Чарльз Гилман - Дневник профессора Гаргульи
Обзор книги Чарльз Гилман - Дневник профессора Гаргульи
Чарльз Гилман
Дневник профессора Гаргульи
Эта книга — для Сэма
Глава 1
Роберта Артура окружали незнакомые люди.
Он стоял у входа в школу имени Говарда Лавкрафта и смотрел на проходящих мимо учеников. Роберту хотелось найти кого-нибудь знакомого. Все болтали друг с другом. Дети шутили, смеялись, дурачились. Роберт не видел ни одного родного лица.
В начале этого лета правительство пересмотрело границы районов города. Так говорили взрослые. На самом деле это значило вот что: все старые друзья Роберта пошли в среднюю школу имени Бенджамина Франклина в северной части города, а Роберта почему-то отправили в среднюю школу имени Говарда Лавкрафта — в южной части города.
Мама сказала, что в этом никто не виноват, так уж сложилось, вот и все.
— Но тебе там понравится, — заверила мама Роберта. — Власти потратили миллионы долларов на эту школу. Там все совершенно новое. Не школа, а настоящее произведение искусства. Бассейн, цифровые доски и все такое. Потрясающая возможность!
Роберт не был полностью уверен в этом. Он с удовольствием отказался бы и от бассейна, и от цифровых досок, если бы это позволило остаться со старыми друзьями. Сотни вопросов тревожили Роберта. Кто сядет рядом за обедом? Что, если Роберт не сможет сам открыть свой шкафчик? Что, если тут будет кто-то из старой школы?
На большом цифровом щите у главного входа светилось объявление:
Добро пожаловать, ученики!
Пожалуйста, пройдите на школьный стадион,
где состоится торжественная церемония открытия!
Надпись загоралась и гасла вновь.
Наверное, быстрее было бы пройти к стадиону через здание, но Роберт не торопился. Он без лишней спешки обошел школу, размышляя о том, как быстро ее построили.
Всего полгода назад здесь еще был поросший сорняками и терном пустырь. Теперь же на месте пустыря появилось четырехэтажное здание школы, теннисные корты, бейсбольное поле. А еще тут выросла ярко-зеленая трава.
Когда Роберт появился на стадионе, на трибунах было полно зрителей. Ученики, учителя, родители, журналисты — все пришли посмотреть на церемонию открытия новой школы. Все, кроме мамы Роберта.
Миссис Артур была медсестрой в Мемориальной больнице города Данвич и работала на первой смене. Утром она уходила еще до того, как Роберт просыпался. Мама редко посещала школьные мероприятия и почти никогда не принимала участия в школьных поездках. Иногда это огорчало Роберта, но сегодня он был только рад. Он знал, что сидеть в одиночестве на церемонии открытия в своей новой школе и без того довольно унизительно. Что может быть хуже? Только заявиться сюда за ручку с мамочкой. Все остальные ребята сидели со своими друзьями.
Роберт поднялся на трибуны и устроился между двумя стайками хихикающих девчонок.
Он попробовал улыбнуться им. Ни одна не улыбнулась в ответ.
А церемония открытия уже шла полным ходом. Вначале мэр выразил благодарность губернатору. Потом поднялся губернатор и выразил благодарность профсоюзу учителей. Потом поднялись несколько учителей и выразили благодарность родительскому комитету. Потом родители, разразившись бурными аплодисментами, поднялись и выразили благодарность директрисе школы, госпоже Слейтер. И наконец, поднялась госпожа Слейтер и огромными ножницами разрезала длинную зеленую ленточку.
В это самое мгновение небо затянуло серыми тучами. И грянул гром.
Как странно, подумал Роберт. Всего минуту назад в небе сияло яркое солнце. И вдруг погода так резко изменилась. Собирался дождь.
К счастью, церемония почти закончилась. Финалом представления стало выступление оркестра данвичского колледжа — с трубами и барабанами. И знаменосцем. Ученики прошагали по полю, играя национальный марш «Звезды и полосы».
Роберт оглянулся, обводя взглядом трибуны и всматриваясь в лица. На стадионе было около четырехсот ребят, и мальчик предполагал, что рано или поздно кого-нибудь узнает.
Так и получилось.
Лучше бы он вообще никого не узнал.
«О, нет…»
Роберт немедленно отвернулся.
Но было уже поздно. Его заметили.
— Эй, Роберт! Это ты? Роберт Артур?
Роберт поверить не мог в то, что ему настолько не повезло. Гленн Торкельс? Единственный человек, которого он узнал в школе Лавкрафта, — и это Гленн Торкельс? Тот самый мальчишка, который мучил его все эти годы?
— Роберт! Я с тобой разговариваю!
Да, это точно Гленн Торкельс.
Роберт постарался не обращать на знакомого внимания. Мама говорила, что если не обращать внимания на хулиганов, то они рано или поздно оставят в покое. «Ага, конечно».
— Я знаю, что это ты, Роберт. У меня очень хорошая память. Я не забываю лица.
Что-то склизкое шлепнулось Роберту в затылок.
Роберт поднял руку и отлепил от шеи полупережеванного мармеладного червяка.
— Повернись и посмотри на меня.
Роберт знал, что Гленн добьется своего. Рано или поздно. Гленн всегда добивался своего. Роберт повернулся, и очередная мармеладка угодила ему прямо в лоб.
— В яблочко! — Гленн оглушительно расхохотался.
Он сидел на два ряда выше Роберта. Торкельс выглядел точно так же, как и в начальной школе, — только больше. На Гленне была та же камуфляжная куртка и те же потрепанные синие джинсы. Темно-русые волосы по-прежнему липли ко лбу, и все так же казалось, что Гленн стрижет их сам — тупыми ножницами. Торкельса дважды оставляли на второй год — в первом и в третьем классе, поэтому он всегда был самым крупным среди одноклассников.
— Что тебе? — спросил Роберт.
Гленн бросил еще одну конфету в рот и принялся сосредоточенно работать челюстями.
— Налог на сопляков, — заявил он. — Плати.
Роберт вздохнул. Гленн собирал свой «налог на сопляков» во втором полугодии пятого класса и весь шестой. Он брал у Роберта по доллару за каждое «нарушение» — когда тот спотыкался, или запинался, или приходил в школу в дурацких штанах, или совершал еще какое-то выдуманное Гленном «преступление».
Роберт оглянулся, надеясь, что неподалеку окажется кто-нибудь из учителей. Кто-нибудь, кто вмешается в происходящее. В старой школе такого никогда не случалось, но он подумал, может, в школе Лавкрафта все будет иначе.
Но Роберту не повезло.
Все смотрели на оркестр, топающий по полю. Девчонки, сидевшие рядом, о чем-то болтали.
— Быстрее, Задроберт, — сказал Гленн. — Мне еще нужно кое-куда сходить и кое с кем повидаться.
Сегодня утром мама дала Роберту целых пять долларов, чтобы он отпраздновал первый день в средней школе.
Роберт достал один и протянул его Гленну. Мучитель покачал головой и улыбнулся. В зубах у него застряли кусочки мармелада.
— Тут, в средней школе, ты будешь платить мне по два доллара, — процедил он. — Мы уже не маленькие дети.
Глава 2
Когда оркестр доиграл марш, директриса предложила ученикам оставить вещи в шкафчиках и разойтись по классам.
Трибуны постепенно опустели.
Роберт поспешно шел вперед, стараясь держаться в нескольких шагах от Торкельса.
А потом он заметил, что рядом с ним идет какая-то девочка.
И смотрит на него.
Девочка была невысокой и худощавой. Одета она была в белую футболку и голубые джинсы, а под мышкой несла видавший виды скейт. Волосы у девочки были темно-каштановыми, короткими на висках, а вот челка закрывала пол-лица. Девочка улыбнулась. У нее был полон рот металлических брекетов.
— У тебя червяки в волосах, — сказала девчонка.
— Прости, что?
— Мармеладные червяки. В волосах.
Роберт поднял руку и стряхнул их.
— Спасибо.
— Тебе нужно дать ему отпор.
— Кому?
— Сам знаешь кому.
Роберт покраснел. Симпатичная девушка советует ему, как избавиться от хулигана! Какой позор…
— Мы с Гленном друзья, — поспешно объяснил он. — Это игра такая глупая, понимаешь? Я просто был должен ему два доллара. Занял накануне.
— Он назвал это налогом на сопляков.
— Ну да, это все часть игры.
Девочка не поверила, Роберт сразу это понял.
— Я Карина, — представилась она. — Карина Ортис.
— Роберт Артур.
— Я знаю. Я слышала, как он дразнил тебя.
— Он меня не дразнил.
— Друг не стал бы бросать тебе в голову полупережеванных мармеладных червей, — заявила Карина. — Я была там. И все видела.
— Ну, может, в другой раз тебе стоит не совать нос не в свое дело! — Эти слова прозвучали громче, чем Роберту хотелось бы.
— Эй, делай что хочешь. — Карина подняла руки, словно он только что набросился на нее с кулаками. — Просто у тебя был такой вид, будто тебе не помешал бы друг, вот и все.
