Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия
— Будем знакомы: Маркус.
Молодой демон пожал руку вампиру, почти не заметив, какая она холодная.
— Вот видишь, милый, зря мы бронировали места в той гостинице, — лучезарно улыбнулась Софи. — А печенья, случаем, еще не найдется?
ГЛАВА 40
Несколько дней спустя, когда я и Мэтью вернулись с прогулки, Софи сидела за кухонным столом с полудюжиной тыкв. В Мэдисоне похолодало — чувствовалось, что не за горами зима.
— Ну как? — Софи повернула к нам тыкву, над которой работала. Обычную хэлллоуиновскую поделку она превратила в нечто особенное: около рта складки, на лбу морщины, глаза косые, общий эффект — жуть во мраке.
— Замечательно, — одобрил Мэтью.
— Я не совсем уверена насчет глаз. — Софи критически прикусила губу.
— По крайней мере это глаза, — засмеялась я. — Сара обычно протыкает отверткой три дырки, и все тут.
— В Хэллоуин у ведьм полно дел, на детали времени не хватает. — Сара, выйдя из буфетной, тоже положительно оценила работу Софи. — Но в этом году нам все соседи будут завидовать.
Софи, застенчиво улыбаясь, взялась за другую тыкву.
— Эту я сделаю не такой страшной: зачем доводить малышей до слез.
Всю эту неделю Сара и Эм не покладая рук готовились к ежегодному осеннему шабашу. Предусматривалась еда, напитки (включая знаменитый пунш Эм, благодаря которому в июле родился по меньшей мере один чародейский младенец) и разные штучки, чтобы занять детей и не пускать их к костру после охоты за сладостями. Ловить зубами яблоки, к примеру, куда веселей, если плоды заколдованы.
Поначалу тетушки собирались все отменить, но Мэтью не поддержал их.
— В городе удивятся, если вы не станете праздновать Хэллоуин.
Не только Сара и Эм, мы все пребывали в подвешенном состоянии и отсчитывали часы до заветной ночи.
Прошлым вечером Мэтью распорядился: первыми уедут Натаниэль и Софи, за ними Маркус и Мириам. Он полагал, что такой порядок сделает наше с ним исчезновение не столь заметным, и обсуждению это не подлежало.
Маркус и Натаниэль, выслушав его, только переглянулись. Демон качал головой, вампир смотрел в стол и играл желваками.
— А кто же конфеты раздавать будет? — спросила Эм.
— Мы с Дианой, — вызвался Мэтью.
Наши молодые иные выскочили из комнаты, едва дождавшись, когда все пойдут спать. Заявили, что съездят за молоком, сели в машину Маркуса и умчались.
— Не надо все время ими командовать, — упрекнула я Мэтью, глядя им вслед. — Они оба взрослые, а Натаниэль женат и скоро станет отцом.
— Если не командовать, они завтра пригонят сюда всю вампирскую рать.
— Тебя все равно здесь не будет. За командира остается твой сын.
— Как раз это меня и тревожит.
Настоящая наша проблема заключалась в угрозе тестостеронового взрыва. Как только Мэтью с Натаниэлем оказывались в одной комнате, начинали сыпаться искры, а разводить их по углам в переполненном доме было не так-то просто.
В очередной раз они повздорили, когда нам принесли посылку с многочисленными красными надписями «БИОЛОГИЧЕСКИ ОПАСНЫЙ МАТЕРИАЛ».
— Что за черт? — вопросил Маркус, держа коробку кончиками пальцев. Натаниэль с тревогой поднял глаза от своего ноутбука.
— Это мне, — ответил Мэтью, забрав посылку.
— У меня жена беременна! — взвился Натаниэль, захлопнув компьютер. — Как можно тащить это в дом?
— Это средства для прививок, — сдерживая раздражение, сказал Мэтью.
Я отложила журнал.
— Каких прививок?
— Без вакцинации ты в прошлое не отправишься. Пошли в буфетную.
— Скажи сначала, что там внутри.
— Вакцины от столбняка, тифа, полиомиелита и дифтерии. А также другие прививки, которых у тебя скорей всего нет — новая одноразовая от бешенства, от разных вирусов гриппа, от холеры. Ну и оспа, конечно.
— Оспа? Ее перестали прививать школьникам еще до того, как я родилась — значит, у Софи и Натаниэля тоже иммунитета нет.
Мэтью решительно поднял меня с дивана.
— Пойдем, я сказал.
— Будешь меня колоть прямо сейчас?
— Лучше укол сейчас, чем оспа и столбняк завтра.
— Минуту, — как кнутом щелкнул Натаниэль. — А как же Софи с ребенком? Оспа заразна.
— Объясни ему, Маркус, — приказал Мэтью, пропуская меня вперед.
— Это же вакцина, не настоящая оспа, — стал успокаивать Маркус. — Софи будет в полном порядке, только к Диане пусть не притрагивается.
— Ладно, не буду, — улыбнулась Софи.
— Ты всегда делаешь то, что он тебе говорит? — презрительно спросил Натаниэль. — Собирайся, Софи, мы уезжаем.
— Остынь, Натаниэль. Разговоры об отъезде нервируют и дом, и ребенка. Мы остаемся здесь.
Натаниэль злобно посмотрел на Мэтью и сел.
— Маркус слушается меня примерно так же, как Софи — тебя, — сказал Мэтью.
В буфетной он заставил меня снять фуфайку и водолазку, протер мне левую руку спиртом. Дверь скрипнула, вошла Сара.
В спор между Мэтью и Натаниэлем она не вмешивалась, но на посылку смотрела, не отрываясь.
Мэтью уже вскрыл клейкую ленту. В пенопластовом контейнере обнаружились семь пузырьков, упаковка с таблетками, что-то вроде соли и незнакомый мне металлический инструмент с двумя зубьями. Мой супруг преобразился в отстраненного клинициста, которого я уже наблюдала в Оксфорде, и моральная поддержка со стороны Сары была весьма кстати.
— Я приготовила тебе старые рубашки, — сообщила она. — Белые, чтобы кипятить можно было. И белые полотенца. Грязное оставляй наверху, я сама постираю.
— Спасибо, Сара, это значительно уменьшит риск заражения. — Мэтью выбрал один пузырек. — Начнем со столбняка.
Я морщилась при каждом уколе. На третьем меня бросило в пот, сердце стучало как бешеное.
— Сара, не стой, пожалуйста, за спиной, — попросила я.
Она отошла куда-то и подала мне запотевший стакан с ледяной водой. Я зажала его в руке, стараясь не смотреть, что там делает Мэтью.
Он снова воткнул в меня иглу. Я подскочила.
— Последний, — утешил Мэтью. Он высыпал кристаллики соли в очередной пузырек, встряхнул его и дал мне. — Холерная вакцина принимается орально. Осталась только оспа, а таблетки будешь пить на ночь.
Я проглотила противную на вкус жидкость, Мэтью распечатал двузубый прививочный инструмент.
— Знаешь, что писал Томас Джефферсон Эдварду Дженнеру? — Его голос звучал гипнотически. — Что его вакцина — самое ценное изобретение в истории медицины. — Он протер спиртом мою правую руку, сделал двойной надрез. — Открытие Гарвея в области кровообращения наш уважаемый президент расценил лишь как «значительный шаг вперед». — Рука Мэтью кругообразно втирала вирусы в мою кожу.
Отвлекающая тактика сработала — я слушала, почти не обращая внимания на его манипуляции.
— Джефферсона можно понять, ведь вакцина Дженнера со временем перевела оспу в разряд чисто исторических заболеваний. Избавила род человеческий от одного из самых опасных врагов. — Мэтью убрал пузырек и вилку в специальный биоконтейнер. — Ну, вот и все.
— Ты и Джефферсона знал? — Я уже фантазировала о путешествии в Виргинию восемнадцатого века.
— Не так хорошо, как Вашингтона. Тот был солдат, за которого говорили его дела, а Джефферсон — краснобай, которому слова служили как дымовая завеса. Синие чулки вроде тебя вечно осаждали его.
Он наложил на место прививки водонепроницаемый бинт.
— Это живой вирус, поэтому не развязывай руку и не подпускай к себе Софи с Натаниэлем. — Мэтью пустил в раковину горячую воду и тщательно вымыл руки.
— Долго мне так ходить?
— Нарыв должен созреть, а после зарубцеваться — снимешь, когда совсем заживет.
Я осторожно надела через голову растянутую домашнюю водолазку.
— А теперь поговорим о вашем с ней переносе в отдаленное прошлое, — нахмурилась Сара. — В детстве она, правда, это проделывала, но задача все равно не из легких.
Мы впустили к себе Эм, топтавшуюся у двери, и я созналась:
— Не только в детстве, в недавнее время тоже.
— Когда это? — удивился Мэтью.
— Сначала на подъездной аллее, когда ты звонил Изабо, потом после неуспешного зажигания свечки. Оба раза я делала шаг и оказывалась там, где мне было желательно.
— Да, похоже на то, — задумчиво произнесла Сара. — Уходила ты, правда, недалеко, и ноши при тебе не было. — Она окинула взглядом Мэтью, и на ее лице отразилось сомнение.
— Можно к вам? — поскреблась в дверь Софи.
— Можно, Мэтью? — спросила Эм.
— Да, только пусть Диану не трогает.
Софи вошла, держа руки на животе.
— Все нормально, — жизнерадостно сказала она. — Мэтью, если он будет чем-то связан с местом их назначения, станет для Дианы не обузой, а помощью.
На пороге возникла Мириам.
— Что у них тут интересного?
