Лэйни Тейлор - Дни крови и света
Она безостановочно сыпала вопросами, не давая Кэроу вставить ни слова. Мик неуверенно пожал плечами, но вмешиваться не стал.
— А, знаю! — Зузана замерла от восторга. — Арт-проект! Представляете? Галерея Бальтюса, десяток химер в таких навороченных саркофагах, вначале публика восторгается: «Ох, ах, настоящая магия, совсем как живые», — а мы улыбаемся, типа Мона Лиза, и небрежно так покачиваем вино в бокалах. Прикиньте, классно, да?! Нет! Еще лучше, если мы их оживим! Курятся благовония, светильники эти качаются, и тут статуи поднимают головы и встают. Все решат, что у них внутри скрыт какой-то хитрый механизм — а что ж еще? — станут расспрашивать, как нам это удалось, а потом будут позировать в обнимку с монстрами. Никто и в жизни не догадается, что…
Кэроу беспомощно расхохоталась.
— Этого никогда не будет. Понимаешь? Никогда.
Зузана трагически закатила глаза.
— Спасибо, что все испортила. А то я не врубаюсь. Но как тебе идея, а?!
— Да, здорово, — согласилась Кэроу.
Она никогда не воспринимала свою работу как искусство, но Баст недаром похвалила ее творение. Когда Мадригал поступила в услужение Бримстоуну, у нее сразу появилась куча идей по поводу создания тел. Чтобы было понятнее, она их зарисовывала. Наверное, поэтому Исса настояла на занятиях Кэроу рисованием. Милая Исса, как же ее не хватает!
— А помощники тебе нужны? — серьезно предложила Зузана и вручила Кэроу вытащенную из завалов кадильницу. — Давай этого оживим. Кто там?
Кого и когда воскрешать, решал Тьяго, но об этом говорить не хотелось.
— Зуз, нельзя, — вздохнула Кэроу.
— Нельзя что?
— Тебе нельзя мне помогать. Да и вообще вам не стоит тут оставаться.
— Почему? — Зузана сникла, очарование фантазий испарилось, восторг растаял.
— Потому что… Вот отдохнете, и я отвезу вас назад. У меня есть грузовичок…
— Ну, не успели встретиться, а нас уже гонят… — Зузана обиженно надулась.
Кэроу вздохнула.
— Я очень рада вас видеть. Понимаешь, людям здесь находиться опасно.
— А как же ты? Ты сама-то в безопасности?
— Да, — ответила Кэроу, хотя большую часть времени думала иначе. — Я в безопасности, потому что я им нужна.
— Угу, — сказала Зузана несчастным голосом. — Кстати, почему именно ты? Зачем ты здесь, с ними? Как получилось, что ты стала заниматься этим?
Это уже совсем другая сторона правды. Кэроу не хотелось говорить о своей истинной природе. Но чего стыдиться?
— Потому что я — одна из них, — со вздохом призналась она.
— А какого ты вида? — заинтересованно спросил Мик.
— Что? — непонимающе переспросила Кэроу.
— Ну, какой химерой была ты? Тебя же воскресили. И потом, у тебя татуировки глаз на ладонях… — Мик невозмутимо кивнул на ее руки.
Зузана согласно закивала, не выказывая ни малейшего удивления.
— Погодите, я объявила, что я не человек, а вам по барабану? — вздохнула Кэроу.
— Извини, так получилось, — резонно ответил Мик. — Похоже, ты вырубила нашу способность удивляться. Вот если бы ты начала с этого признания, а потом продемонстрировала воскрешение мертвецов, ну тогда, конечно…
— Да чего там, это и так заметно, — добавила Зузана.
— Заметно?! — возмутилась Кэроу. Она всю жизнь считала себя человеком, не надо теперь рассказывать, что она выглядела неубедительно.
— Понимаешь, вокруг тебя аура странности, — объяснила Зузана. — Как-то так.
— Аура странности… — остолбенело повторила Кэроу.
— Ты по-хорошему странная, — добавил Мик.
— Так какого ты вида? — беспечно спросила Зузана.
Ладони Кэроу покрылись липким потом. Ее спросили об исчезнувшем племени, о давно утраченной семье. На мгновение все заполонили воспоминания о кровавых полосах на полу, алых брызгах на стенах… Кэроу перевела дух, успокоилась. Друзья не понимали, о чем спрашивали. Да и откуда им знать? В их жизни вопросы о родных и близких задавали, не задумываясь о возможных набегах врага.
Давным-давно у нее были родители, дом, племя. Давным-давно у нее были близкие, среди которых она чувствовала себя своей, частью целого.
— Я — кирин, — вздохнула Кэроу. «И остаюсь ею», — подумала она, хотя у нее отняли все киринское: ангелы — племя и дом, Белый Волк — настоящее тело. Может быть, и Зири больше нет… — Я лучше вам покажу…
Она взяла альбом. Карандаш замер над чистой страницей. Кэроу не раз пыталась рисовать Мадригал, но рука неизменно выводила что-то другое. Кэроу боялась то ли не уловить сходства, то ли передать сходство, страшилась чувств, которые может вызвать ее прошлый облик. Вдруг она захочет вернуться в него? Или отвергнет, как будто никогда не была той девушкой из прошлого? Нет, эта затея радости не принесет.
Впрочем, давно пора разделаться с нелепым страхом.
Кэроу начала рисовать. Изогнутая линия, еще одна — обозначились рога. Карандаш легко скользил по бумаге, словно движимый невидимой рукой. Кэроу ждал сюрприз: набросок изображал не Мадригал, а…
— Гм, так ты была парнем? — спросила Зузана.
Кэроу шумно выдохнула и рассмеялась.
— Нет, извините. Это не я, это Зири. Он… — Назвать его последним кирином было бы слишком жестоко. — Он тоже кирин.
— Уф, от сердца отлегло. Знаешь, если бы выяснилось, что ты была не нечеловеческой девушкой, а нечеловеческим парнем, мне б, наверное, подурнело.
— Где он? Здесь? — спросил Мик.
— Его отряд не вернулся с задания. Они задерживаются.
— Задерживаются — это плохо? — спросила Зузана, почувствовав тревогу подруги.
— Надеюсь, что нет. Припозднились, мало ли что…
Или погибли.
47
Убийцы и тайные влюбленные
День сменился вечером, и перед Кэроу встал вопрос, как объяснить друзьям, где туалет. Точнее, как без него обходиться.
К ее удивлению, Зузана спокойно восприняла новость.
— Что ж, теперь понятно, откуда запах, — заметила она.
Похоже, что Кэроу и впрямь вырубила их способность удивляться. Она решила, что лучше всего пойти к реке: там можно помыться и справить иные нужды в относительном уединении. У выхода их встретил Тьяго, с привычной утрированной вежливостью настоял на почетном карауле, и, разумеется, Шеста увязалась за ними.
— Ради вашей же безопасности, — церемонно заключил Волк.
«Для безопасности, как бы не так».
— Не беспокойся, я не сбегу.
— Ну что ты! — ответил Тьяго.
Кэроу и сама понимала, что если бы и захотела сбежать, ничего бы не вышло. От тварей, созданных ее руками, не скроешься: крылатые мощные чудища с острым звериным чутьем мгновенно настигнут беглецов. «Ай да молодец!» — с горькой иронией подумала она.
Жара спала, в холодную воду залезать не хотелось, присутствие бдительной Шесты, забравшейся на валун, отбивало охоту раздеться. Приятели не стали купаться, поплескались немного, смыли пыль с лица и шеи и улеглись на камни, нагретые солнцем за день.
— Звездное купание, — задумчиво произнесла Кэроу.
— Точно. — Зузана протянула руки к звездам, как будто пытаясь провести по ним кончиками пальцев. — Я всегда думала, что такие снимки ночного неба — подделка или мощное увеличение.
— Как фотки огромной луны, — добавил Мик.
Кэроу повернулась к друзьям.
— Кстати, в Эреце — две луны! Одна из них огромная, как на тех фотографиях.
— Две луны?
— Да. Химеры… Мы им поклоняемся.
Впрочем, Кэроу больше им не поклонялась. Давным-давно она верила в то, что космосом управляет разумное начало, высшая воля, но эта вера покинула Мадригал в храме Эллаи.
— Большую луну называют Нитид. Она — богиня почти всего.
— А другую?
— Эллаи, богиня убийц и тайных влюбленных, — ответила Кэроу, погружаясь в воспоминания: шшух-шшух эвангелинов, тихое журчание священного источника, кровь…
— Класс, — сказала Зузана. — Я бы тоже ей поклонялась.
— Да ну?! А ты кто: убийца или тайная влюбленная?
— Ах, моя любовь ни для кого не тайна, — томно ответила Зузана и повернулась к Мику для поцелуя. — Значит, я убийца. А ты? — спросила она подругу.
— Не убийца, — хрипло ответила Кэроу и тут же пожалела об этом.
Повисла пауза. Тишину заполнили воспоминания об Акиве; казалось, он здесь, совсем рядом. Кэроу раздосадовано укоряла себя за глупое, мимолетное желание поговорить об ангеле. Молчание затянулось. Только бы Зузана не начала приставать со своими бесконечными вопросами… Говорить об Акиве не хотелось. Ничуточки. Лучше бы она никогда его не знала! Вот бы вернуться в прошлое, пойти в Булфинче в другую сторону, пусть бы истек кровью, там, на песке…
— Так, признавайся, что произошло, — потребовала Зузана.
— Отстань.
— Слушай, у тебя такой несчастный вид… Мы же друзья, мы поможем, вот увидишь.
