, зимой мы все равно ничего строить не будем, но летом нужно непременно вернуться к этому вопросу. Ссуду Макбрайнам на ремонт винокурни и расширение производства, думаю, можно выдать, это надежные люди. Когда составите договор — покажите мне. На этом все. И, да, чуть не забыла, мистер Спенсер — позовите ко мне мистера Маноле, у меня к нему есть разговор.
Когда управляющий вышел, я достала из ящика стола прошение Лайзо об увольнении, спички и медный поднос. Через четыре минуты в дверь постучали.
— Входите, — я не смогла сдержать вздох. Разговор предстоял не из приятных. Ничего, потом закажу шляпку-другую и подниму себе настроение. И Мэдди заодно.
— Добрый день, леди.
Надо отдать Лайзо должное, в себя он приходил быстро. Конечно, хромота за один день никуда не делась, как и повязка на голове, но в целом вид у гипси был далеко не такой побитый и мрачный, как вчера. Правда, многочисленные следы от ушибов налились жутковатым синевато-фиолетовым цветом. Один — на скуле, другой — у основания шеи, отчетливо видный в вырезе серой домашней рубахи.
На запястьях у гипси тоже были синеватые «браслеты» — следы отнюдь не ласковых попыток удержать его, а вот содранные ладони уже поджили.
— Мистер Маноле, как вы думаете, что это? — я взмахнула смятым листком бумаги.
Лайзо прищурился:
— Это, кажется, мое прошение, леди… Что?!
Я невозмутимо чиркнула спичкой и поднесла трепещущий огонек к краю чуть влажного из-за погоды листа. Занялась бумага не сразу, но потом все же разгорелась. Когда пламя начало подбираться к пальцам, я аккуратно положила ее на медный поднос.
— Что? Очевидно, ответ на ваше прошение. Я его не подпишу. Даю вам три дня сроку на лечение. А потом извольте заняться починкой автомобиля и приступить к обязанностям водителя.
— Но…
— Вы чем-то недовольны?
— Нет, — Лайзо вдруг улыбнулся, так тепло, что у меня мурашки по спине побежали. Не такие, как бывают от испуга… Другие какие-то. — Я очень рад. Думал, леди, что вы меня теперь взашей прогоните. После всего-то. Я…
— Помолчите, будьте любезны. Я еще не закончила. И, да, присядьте, я помню, что у вас болит нога.
Лайзо, кажется, пробормотал что-то вроде «садиться велят — к дурным вестям», но я не обратила на это никакого внимания.
— Мистер Маноле, я знаю, кто нанял тех людей. Точнее, кому они подчиняются.
— О.
Судя по красноречивому взгляду Лайзо, гипси прекрасно понимал разницу между наемниками и подчиненными.
— Это человек — маркиз Рокпорт, — продолжила я тем временем. — Буду с вами откровенной, я не ожидала, что он зайдет так далеко. Маркиз вмешивается в дела нашей семьи в исключительных случаях. Очевидно, он посчитал, что вы в достаточной мере… исключительны. Мне удалось уладить это недоразумение, но хочу вас предупредить, что отныне за вами будут следить очень пристально, — я сделала многозначительную паузу. — Не пытайтесь избавиться от слежки, они так или иначе узнают все, что им нужно. Если на вас будут пытаться оказать давление — не лезьте на рожон, по возможности уходите от конфликта и как можно скорее докладывайте о случившемся мне. Еще раз повторю — не пытайтесь перехитрить этих людей, вы просто не представляете, с кем имеете дело. Один раз вам повезло. Другой раз удачи может и не хватить.
— Вы говорите… слишком откровенно, — произнес Лайзо спокойно, но кровь от лица у него отхлынула. — А могу я узнать, чем заслужил такое нерасположение маркиза?
