Наталия Неткачева - Ангелы плачут в июне (СИ)
- И как же её найти? Рядом с бывшим домом Муромовых жилых построек мы не наблюдали, - сухо напомнил Алан. Я улыбнулась и процитировала его собственные слова:
- Ничего, у меня ведь есть собственный Пинкертон! Дай телефон, позвоню Громову.
- Ты же сказала - это, во-вторых, - он неохотно протянул мне телефон.
- Дам ему задание, а потом займёмся гитарой. Мне необходимо разглядеть её как можно скорее. Например, через Татьяну, она, наверняка, видела её миллион раз.
- А почему не через Ларису? - спросил Войнич. Я машинально поднесла руку к шее. Он насмешливо поднял брови:
- Ясно, боишься, что в этот раз додушат.
- Тебе бы этого хотелось?
- Да, я бы не расстроился, - признался он, глядя на дорогу.
- Уверен? Твоя жизнь похожа на расписанный по ценам и минутам сухой, официальный контракт. Я вношу хоть какое-то разнообразие. А так совсем тошно будет.
- Мне тошно от твоих идиотских шуток!
- Придётся оставить тебя без десерта: через Ларису я подключаться не буду. Перевоплощение в умершего отнимает слишком много энергии, у меня просто не останется сил на всё остальное.
Он бросил на меня мрачный взгляд:
- Жалость какая! Обожаю смотреть, как ты бьёшься в агонии! - понятно, мстит за невольную вчерашнюю откровенность. Придётся отбить удар.
- Дай угадаю: представляешь, как однажды моё тело остынет, и ты под покровом ночи закопаешь его где-нибудь в лесочке?
- Ага, лопата всегда в багажнике! - он по-прежнему избегал моего взгляда.
- Имей в виду, дорогой сосед, если ты так поступишь, я буду являться тебе в каждом сне и…
- Душить?
- Нет, заниматься с тобой любовью.
- Ты!!!
- Защищаюсь, помнишь? Не нападай и мне не придётся отбивать атаку!
Он почти минуту сверлил меня свирепым взглядом:
- И в чём суть твоей идиотской защиты?
- Ты что Бомарше не читал: “Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать”.
Он поморщился:
- Подменять эмоции - это самообман.
- Ненавидеть человека за чужие грехи, чтобы оправдать собственные слабости - вот это самообман.
На этот раз мы играли в гляделки недолго. Он тихо выругался и, резко вывернув руль, прибавил скорость. Я улыбнулась, это была ничья. Пока ничья.
И снова Тумановка. Татьяна промокнула глаза платком и посмотрела в окно. Пятый раз за время нашей с ней беседы. Воспоминания давались женщине с трудом:
- Знаете, Лариса была такая… как бы это сказать, особенная что ли. Баба Варя называла её неприспособленышем (какое глупое слово). Я обижалась, но, наверное, она была права. Моя девочка была слишком ранимой, слишком доверчивой и впечатлительной…
Плечи женщины задрожали, глаза снова скрыл носовой платок. Я неловко погладила её по руке. Что сказать, когда любые слова бессильны.
- Извините, отвлеклась. Вы спрашивали о гитаре. Да, я прекрасно её помню, хотя инструмент мы купили с рук, она была как новенькая.
- Я правильно поняла: после исчезновения Ларисы инструмент вы больше не видели?
- Не видела. Не до того было. Сами понимаете.
Татьяна подняла воспаленные глаза, в которых застыл невысказанный вопрос. Как же я боялась его услышать! Но и она боялась услышать ответ, поэтому молчала.
- Понимаю. Татьяна, мне необходимо снова заглянуть в прошлое с вашей помощью, если позволите, конечно.
- Если это поможет Гале… Делайте всё, что сочтёте нужным…
Глава 31
Я задумчиво смотрела в окно джипа, гадая, что предпринять дальше.
- Всё-таки я не понимаю, что такого особенного в этой гитаре? - прервал затянувшееся молчание Алан.
- Похоже ничего. Гитара как гитара. Почти новая, абсолютно чистая. У Ларисы была привычка машинально писать на всём, что попадалось под руку, ну, видимо, кроме гитары.
- А ты надеялась, она напишет на ней имя убийцы? - хмыкнул Войнич. - Представляю, как ты разочарована!
- Не представляешь! - я действительно надеялась обнаружить хоть какую-то зацепку, не зря же Лариса акцентировала внимание именно на инструменте! Увы, Злата, получается зря.
- А вот и твой Пинкертон, - сухо констатировал Алан, глядя на подъезжающую к нам серебристую Ладу Приору. - Или скорее инспектор Лейстред, на центр мыслительного процесса он, извини, не тянет.
- Это, смотря, о чём мыслить, - проворчала я, имея в виду, незаурядные способности “оборотня” выманивать деньги. Ох, чует моё сердце сюда он припёрся именно за этим. - Похоже, дальше я поеду с ним, а ты можешь заниматься своими делами. Спасибо за помощь.
- Спасибо - это что за валюта такая?
- Отдам я тебе твои деньги, жадина! - ещё один вымогатель на мою голову!
Я вышла из машины навстречу Громову, остановившемуся в нескольких метрах от нас. Его лицо ничего не выражало, губы растянулись в неком подобии улыбки, обозначающей приветствие, а внимательный взгляд тщательно “сканировал” джип и его пассажира.
- Не хилая тачка - на пару лимонов потянет, - сообщил он вместо приветствия.
- Чем обязана? Я просила только адрес, а не личное сопровождение.
- Считай это бонусом за примерное поведение… и привлечение состоятельных клиентов. Это твой наниматель? - понизив голос, кивнул он в сторону разговаривающего по телефону Войнича. Я решила, что проще сказать “да”, чем объяснять почему “нет” и молча кивнула.
- И какое отношение благородная и состоятельная династия Войнич имеет к бедным труженикам Малининым? Впрочем, не важно, лишь бы платил хорошо. С этим, надеюсь, порядок?
Я не смогла скрыть удивления:
- Ты его знаешь? Откуда?
Он смерил меня снисходительным взглядом.
- Я знаю всех людей с таким доходом, проживающих на моей территории.
- Твоя территория?! - я с трудом проглотила возмущение, тоже мне рабовладелец! - Он здесь не живёт, господин плантатор.
- Я имею в виду своё прежнее место работы - столицу нашей родины. Я как раз в их районе участковым был и, кстати, ещё вчера приметил его у тебя под дверью. Вот и приехал лично засвидетельствовать своё почтение, познакомишь?
А что мне оставалось делать, тем более что Войнич, устав отираться в стороне, решительно направился к нам.
- Знакомьтесь: лейтенант Громов, Алан Войнич.
- Не может быть! - Полицейский мастерски изобразил восхищение. - Тот самый Войнич?! Чемпион! А я смотрю, лицо знакомое! Я, кстати, за вас тогда болел! Вот уж кого не ожидал увидеть в нашей глуши! Очень рад встрече!
Алан не оценил актёрское мастерство Громова и смотрел на него с явным недовольством:
- Взаимно, лейтенант. Значит, это вы занимаетесь поисками пропавшей девочки?
- Так точно!
- Официально?
- Э… что, простите!
- Вы ведёте это дело официально?
Громов удивлённо прищурился:
- Не совсем. Так сказать, проявляю инициативу. А что?
- Не знаю как на вашей службе, а на моей - инициатива наказуема. К тому же улики, основанные на виденьях гражданки, считающей себя экстрасенсом, к делу не подошьёшь. Не боитесь выставить себя на посмешище перед коллегами?
В голубых глазах сверкнули уже знакомые льдинки, но улыбка осталась прежней: глупой и восторженной - улыбка фаната, встретившего обожаемого кумира.
- А сами-то, господин Войнич? Гоняетесь за призраками вместе деревенской колдуньей.
- В отличие от вас я не при исполнении.
Я вздохнула, теряя терпение:
- Мальчики, не время умничать! У нас в запасе всего сутки.
- Почему сутки? - ненаигранно удивился Громов. Мы с Аланом переглянулись.
- Это ей, видимо, духи подсказали, - хмыкнул он, но взгляд серебряных глаз оставался серьёзным: - и когда же час наступит час икс?
- Завтра ближе к вечеру.
Теперь я это знала точно. Если миссия окажется невыполнимой - Галя Шолохова не доживёт до завтрашнего заката.
Глава 32
Нам повезло, Тамара Орлова историческую родину не покинула. Жила в центре Лесогорска, растила двоих дочерей и работала в кондитерском магазине “Сластёна”, туда мы и отправились. Громов настоял, чтобы я поехала с ним.
Это была очень неприятная поездка. Сказку про золотую рыбку он очевидно так и не прочёл - всю дорогу наставлял, как выкачать из Войнича побольше денег, и требовал с меня пятьдесят процентов от обещанного им гонорара, вымышленного, кстати.
- Я с тобой уже расплатилась! - вконец разозлившись, свирепо напомнила я. - Так что отвали и не пытайся меня шантажировать!
- Я никогда не пытаюсь, я всегда действую напрямик, - сухо сообщил он. - Не понимаю, чего ты огрызаешься, знаешь, сколько у него денег? Просто запроси такую сумму, чтобы нам обоих хватило.
- А если откажусь, то что? - холодно поинтересовалась я, так, на всякий случай. На душе было мерзко.
- Продам тебя какому-нибудь научно-исследовательскому институту, - он сказал это тоном, которым обсуждают погоду, даже не глядя в мою сторону. - Будут на тебе, как на белой мышке, опыты ставить. Знаешь, подопытный экстрасенс - ценный товар.
