Игорь Тумаш - Проруха
— Но ведь люди иногда меняются, — осторожно заметил Прищепкин. — Причем не всегда в лучшую сторону. Может, он изначально и был книжным червем в чистом виде, а потом его соблазнил зеленый змий и превратил в тихого читающего алкоголика. Разве нельзя прекрасно сочетать чтение с алкоголизмом?
— В том–то и дело, что Олег не сочетал. Я тоже так сначала подумала, но живущая в соседнем доме подруга детства подтвердила, что Олег за эти двадцать лет своим привычкам не изменил. Во всяком случае, пьяным она его ни разу не видела.
— Но ведь подобным образом гибнут не только законченные алкоголики. А вдруг он просто по какому–то случаю немного выпил и… Кстати, Олег хоть курил?
— Когда уезжала, вроде курил, — не очень уверенно ответила Ольга. — А в последнее время?.. Право, не знаю. Поэтому, собственно, к вам и обращаюсь, чтобы во всем разобрались. Беретесь?
— Возьмусь, — без колебаний согласился Прищепкин, почувствовав, как от голода заурчал желудок. — Только расскажите–ка что–нибудь о брате еще.
— А рассказывать особенно нечего, — со вздохом призналась Ольга. — Мы же не родные. Когда отчим и мама поженились, у Максима Васильевича был сын от первого брака, у мамы — я. Олегу было тогда двенадцать лет, а когда я уехала в Чад — четырнадцать.
Георгий Иванович обзвонил ребят и назначил первую по этому делу планерку. И сварил–таки пельменей, что делать. Магазинных, самых дешевых, с добавлением сои. Не теряя времени, без определенного плана действий поехал знакомиться с местом происшествия. Чтобы начать чувствовать себя внутри дела. Ведь для досконального осмотра еще необходимо было получить разрешение.
Нужный ему дом был совсем близко: на проспекте Скорины, в районе цирка. Добротный, наверное построенный сразу после войны пленными немцами. Потолки три тридцать, стеночки как положено. И место самое–самое: центр центра, парк Горького близко, набережная… Неслабо в нем двушка потянет. Марсель, если «маньки» заполучит, сможет до конца жизни в теньке прохлаждаться. Или половину страны скупить. «Где–то далеко, у озера Чад, изысканный бродит жираф», — неожиданно вспомнил он из Гумилева. (Вот видите, автор не обманывает: Прищепкин действительно любил чтение. Пусть не в такой степени, как покойный Олег Копчик, но все же.)
Приятное впечатление от дома изрядно портили зияющие чернотой два оконных провала на углу первого этажа. Рамы выгорели, и проемы были закрыты пленкой. Очевидно, квартира была набита бумагой, не исключено, что в ней хранились какие–нибудь горюче–смазочные материалы. Мебель так гореть не может, подумал детектив. Гарью провонялся весь подъезд, прокоптившийся изнутри, словно труба паровоза.
Прищепкин поднялся на лестничную площадку. Стало ясно, что огонь побушевал и здесь. Он сожрал дверь Ольгиной квартиры и вырвался наружу — полизать остальные двери на площадке. Вход в выгоревшую квартиру был загорожен листом фанеры и опечатан. «Может, зайти к соседям из девяносто пятой?» — подумал Георгий Иванович и позвонил. Тихо. Обзвонил остальные квартиры — откликнулась девяносто седьмая. Сначала залаял пес, затем ему открыла чинная старушка.
«Да тихий он совсем был, мужчина из девяносто четвертой, — охотно пошла на контакт с детективом Галина Петровна. — Лет десять прожила здесь и только на пятый, наверно, узнала, что Олегом зовут. Никогда даже звука из–за его дверей не слышно было. Чтобы приходил к нему кто–то — тоже никогда не видела. С некоторыми странностями был Олежка покойный, это верно, и вид имел отрешенный какой–то. А так ничего, вежливый, здоровался всегда. Но больше мне рассказать про него нечего». «Негусто», — заключил детектив.
Русскоязычный читатель — самый умный читатель в мире, автор верит этой общеизвестной истине, поэтому не боится предложить ему исторический «пожароведческий» экскурс. Это не прихоть, а необходимость. И хотя все пожары, словно несчастные семьи, в чем–то похожи друг на друга, но автор хотел бы заверить своих уважаемых читателей, что будет описывать только те, которые имеют какую–то связь с пожаром в квартире Олега Копчика. Короче, пилите, Ваня, пилите.
Если бы автора спросили, где бы он хранил денежки, очутившись в первом веке нашей эры, то автор, не задумываясь, ответил бы: ну конечно в Иерусалиме! Почему? Странный вопрос. Да хотя бы потому, что тот был обнесен тройной стеной. Цари Соломон и Давид очень славно потрудились над тем, чтобы у врагов иудейского государства не возникло и мысли вторгнуться в Иерусалим. Да к тому же его защищали и естественные преграды: город располагался на двух довольно высоких холмах, плюс скалы, обрывы. Короче, кишка тонка, господа завоеватели. Какой еще из полисов мира тогдашнего времени мог похвастать столь мощным оборонительным комплексом?
Ладно, город выбран. А вот где именно? Ведь банков тогда не существовало. Местечко, короче, какое?.. Разумеется, в храме Мира, где же еще!
Он находился на вершине холма Мория, который был укреплен также тройной террасообразной стеной. Изобилие денежных средств и рвение народа сделало храм неприступным даже в случае захвата этого неприступного города.
Храм представлял из себя цепочку зданий из самого белого мрамора, соединенных двойными галереями. Полы везде были выложены цветной мозаикой, потолки обшиты кедровыми панелями. Очень высокая ценность материалов, искусная отделка придавали храму величественный вид. Главным его зданием являлось святилище, ворота которого, а также косяки и притолоки были сплошь покрыты серебром и коринфской медью. Все внутри святилища блистало золотом. С потолка свешивались золотые кисти винограда в человеческий рост.
Своим устройством святилище напоминало театр, сцена которого отделялась от зала вавилонским занавесом из сшитых полос: гиацинта, виссона, шарлаха и пурпура. Они представляли символы стихий: шарлах обозначал огонь, виссон — землю, гиацинт — воздух, пурпур — воду. За занавесом было хранилище книг и рукописей по каббалистической магии и оккультизму.
Доступ в эту библиотеку имели только семь избранных первосвященников и верховный жрец, который находился при ней неотлучно… (Он был неотразим, этот жрец. Можно сказать, шикарен. Словно, извиняюсь, большой амазонский попугай, цена которого на черном рынке доходит до нескольких косарей баксов. Судите, впрочем, сами.)
На жреце была льняная голубая туника, обшитая кистями с золотыми колокольчиками. Поддерживал ее широкий пояс, так же, как и занавес, состоявший из четырех полос: пурпура, шарлаха, виссона и гиацинта. Поверх туники было наплечное одеяние, вышитое толстыми золотыми нитями, благодаря чему оно походило на некий панцирь, скрепленный двумя золотыми застежками. В застежки были вправлены очень крупные сардониксы, на коих были выгравированы имена колен народа израилева. На другой стороне панциря в четыре ряда были пришиты оправы с двенадцатью другими камнями по три в каждом: карнеол, топаз и смарагд, карбункул, яспис и сапфир, агат, аметист и янтарь, оникс, берилл и хризолит. Каждый из камней означал определенное колено. Голову жреца венчала тиара, сотканная из виссона и гиацинтово–голубой материи; ее обвивала золотая диадема с надписанным шифром главным тайным именем Господа, которое знал только один человек в мире — этот самый еврейский жрец. Чем и был очень–очень силен.
Нравится кому–то или нет, но евреи действительно народ богоизбранный. Это непреложный факт, чтобы признать который православному автору пришлось проанализировать огромное количество самой разной информации. Судите сами. Ведь именно евреям Господь дал религию, которая сделала их властителями мира. Вот сколько всего иудеев? Около одной десятой процента. А сколько мировых денег, а следовательно, и реальной власти сконцентрировано в руках еврейских банкиров? Может, десять процентов, а может, и все двадцать. Могло бы и девяносто, но евреи отнюдь не зациклились на материальном, и среди нобелевских лауреатов проще пересчитать неевреев. Следовательно, это именно они двигают вперед науку, искусство и культуру.
Почему так получается? Да потому, что иудаизм — это лучшая в мире массовая этническая система тренинга ума и духа. Выдержать испытание ортодоксальным иудаизмом все равно что отбарабанить в спецназе. Только головой в нем не кирпичи крошат, голову ортодоксы используют по назначению. Они ею думают. В том числе и склонившись над тоненькой книжечкой каббалы. Что такое каббала?
Это некий практикум конкретных методов развития сверхличности, код выхода в паранормальное состояние, во время которого происходит контакт души с высокими сущностями. В результате этих контактов каббалисты могут получать информацию любого нужного им характера: от мистического до коммерческого. Кроме того, они «становятся на постоянный энергетический поток» и им начинают сопутствовать здоровье и удача во всех начинаниях.
