Наталия Неткачева - Ангелы плачут в июне (СИ)
- Ген маньяка, как и наследственная предрасположенность к насилию, не более, чем теория. Нет никаких обоснованных доказательств того, что потомки маньяков обязательно становятся маньяками.
- И это тоже не более, чем теория!
- Значит, решил истребить меня, как генетически опасный вид?
Он кивнул, соглашаясь:
- Очень опасный!
- А если я докажу, что от меня одна сплошная польза, отстанешь?
- Польза от тебя? - он поморщился, словно услышал что-то крайне непристойное.
- Не суди предвзято. Сначала посмотри, чем я занимаюсь, а потом решай опасно это или полезно!
- Каким образом?
- Поработай моим ассистентом.
Его лицо вытянулось.
- Совсем свихнулась?! Предлагаешь мне обманывать людей вместе с тобой?!
- Вообще-то спасать. Лечить, если точнее.
- А вот и наследственная предрасположенность: твой отец тоже лечил… вплоть до летального исхода! Убирайся!
Я вдруг почувствовала необыкновенную усталость и апатию. Его не переубедить. Он ненавидел меня шестнадцать лет, теперь это уже не просто привычка - мировоззрение.
- Ладно, я попыталась. Делай, что хочешь, поступай, как знаешь. Моё предложение в силе, передумаешь - обращайся.
Я, словно Кутузов, добровольно оставляющий Москву врагу, медленно направилась к выходу, но Войнич решительно перегородил дверь и прислонился к ней, скрестив на груди руки.
Я прислонилась к противоположной стене в такой же позе и выжидающе улыбнулась:
- Передумал? Решил не тратиться на киллера и сделать всё лично?
Он снова нацепил ничего не выражающую маску. Из эмоций оставалось лишь неизменное презрение.
- Я не собираюсь пачкать руки, просто хочу предупредить: даже не пытайся сбежать! На краю света найду, из-под земли достану!
- Я только не поняла зачем? Если руки пачкать не собираешься. Чего ты добиваешься?
Он криво усмехнулся:
- Потом узнаешь, а сейчас - проваливай!
Он отступил в сторону, и я снова была свободна.
- И тебе всего доброго! - Дверь за моей спиной резко и громко захлопнулась.
Глава 14
Спала я, как ни странно, спокойно. Кошмары не мучили, не снилось вообще ничего. Около восьми утра меня разбудила долгая настойчивая трель дверного звонка. Глазком я теперь пользовалась без предупреждений.
Алина собственной персоной. Правда в этот раз она не скромничала: разряжена, раскрашена и увешана золотом. Едва я открыла дверь, она ворвалась в квартиру, не здороваясь и не дожидаясь приглашения. Нервная, сердитая. Эту-то что разозлило?
Молодая женщина подошла к окну, достала сигарету и нервно затянулась.
- Это правда, что ты парализованную тётку на ноги поставила? Мне её показывали, но как-то не верится.
- Тогда что ты тут делаешь? Доказывать я тебе больше ничего не собираюсь. Уговаривать - тем более. Не нравится, езжай обратно к светилам медицины.
Алина снова затянулась и плюхнулась в моё кресло. Гнев и недоверие уступили место растерянности.
- Муж убьёт меня, если узнает, что я водила дочь к необразованной деревенской знахарке. - Её голос, ещё минуту назад, звенящий от раздражения, стал глухим и безжизненным, растерял все эмоции. - Но если Галя не поправится, он меня точно бросит… У него сейчас в любовницах одна моделька недоделанная… Если она ему родит… Ох… Вряд ли, конечно, у него детей 15 лет не было, вот Галя - первая и единственная, но чем чёрт не шутит… В общем, мы уже всё перепробовали, а ей всё хуже становиться - терять нечего. Если и у тебя не получится…
- А если получится?
- Я в долгу не останусь.
- Ну да, ведь тогда муж миллионер никуда не денется.
- Да, не денется, - огрызнулась она. - И не надо на меня так смотреть! Я родилась и выросла в соседнем колхозном захолустье вроде этой дыры и ни за что не хочу туда возвращаться!
- Верю, в колхозе с таким маникюром ни житьё. Так какой у нас план?
Алина затушила сигарету о ручку кресла и решительно встала.
- На всё про всё у тебя неделя. В конце месяца за нами приедет муж. Дорога каждая минута, поэтому собирайся. Начнёшь сейчас, пока Галя хорошо себя чувствует
Я не возражала. В свете недавних событий мне совсем не хотелось оставаться по соседству с Войничем.
Галя мне не обрадовалась. Оно и понятно - я заставила её пережить далеко не самые приятные ощущения. Впрочем, сопротивляться повторению процедуры не стала, видимо, Алина провела курс моральной настройки на новую порцию “пыток”, пообещав полное выздоровление. Я тоже постаралась успокоить девочку, но с обещаниями не торопилась. Слишком странным было то, что я увидела, подключившись к её сознанию в прошлый раз.
Увы, вторая попытка закончилась аналогично. Всё повторилось: смутные неузнаваемы силуэты, нестройные, сливающиеся голоса и знакомое холодное прикосновение удавки к шее; перед глазами заплясали яркие световые пятна, а потом в поле зрения попал белый халат и бейдж с именем бабушкиной тёзки…
В этот раз было легче. Алина вывела меня за несколько секунд до полной агонии, и я довольно быстро пришла в себя. Галя была бледна, но в целом тоже перенесла сеанс лучше. Успокоив девочку, мы с Алиной вошли в её палату, смежную с Галиной.
- Ну что? - нетерпеливо спросила она. - Что ты видела? Тебя так трясло!
Что я видела? Хороший вопрос! Самой бы разобраться.
- Э… имя Лариса тебе о чём-то тебе говорит?
- Опять ты со своими именами! - возмутилась, было, Алина, но вдруг осеклась и недоверчиво переспросила: - Какая Лариса? Это распространённое имя.
- Не знаю, - честно призналась я и по наитию процитировала услышанное во время транса: - Ларочка, Лариса, прекрасная маркиза. Это что-нибудь значит?
Алине стало плохо. Она побледнела и без сил опустилась на стул, не сводя с меня затравленного взгляда.
- Как ты узнала? Откуда?! Из моей головы вытащила?
- Вообще-то из Галиной.
- Как?! Это невозможно! Гали тогда не то, что на свете - даже в проекции не было! Она не знает, а я никому - даже мужу не рассказывала о том, что тогда случилось!
- Кажется, теперь придётся. Кто такая Лариса?
Алина закрыла лицо руками:
- Моя младшая сестра. Это мама придумала считалочку про маркизу, так мы её называли.
- У тебя есть сестра?
- Была. Лариса пропала пятнадцать лет назад, её так и не нашли…
Домой я возвращалась вымотанная и уставшая. Ещё две попытки проникнуть в сознание Гали завершились неудачей. Я видела одну и ту же картину, но к девочке она никакого отношения не имела: я снова и снова переживала смерть Ларисы Малининой - младшей сестры Алины.
Она пропала 17 июня 1997 года - 15 лет назад в возрасте двенадцати лет. У Гали приступы учащаются в конце весны и достигают пика в середине июня. Это пока единственная, довольно призрачная связь, если представить, что она вообще может быть. А я, если честно, уже готова представить что угодно, всё равно других более логичных и правдоподобных версий пока нет…
Глава 15
Через несколько часов в дверь снова позвонила Алина.
- Вот, держи, ты просила ДНК Ларисы, - она передала мне небольшой круглый серебряный медальон в форме сердца. - Здесь её детские локоны и фотография. Пришлось к родителям в Тумановку съездить.
Мы расположились на кухне. Разговор предстоял непростой и, похоже, долгий.
- Это здесь недалеко?
- Да, километров пятнадцать, - Алина хмурилась, разглядывая серебряное сердечко в моих руках. - Мы не особо ладим и не часто видимся…Ты объяснишь, зачем тебе это понадобилось?
- Позже, когда во всём разберусь. А сейчас расскажи, что именно случилось с Ларисой?
- Зачем? - она осеклась под моим нетерпеливым взглядом.
- Затем, что от этого, возможно, зависит здоровье Гали. Так что доверься мне и просто отвечай на вопросы.
- Не понимаю, какое отношение эта история имеет к моей дочери? - растеряно пробормотала Алина. - Ладно. В субботу утром Ларису забрала мать её подруги Кати Алла Муромова, девочка провела у них весь день и осталась на ночь. Утром подруги побежали в магазин, который находился в нескольких метрах от дома Муромовых за сладостями. Катя вошла внутрь, а Лариса осталась ждать снаружи с Тотошкой - это пудель Муромовых, девочки вывели его на прогулку. Когда через несколько минут Катя вышла, Ларисы уже не было, её встретил только Тотошка. Воскресенье, 8-30 утра, на улицах безлюдно - никто ничего не видел и не слышал.
Молодая женщина поёжилась, будто от холода, хотя за окном было +23.
- Какие версии рассматривались?
- Насколько мне известно, только похищение с целью выкупа.
- Разве ваша семья настолько богата?
- Не мы - Муромовы. Аркадий Петрович, отец Кати и Вики (это её старшая сестра) - крупный бизнесмен, во всяком случае, был им до кризиса. Лариса испачкала платье и переоделась в вещи подруги. У Кати одежда была дорогая приметная, а ещё они были одного роста и внешне немного похожи, их многие непосвящённые за родных сестёр принимали. Скорее всего, Ларису похитили по ошибке. К тому же в почтовом ящике Муромовых нашли письмо с требованием выкупа.
