Лорел Гамильтон - Список на ликвидацию
Мы с Эдуардом переглянулись — у нас обоих улучшилось мнение о Тилфорде.
— Он правильно говорит, — сказала я.
И мы пошли по кровавому следу в сгущающейся темноте. По следу свежей крови, хотя все молекулы моего организма вопили, что надо драпать. До темноты. До прихода вампиров. Бежать, бежать!
Но я не побежала, не побежали и другие маршалы. Мы шли по следу, потому что это наша работа. Шли по следу, потому что, если они уйдут и еще убьют кого-то, нам снова придется смотреть на труп и объяснять, почему это мы позволили себе испугаться темноты и возможной угрозы вампиров. Мы — федеральные маршалы. Мы охотимся на монстров и убиваем их. А не бежим от них.
Глава 20
Стало достаточно темно, чтобы Эдуард и Тилфорд включили фонари, закрепленные на стволах «М-4». Это было обоюдоострое решение: позволяло идти по кровавому следу, но начисто убивало ночное зрение. В конце концов я стала смотреть мимо лучей — кто-то из нас должен был иметь возможность заметить движение в сгущающейся темноте. Конечно, важно идти по кровавому следу, но если оставивший след арлекин выйдет на нас первым, крови еще прибавится, и она отчасти может оказаться нашей.
Это я пессимистка или реалистка? Иногда мне самой сказать трудно.
Ньюмэн шел за мной в жутковатый мрак.
— Видите что-нибудь?
— Пока нет.
— Бережете ночное зрение от фонарей?
Эти слова заставили меня на него глянуть:
— Да. Откуда вы знаете?
— Вырос в деревне. И темнота ночей меня не смущает.
— Меня тоже.
— Вы тоже деревенская?
— Вроде того.
— Я бы решил, что вы городская, — сказал он.
Во все время разговора мы всматривались в наступающую темноту, глядя, не шевельнется ли что-нибудь среди деревьев. Винтовку он держал у плеча, как и я. Мне Ньюмэн начинал нравиться, хотя мне этого не хотелось, потому что Карлтон мне симпатична, а она сейчас в больнице на искусственном дыхании — оборотень устроил ей коллапс легкого. И сейчас врачи смотрели, будут ли раны заживать без операции. Если она подхватила какую-нибудь ликантропию, то скоро будет как новенькая, вот они и ждут. Может, они ждали, что анализ крови покажет вирус. При глубоких колотых ранах ликантропия обычно гарантирована.
— Я давно уже городская.
К нам подошел Эдуард, направляя фонарь в землю, и выключил его, подходя к нам. Но даже от такой малой дозы света в течение недолгого времени сумерки показались гуще.
Глянув ему в лицо, я тут же спросила:
— Что случилось?
— Изменился след. Один из них несет другого, и несет бегом. Он бежит по лесу, пока мы ползем, вот почему мы их не слышим.
— Они ушли, — сказала я.
— Можно считать, — ответил он, и мне было ясно, до чего ему это все неприятно.
— Если не можем их преследовать, то Тилфорд прав — надо выбираться отсюда до наступления полной темноты.
— У нас слишком мало людей, чтобы убрать грузовик, Анита.
— Бревно можем убрать, — предложила я, — и все поместимся в нашу машину.
— Нормально, — кивнул он.
Тилфорд не стал спорить, и Ньюмэн нам троим тоже не возразил. Может, из него еще выйдет хороший работник — если мы не дадим ему погибнуть.
Глава 21
Бревно было из старого валежника и не такое тяжелое, каким было бы свежесваленное дерево, но все равно весило прилично, и нам пришлось подумать, как применить имеющуюся в нашем распоряжении мускульную силу.
Тилфорд поглядывал то на нас, то на деревья, пока мы решали, как лучше взяться.
— Отчего ты вверх смотришь? — спросил Ньюмэн.
— Они иногда летают, — ответил Тилфорд.
Мы с Эдуардом просто кивнули.
Ньюмэн тоже стал посматривать вверх. Быстро обучается мальчик. Даст бог, не погибнет.
И вот когда я это подумала второй раз, то поняла, что это какой-то болезненный интерес.
Черт!..
Тилфорда и Ньюмэна мы поставили у верхушки, а сами с Эдуардом встали у комля. Он был тяжелее, больше, но его надо было тащить поперек дороги на меньшее расстояние. Эдуард посчитал до трех, и они потянули, а мы стали толкать. Мне не приходилось применять полностью ту новую силу, что получена от вампирских меток и ликантропии, — сейчас я ее попробовала. Наш конец дерева двинулся, просто двинулся, и нас с Эдуардом это поразило. Он даже поскользнулся на листьях. Я тоже поскользнулась, не удержалась и поранила руку об острый корень. Боль была резкая, внезапная, и я знала, что будет кровь, еще не успев ощутить ее струйку. Выругалась себе под нос.
— Сильно? — спросил Эдуард.
— Толкаем, — ответила я.
Он понял этот ответ как то, что рана не серьезна, и мы толкнули ствол. Он теперь полностью вылез на дорогу. Я почувствовала, что вампиры проснулись — как ток прошел по позвоночнику. Было еще слишком много света, чтобы они могли напасть, но до этого оставались минуты. Я уперлась ногами, опустила плечи и подумала, решила, что если сверхсила у меня есть, то сейчас я ее пущу в ход полностью. Взмолилась:
«Господи, если могу я сдвинуть это дерево, дай мне сделать это сейчас».
Выдохнув с воплем, как бывает иногда в тренажерном зале, когда поднимаешь очень большую тяжесть и не знаешь, поднимешь или нет, я уперлась — и дерево поехало. Эдуард приложился плечом рядом со мной, и дерево поехало как на колесах. Я упала на колени — не ожидала такого.
— Анита…
Эдуард стал мне помогать подняться.
— Машина, заводи машину!
Он не стал спорить — сделал, как я сказала, и мне это понравилось.
Я повернула винтовку на ремне, чтобы была в руках, наготове.
Тилфорд выбежал с шумом из леса на той стороне, Ньюмэн за ним. Я показала на машину, правая рука блеснула кровью.
— В машину, быстро!
— Они идут, — сказал Тилфорд.
— Я знаю.
Я встала. Машина ожила, взревела, мы втроем бросились к ней. Ночь наваливалась на нас теплым густым бархатом. Я оттолкнула мысль, что ночь ощущается как Она. Нет, я просто испугалась. Это не Марми Нуар. Это нервы.
Я ощущала вампиров, чувствовала, как они стряхивают с себя остатки дневного паралича. Ощущала их как дрожащий на коже далекий гром, мчащийся к нам среди деревьев. Он заставил меня побежать, и я вдруг опередила двоих наших спутников. Как только что с деревом, я бежала быстрее, чем человек.
У дверцы я оказалась первая. Открыла ее и обернулась, глядя за спину бегущих людей, выискивая среди деревьев чужеродное.
— Быстрее, черт побери! — заорала я.
Ньюмэн поскользнулся и полетел на землю, лицом в гравий. Тилфорд открыл дверцу и сел с другой стороны со словами:
— Я здесь.
Слышно было, как он закрыл дверцу. Ньюмэн встал на четвереньки, поднялся. На лице у него была кровь — сильно ударился, но смотрела я ему за спину. Враги приближались. Они двигались как ветер — такой, что не шевельнет листа, не качнет веточки. Безмолвная призрачная буря, летящая к нам.
— Ньюмэн! — заорала я.
В последнюю минуту я отодвинулась так, чтобы он мог сесть в машину, не загораживая мне обзор. Он плюхнулся на сиденье.
— Садись! — крикнул Эдуард.
Я увидела, что у него окно опущено, ствол винтовки обшаривает лес. Первым нескольким выстрелам окна помешали бы. Он знал, что мы не вырвемся без боя, и я тоже знала.
Прислонившись спиной к дверце, я осматривала лес, пытаясь услышать что-нибудь за гулом двигателя. «Где они?» — думала я.
И вот тут почувствовала их на той стороне дороги. Они были в лесу у самой опушки, прятались в темноте.
— Черт! — выдохнула я, вскочила внутрь, захлопывая дверцу. Еще успела сказать Эдуарду: «Газуй!» — и он врубил скорость и резко рванул с места. Подвинув Ньюмэна, я стала нашаривать ремень, а наша машина расшвыривала гравий. Я точно знала, где враги, чувствовала, как они стоят и смотрят нам вслед. Почему они только смотрят?
Пульс бился у меня в горле. Вдруг стало страшнее, чем было секунду назад.
— Эдуард, они не гонятся за нами. Просто смотрят из лесу.
— Ты их видела? — спросил Ньюмэн.
Я не стала отвечать.
— Почему они только смотрят? — спросил с пассажирского сиденья Тилфорд.
— Не знаю.
Мне удалось наконец защелкнуть ремень, и в этот момент Эдуард вылетел на перекресток со знаками «стоп». Он повернул автомобиль по дуге разлетающегося гравия и притопил газ. Машина метнулась вперед. Был момент, когда я чувствовала, что Эдуард борется с машиной, стараясь удержать ее на дороге. Удержал, дал газу, и мы понеслись прочь.
Едва заметные даже для моего ночного зрения выступили из леса две фигуры, стояли и смотрели нам вслед.
— Это они? — спросил Ньюмэн.
Я кивнула, глядя на этих двоих, будто боясь отвернуться, будто страшась того, что случится, если я отведу от них взгляд. Глупо, суеверно даже, но я смотрела, как они там стоят, пока еще что-то видела в сгущающейся темноте.
— Почему они за нами не гнались? — спросил он.
