Андрей Хуснутдинов - Столовая Гора
— Ладно. — Аякс примирительно поднял бокал. — Так какая же картинка Горы у вас выходит в итоге? Окончательная сумма?
— Тут как посмотреть, — рассудил Мариотт, — не то город, превратившийся в банк, не то банк, разросшийся до городских пределов. И, скорее всего, картинка эта не верна.
— А что говорит за нее?
— За нее говорит ваш депозитарий, филиалы компании по всему миру, фантастическая — как в структурном, так и в валовом аспекте — финансовая мощь.
Аякс покачал пустым бокалом.
— А что против?
— Здравый смысл. Если у вас дома находится сейф с драгоценностями, это еще не значит, что вы живете в банке.
— А если у меня дома находится сейф, который не имеет замка снаружи?
— Минутку… — Мариотт унес початую бутылку и возвратился с другой, тоже ополовиненной, вытащил из нее штопором пробку и, сев на стул, торопливо разлил вино в стаканы. — Если у вас дома такой сейф, значит, вы живете в Столовой Горе. Но только сейф ваш запирает не золото.
— А что?
— Гору.
— Но там же нет ничего! — воскликнул Аякс. — Дыра! Пустые выработки и река на дне! Все!
— В чем я уверен наверняка, — сказал Мариотт, не отрывая взгляда от горного склона, — так это в том, что главным своим сокровищем, настоящим своим открытием Авраам ле Шателье считал вовсе не золото. Даже если бы он нашел в Горе мировой запас. Нет, не золото.
— Интересно, что?
— Да то же самое, что вы обнаружили вы. Не вся перспектива сложилась сразу, конечно. Но идея строить дом на том месте, где он впервые пробился на северо-западный склон, пришла, думаю, моментально. Отставленные пайщики — да и все потом — были уверены, что он увидел и скрыл невиданное по мощности рудное тело, а он увидел город. И увидел его таким, что и сейчас пойди разберись, что к чему.
Из граверного цеха послышался голос старшего сына Мариотта, звавшего отца. В бюро был новый заказчик.
— Чуть не забыл, все хотел спросить, — спохватился Аякс. — Это, наверное, как раз по вашей части. Почему похороны в городе так похожи на праздник? Все эти салюты, народные гуляния — какого черта?
Мариотт пожал плечами.
— Может, потому что смерть — это еще не конец всему?
— А что тогда?
— Может, наоборот?
Аякс отставил свой недопитый бокал.
— Не припомните, кстати, какие повреждения были на теле у агента Хассельблада, моего предшественника?
Мариотт, как будто испачкавшись, понюхал и отряхнул пальцы.
— А почему вы решили, что я видел тело?
— Кто же тогда хоронил его? — удивился Аякс.
— Управа округа.
— У них что, есть морг?
— Вы как с луны свалились. — Мариотт заткнул пробкой початую бутылку. — Если есть округ — значит, есть и все остальное.
* * *В городском архиве Аякса ждал сюрприз: место покойного архивариуса за компьютером занимала Эдит, медицинская сестра из водолечебницы. Хотя в строгом темном платье-костюме Аякс признал ее не сразу.
— Успеваете всюду, — сказал он.
— Успевает тот, кто никуда не торопится, — ответила Эдит. — В санатории я работаю по вторникам. С чем пожаловали?
Аякс кивнул со вздохом на выключенный компьютер.
— Жаль старика. Так нелепо…
— Не поздновато ли, — перебила его Эдит, — с соболезнованиями?
— Почему вы решили, что я соболезную?
— Потому что производите впечатление вежливого человека.
— Ладно, я вежлив и непунктуален. Но почему я должен соболезновать вам?
— Ну, хотя бы потому, что старик — имени которого вы даже не знаете — приходился мне родным отцом.
Аякс смущенно почесал лоб.
— Простите, ради бога. Я не знал. Даже не…
— Так с чем вы пришли? — снова перебила его девушка.
Аякс нерешительно оглянулся на стеллажи с архивными папками в смежном помещении и присел к столу с компьютером.
— Как вы думаете, агент Хассельблад — мой предшественник — был завсегдатаем водолечебницы только из-за этих всех… ванн и процедур?
— И вы шли к новому архивариусу, чтобы узнать у него про агента Хассельблада? — спросила в ответ Эдит.
Аякс задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Да, по привычке. Простите.
— В свои служебные дела и планы ваш предшественник меня не посвящал, — ответила Эдит. — Если вы об этом, конечно.
— Простите, — повторил Аякс.
— Но если хотите знать мое мнение, — продолжала Эдит, — то я уверена, что агента Хассельблада интересовали связи нашего штатного идиота в санатории с окружной прокуратурой. Как и вас.
— Вы имеете в виду Арона?
— Да.
— Так значит, все-таки прокуратура интересуется старухами?
— Нет.
— Ну, тогда этим их… змеиным культом?
— Нет.
— А чем же?
— Понятия не имею. — Эдит пристукнула по клавиатуре компьютера неподкуренной сигаретой. — Знаю одно: Арон передает им медицинскую информацию о всех пациентах лечебницы старше сорока лет.
Аякс с сомнением пересел на стуле.
— Зачем, скажите, прокуратуре эти… шпионские игры? Неужели Бунзен не может запрашивать информацию из санатория официально?
— Выходит, не может.
— А зачем прокуратуре пациенты старше сорока?
— Вот и спросите у Бунзена.
— Хорошо. В прошлый раз вы говорили, что Столовая Гора — один из самых молодых городов мира. А почему?
— Почему — что?
— Почему население города так молодо?
Эдит закурила.
— А это, думаю, как раз именно то, чем наша славная прокуратура интересуется по-настоящему.
— Вот. — Аякс приподнял указательный палец. — А говорили, что понятия не имеете.
Эдит прищурилась от дыма.
— Не приписывайте мне чужих заслуг.
— Вы о чем?
— Я всего-навсего озвучила ваш собственный вывод.
— Неужели я так невнимателен к себе?
— Именно.
Аякс вскинул брови:
— Что-нибудь еще?
— След помады.
— Где?
— На мочке уха. Справа.
— Ну, — Аякс отер ухо плечом, — это, думаю, не смертельно.
Эдит стряхнула пепел в бумажный стаканчик из-под кофе.
— Может быть…
Кожа на подушечках пальцев и на ладони у нее оказалась грубая, растрескавшаяся, ногти обкусаны, последняя фаланга безымянного пальца была заклеена пластырем, сквозь который проступали кровяные крапины.
— Агент Хассельблад бывал в архиве? — спросил Аякс.
Эдит кивнула.
— Как часто?
— Да не очень.
— И что смотрел?
— Финансовую отчетность местных предприятий.
— Я могу ее тоже взглянуть?
Эдит, пристроив сигарету на краю столешницы, принесла из соседней комнаты толстую картонную папку.
— Пожалуйста.
Аякс раскрыл увесистый скоросшиватель.
Под обшарпанной обложкой находились прошлогодние налоговые отчеты предприятий сферы обслуживания. Все фирмы заявляли об убытках. В финансовых документах водолечебницы красным маркером были подчеркнуты цифры обслуженных за прошлый год клиентов: местного проживания — 950, из других населенных пунктов — только 3. Между последними листами в папке оказался вложен какой-то плоский предмет. Это был компакт-диск в бумажном конверте. На конверте Аякс увидел начерканный все тем же красным маркером почтовый индекс главного Управления федерального агентства по безопасности, и понял, что это, скорее всего, было послание от Хассельблада. Улучив момент, когда Эдит отвлеклась на телефонный звонок, Аякс спрятал диск в карман.
* * *По пути из муниципалитета он обнаружил «хвост» — черный пикап неотступно следовал за ним на расстоянии полквартала. Поколесив по городу и убедившись, что это действительно слежка, Аякс припарковался у полицейского участка и направился к своим преследователям пешком. Пикап дал задний ход и остановился ровно тогда, когда остановился Аякс. Судя по номерному знаку, автомобиль был зарегистрирован в Столовой Горе. Аякс сделал вид, что записывает номер на ладони, и поднялся в полицейский участок. Лейтенанта Бунзена он застал в его кабинете у окна. Следователь, точно в аквариум, подсыпал в горшок с кактусом какой-то порошок.
— Ваши? — Аякс указал Бунзену в окно на джип с преследователями.
Следователь, не убирая щепоти от горшка, выглянул на улицу.
— Кто? Вы о чем?
— Ребятки катаются за мной от мэрии по всему городу. Ваши?
Бунзен со вздохом отвернулся от окна.
— Зачем, скажите на милость, нам следить за вами?
— Значит, не ваши, — заключил Аякс.
Усмехаясь, следователь встряхнул пальцами.
— Слушайте, у меня есть прекрасная идея: может быть, ваши?
* * *Дома, загнав машину в гараж, Аякс услышал за воротами короткий звук полицейской сирены. У калитки его ждал сержант Клапрот с большой коробкой конфет в руках. Полицейская машина с включенным проблесковым маячком и работающим на холостом ходу двигателем стояла почти вплотную к воротам. Черный пикап преследователей ждал на противоположной стороне улицы у перекрестка.
