Деннис Уитли - Врата ада
Но, похоже, Владыки Света наконец услышали их мольбы. Луну заслонило неизвестно откуда взявшееся тяжелое облако, и все погрузилось в темноту. Потом в ней вспыхнули фары машины — как маяки, сулящие им спасение, но и новую опасность.
— Выключите фары! — крикнул Ричард. — Скорее!
В этот миг сзади вспыхнул слепящий свет, сопровождаемый криком агонии. Один из сторожей налетел на проволоку, по которой, как они и подозревали, был пропущен сильный ток. Его пистолет под действием электричества взорвался.
Фило так и не выключил фар, зато открыл все четыре дверцы. Они быстро забрались в машину — Саймон с девушкой назад, Ричард вперед. Фило завел мотор и поехал вдоль деревьев.
Тут остальные сторожа наконец открыли огонь. Пули зацокали по бортам машины, звякнула разбитая фара.
Но Владыки Света и на этот раз спасли их. Шины остались невредимы, и через несколько секунд они были в безопасности.
Уже на дороге Фило сердито спросил:
— Что это за дела? Мы не договаривались, что мою машину изрешетят, как банку консервов.
Ричард ответил первым:
— Это была оргия, как мы и предполагали. Такая дикая, что мистер Гласхилл нанял сторожей, чтобы отстреливать любопытных. Так что нам повезло.
— А эта дама?
— Ей там не понравилось. Она попыталась убежать. Не могли же мы сидеть и смотреть, как они ее волокут обратно!
— И что нам с ней делать? — подал голос Саймон.
— Отвезем домой, — предложил Фило.
— Нет, — твердо сказал Ричард. — Эти люди могут попытаться заткнуть ей рот.
— Тогда в какой-нибудь отель.
— В таком наряде? Без него-то она вообще голая.
— Это так, — согласился Ричард. — Нужно раздобыть какую-нибудь одежду. По-моему, придется побеспокоить дона Сесара.
— Босс будет не в восторге, — саркастически заметил Фило. — Поднимать его с постели в час ночи! И тому же они завтра улетают в Европу.
— Ничего не поделаешь. Разве только у вас есть жена или мать, которые могут поделиться с ней одеждой.
— Нет, сеньор. Мне совсем не нравиться это дело. Чем меньше я буду иметь к нему отношение, тем лучше.
Через десять минут они подъехали к дому на авениде Америго Веспуччи. В окнах было темно.
— Нельзя, чтобы ее видели слуги, — сказал Ричард. — Пусть сидит здесь, пока я поговорю с доном Сесаром.
— Ладно. Тут есть беседка, если я не ошибаюсь. Мы подождем тебя там.
Девушка всю дорогу молчала и не открывала глаз. Теперь она безропотно взяла руку Саймона и пошла за ним в сад. Фило в это время грустно изучал пробоины от пуль на крыше машины.
Ричард подошел к двери и позвонил. Довольно нескоро появился заспанный слуга. Узнав Ричарда, которого видел накануне за ужином, он пошел докладывать дону Сесару.
Саймон тем временем отвел девушку в беседку и усадил ее в плетеное кресло. Луна наконец вышла из облачного плена, и он впервые смог как следует разглядеть спасенную.
— Послушайте, — сказал он ей, — вам нечего бояться. Мы хотим вам помочь. А для этого нам нужно узнать, кто вы. Как вас зовут?
— Нелла Натан.
— Вы живете в Сантьяго?
— Нет. Я здесь… недавно.
— Тогда где? Вы ведь американка?
— Да, я из Бофорта, штат Южная Каролина. Но я уже четыре месяца как уехала оттуда и живу сейчас в Сала-де-Уюни.
— Это еще где?
— Это плато высоко в Андах, в Боливии, недалеко от границы с Чили.
— И что вы там делаете?
— Тружусь… на благо Дела.
— Дела дьявола, — сердито закончил Саймон. — Только вы этого не понимаете по своей глупости. Вы связались с сатанистами.
— Нет! — запротестовала она. — Я имела в виду дело защиты прав.
— Чьих прав?
— Цветных, конечно, — тут она внезапно разразилась потоком слов. — Я учительница. Была. Потом стала участвовать в маршах мира. Страдания, которые терпят цветные от рук белых, ужасны. Вы ведь тоже еврей? Мучения, которые претерпел наш народ, — ничто в сравнении с их страданиями. Их привезли в Америку как рабов, они умирали десятками тысяч от голода и болезней. И теперь, хотя их формально освободили, они еще страдают. Они не умеют работать, не могут получить образование, живут в нищете. В суде их всегда могут несправедливо обвинить.
— Я знаю, — сказал Саймон. — Но это постепенно меняется.
— Ничего не меняется! Поэтому я здесь. Я уже сказала, что участвовала в маршах, писала статьи, но газета в моем поганом городке отказалась их печатать. В школьном совете решили, что я плохо влияю на детей, и меня уволили. Родители мои умерли, я жила одна. На Юге никто не поможет человеку, который защищает негров. Я жила только на то, что мне давали мои черные друзья за то, что я учила их детей. Другая на моем месте могла бы стать проституткой, но я берегла себя для мужа.
Нелла остановилась, перевела дыхание и продолжала.
— Через месяц или два после того, как меня уволили, я встретилась с одним из моих лидеров кампании за равные права. Он сказал, что они решили учредить организационный центр движения в Южной Америке, подальше от глаз ФБР. Там они собирались начать борьбу за Черную власть.
— Черная власть? Это что-то новое.
— Для меня это тоже была новость. Но тот человек сказал, что у них мало толковых людей и предложил мне там работать. Так я и оказалась в Сала-де-Уюни.
— И что вы там увидели?
— Городок, где жили двести или триста человек из разных стран. Белых среди них почти не было. Сначала мне там очень понравилось. Было очень интересно встречаться с разными людьми и обсуждать, как свергнуть тиранию белых и дать всем равные права и возможности. Конечно, мы знали, что это долговременный проект, и не надеялись на результат до 60-х или даже до 70-х. Но мы готовили повсюду почву и налаживали связи, чтобы быть готовыми к приходу Черной власти.
— Вы сказали, что вам нравилось это сначала. Что же изменилось потом?
— Человек, с которым я работала, пытался меня соблазнить. Это был Эль-Азиз, марокканец.
— Так когда речь идет о постели, вы все же учитываете цвет кожи?
— Что вы, нет, конечно! Замуж бы я обязательно вышла за цветного. Они обычно добрее к своим женам. И к тому же… мне двадцать семь, а я все еще девушка… была. Думаю, что я фригидна. Меня никогда особенно не привлекал секс.
— Понимаю, — Саймон кивнул. — Некоторые женщины, похоже, рождаются такими. И что же случилось потом?
— Там очень нездоровое место. Болота, лихорадка. Поэтому там мало людей и очень удобно держать тайную базу. Большинство цветных живут там нормально, но белым нужно иногда менять климат. Мы по очереди на время уезжали оттуда.
Моя очередь пришла под Рождество, и меня вместе с другими отправили в Винья-дель-Мар. Мы жили там десять дней, потом заехали в Сантьяго. Там о нас заботился мулат с Ямайки, Гарри Бенито. Вчера он сказал, что поедет со мной на вечеринку. Другие девушки мне завидовали. Там, в Сала, у нас очень мало развлечений.
Когда мы с ним приехали в этот дом, он сказал, чтобы я выбрала себе маскарадный костюм. Я всегда любила кошек и выбрала этот. Потом мы выпили. Сейчас я думаю, что Бенито подмешал мне чего-то в вино, потому что потом я помню все, как в тумане. Только на воздухе я начала приходить в себя, когда начались все эти странные вещи. Но если вы там были, вы, должно быть, сами их видели.
— Да, — пробормотал Саймон. — Мы с другом видели все с самого начала.
— А потом я поняла, что с одной стороны от меня сидит Бенито, а с другой — Эль-Азиз. Похоже, они договорились заманить меня туда. Они схватили меня и заставили… прижали меня к этому человеку, одетому козлом. Эль-Азиз шепнул, что, если я буду сопротивляться, они перережут мне горло. Меня сковал страх. Когда мы сели за стол, они засовывали мне еду прямо в рот и заставляли пить. В вино опять было что-то подмешано, потому что я испытала какое-то возбуждение и… вы видели, что случилось… Мне до сих пор больно. Ужасно!
Тут Нелла расплакалась. Саймон стал ее успокаивать.
— Ну тише, тише, моя дорогая. Представляю, как вам было гадко. Но все кончилось. Не надо бояться. Мы за вами присмотрим.
Однако Нелла продолжала рыдать, даже когда появился Ричард с голубым плащом и маленьким чемоданчиком в руках. Он сказал:
— Сначала дон Сесар мне просто не поверил, но я повел его к машине и показал дырки от пуль. После этого он согласился, что здесь, в Сантьяго, только он может нам помочь. Он вынес мне в этом чемодане кое-что из старых вещей жены — белье, платье, зубную щетку. Теперь нужно так приодеть нашу беглянку, чтобы ей без лишних слов дали номер в отеле.
Он подошел к все еще плачущей Нелле и легонько потряс ее за плечо.
— Послушайте, леди. Вы сами во все это впутались, так что хватит плакать. Идите в беседку и оденьтесь, мы не можем ждать вас тут всю ночь.
Она, всхлипывая, взяла чемоданчик и удалилась в темноту. Пока она переодевалась, Саймон пересказал Ричарду то, что она ему поведала.
