Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия
Молодец, улыбнулась мне бабушка. Вот слова настоящей Бишоп.
— Мы никого не вербуем в свою армию, но знайте, что полководец в ней один — Мэтью. Не нравится — не записывайтесь.
Часы в холле начали бить полночь.
Колдовской час, кивнула бабушка.
— Ну что, милая? — сказала Сара, глядя на Эм. — Вступим вместе с Дианой в армию Мэтью, или ну ее к черту?
— Не понимаю, что вы все имеете в виду, говоря о войне. Мы будем сражаться в буквальном смысле? Вампиры и чародеи явятся сюда, к нам? — Голос Эм дрожал.
— Конгрегация полагает, что Диана может ответить на все их вопросы. Они не перестанут ее искать.
— Но нам с Мэтью не обязательно здесь оставаться, — заметила я. — Мы можем уехать прямо сейчас, еще до утра.
— Мать всегда говорила: свяжешься с Бишопами — света не взвидишь, — с проблеском улыбки сказала Эм.
— Спасибо, Эм, — только и сказала Сара, хотя лицо ее говорило о многом.
Часы пробили в последний раз и временно угомонились.
— А ты, Мириам? — спросил Мэтью. — Останешься или вернешься в Оксфорд?
— Мое место рядом с де Клермонами.
— Диана теперь тоже носит эту фамилию, — ледяным тоном заметил он.
— Да, Мэтью, я понимаю. Больше такого не повторится.
— Странно, — пробормотал Маркус. — Сначала у нас появилась общая тайна, потом мы дали присягу. Три ведьмы, три вампира — добавить еще трех демонов, и будет теневая Конгрегация.
— Вряд ли мы найдем в Мэдисоне трех демонов, — сухо ответил Мэтью. — И все, о чем мы говорили сегодня, останется между нами, понятно? Больше о ДНК Дианы никто знать не должен.
Все закивали: сборная армия Мэтью строилась, готовясь сразиться с неведомым, безымянным врагом.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и поднялись наверх. Мэтью, обнимая меня одной рукой, безошибочно проделал все нужные повороты. Я скользнула между двух ледяных простыней и перестала стучать зубами, лишь прижавшись к холодному Мэтью.
Спала я крепко и проснулась только раз за всю ночь. Мэтью, поблескивая глазами, лежал чуть поодаль.
— Спи, я тут, — сказал он, поцеловав меня за ухом. Руку он держал на моем животе, словно оберегая еще не зачатое нами дитя.
ГЛАВА 37
Назавтра наша маленькая армия вписала в свой устав первое правило: союзники союзников не едят.
Как ни трудно было тетушкам принимать вампиров у себя в доме, труднее всего приходилось как раз вампирам. Главная проблема заключалась не в привидениях и не в кошке; чтобы жить с теплокровными в одном доме, им требовалось что-то посущественнее орехов. В первый же день Маркус и Мириам, переговорив на аллее с Мэтью, съездили куда-то в «рейнджровере» и привезли маленький холодильник с красным крестом. Крови и медикаментов внутри хватило бы на полевой госпиталь; Сара по просьбе Мэтью выделила в буфетной уголок под банк крови.
— Это так, на всякий случай, — заверил он.
— Если у Мириам аппетит пробудится? — уточнила Сара, взвешивая на руке пакет с кровью первой отрицательной группы.
— Я ела перед отъездом из Англии, — чопорно заметила та и стала раскладывать припасы, ступая крохотными босыми ножками по каменным плитам.
Кроме всего прочего, они привезли противозачаточные таблетки в противной желтой коробочке с выдавленным на крышке цветком.
— Можешь начать прямо сейчас или подождать до менструации — она у тебя уже скоро.
— Почем ты знаешь, что скоро? — Мой предыдущий цикл закончился перед самым Мейбоном, до нашей встречи.
— Я знаю, когда ты собираешься перескочить через изгородь — что уж там говорить о скором кровотечении.
— А тебе можно быть рядом, когда я менструирую? — спросила я, держа коробочку осторожно, как бомбу.
— Dieu, Диана, — удивленно хохотнул он. — Будь у меня с этим проблемы, на свете бы ни единой женщины не осталось. Это не одно и то же, поверь мне.
Таблетки я начала принимать в ту же ночь.
Когда мы немного привыкли к совместному существованию, я стала замечать, что не далее чем в десяти футах от меня всегда находится один из вампиров. Они охраняли меня, как положено в любой стае.
Весь день у меня был расписан, даже ела я по часам — Мэтью говорил, что мне надо как следует поправиться после Ла Пьера. Между завтраком и ленчем мы с ним занимались йогой, после ленча Сара и Эм обучали меня заклинаниям. Видя, что у меня ничего не получается и я начинаю беситься, Мэтью уводил меня на прогулку. На обед в семейную комнату сходились все обитатели дома. Когда теплокровные заканчивали с едой, мы еще долго сидели за столом, обсуждая текущие события и старые фильмы. Маркус откопал где-то шахматы и играл с отцом, пока мы с Эм убирали посуду, Сара, Маркус и Мириам любили фильмы в жанре нуар, которые мы теперь в основном и смотрели. Счастливое совпадение обнаружилось, когда страдающая бессонницей Сара сошла среди ночи вниз и застала двух вампиров за просмотром «Из прошлого».[72] Помимо этого, их троих объединяла любовь к попкорну и скрэблу. Все остальное семейство, встав поутру, обнаруживало на кофейном столике доску, надбитую миску с буквами и два потрепанных словаря.
Лучшим игроком оказалась Мириам, знаток длинных архаических слов.
— Что за «артикуляция»? — бушевала Сара. — «Артикул» я еще понимаю.
— Это значит «механизм внятного произношения», — защищалась Мириам. — Посмотри сама, если не веришь.
Сара, ворча, удалялась на кухню готовить кофе.
— Ну, и кто выиграл? — спрашивала я.
— Могла бы и не спрашивать, — довольно улыбалась вампирша.
В свободное от скрэбла и кино время Мириам вела курс вампироведения. Эм уже многое знала о значении вампирских имен, законах стаи, ритуалах, сверхъестественно острых чувствах и режиме питания. Пора было переходить к более сложным темам — например, как убить вампира.
— Перерезанное горло тоже не дает результата, — втолковывала Мириам своей ученице (они с Эм сидели в семейной, я готовила чай на кухне). — Для массивной кровопотери нужно вскрыть еще и паховую артерию.
Мэтью, пользуясь моментом, прижал меня к стенке за холодильником. Его сын, войдя с дровами, застал меня взлохмаченную и в задравшейся рубашке.
— Потерял что-то в углу, Мэтью? — спросил он невиннейшим тоном.
— Нет, — промурлыкал распутный отец. Зарывшись мне в волосы, он впивал аромат моего возбуждения — напрасно я лупила его по плечам.
— Спасибо за дрова, Маркус, — пискнула я.
— Может, еще принести? — Светлая бровь выгнулась, совсем как отцовская.
— Хорошая мысль, вечером будет холодно. — Я повернула голову, чтобы урезонить Мэтью, и он тут же начал меня целовать. Маркус и дрова больше не имели значения.
Если он не подкарауливал меня в темных углах, то варил зелья с Сарой и Маркусом, Со времен трех шекспировских ведьм столь нечистой троицы еще не собиралось вокруг котла. На картинке под действием заветных паров так ничего и не проявилось, но зельевары не опустили рук. Они торчали в буфетной часами, листали бишоповскую книгу и составляли смеси — вонючие, взрывчатые, вонючие и взрывчатые одновременно. Однажды после особенно громкого хлопка, за которым последовал раскат грома, мы с Эм не выдержали и ворвались к ним.
— Что вы тут вытворяете? — подбоченилась Эм. Из трубы в камин сыпалась сажа.
— Ничего, — ответила чумазая Сара. — Хотела расколоть воздух, но что-то вышло не так.
— Расколоть? — удивилась я.
Мэтью и Маркус важно кивнули.
— Я тебе покажу воздух, Сара Бишоп! Изволь до обеда прибраться в комнате!
Бывали у нас и менее веселые сцены. Мэтью с Маркусом каждое утро выходили поговорить, препоручая меня заботам Мириам, Сары и чайника. Далеко они не отлучались — их всегда было видно из окна кухни. Как-то раз Маркус повернулся, пронесся по саду и вбежал к нам один.
— Диана, — буркнул он в качестве «доброго утра» и помчался к парадной двери, крича на ходу: — Черт! Я еще слишком молод!
Мотор взревел — Маркус предпочитал спортивные машины внедорожникам, — и автомобиль, шурша гравием, вылетел со двора.
— Что это с ним? — Я поцеловала вошедшего Мэтью в холодную щеку.
— Так, дела, — сказал он, возвращая мне поцелуй.
— Ты что, сенешалем его назначил? — недоверчиво спросила Мириам.
Мэтью раскрыл газету.
— Ты мне льстишь, Мириам. По-твоему, братство столько времени обходилось без сенешаля? Этот пост уже занят.
— Что за сенешаль такой? — Я сунула два ломтика в наш заслуженный тостер. В нем было шесть прорезей, но только две работали с некоторой надежностью.
— Мой заместитель, — кратко ответил Мэтью.
— С чего ж он тогда умчался? — не отставала Мириам.
— Я назначил его маршалом, — просматривая заголовки, сообщил Мэтью.
— Какой из него маршал, ради всего святого? Он врач! Почему его, а не Болдуина?
