KnigaRead.com/

Елизавета Дворецкая - Сокол Ясный

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Елизавета Дворецкая, "Сокол Ясный" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вскоре пошел снег. Крупные пушистые хлопья медленно и величаво плыли в воздухе и присаживались отдохнуть на ветви, на землю, на голову и плечи Младины. Ей уже приходилось всматриваться, чтобы не потерять среди них соколиное перышко, и смаргивать снег с ресниц.

Поэтому вторую избушку она едва не проскочила: перышко вдруг зависло, вынуждая Младину остановиться и оглядеться. Увидев рядом бревенчатую низенькую стену, она не удивилась: она же знала, что в ее укладке было три дара для богини Лады.

Когда вторая избушка повернулась, Младине стало чуть не по себе: один ее угол покосился, крыша с той стороны сильно провисла, а бересте зияли дыры. Внутрь она влезла с большей робостью, чем в первый раз; горшок, который она задела ногой, опрокинулся, из него выбежала мышь.

Из-за снегопада здесь было темнее, внутри избы висели сумерки, но можно было разглядеть, что поминальные рушники посерели и пожелтели от времени, выглядят обтрепанными, затасканными. Мелькнуло воспоминание: точно такие рушники колышут равнодушные ветра на бдынах – родовых столбах на вершине кургана, стоящих уже год или два. Но стены были не срубными, а из бревен, врезанных концами в толстые столбы по углам. Вместо привычной печи в углу был круглый очаг в самой середине, обложенный камнями.

– Заходи, внучка! – проскрипел голос в ответ на ее приветствие. – Садись к столу, поешь. Чай, утомилась.

Хозяйка избы сидела как-то странно, боком. Бросив на нее взгляд искоса, Младина содрогнулась: из провалившегося рта с выпяченным подбородком торчал довольно длинный клык. Она пустила глаза и вздрогнула еще раз: под черным подолом виднелась одна тощая нога, обутая в меховой поршень шерстью наружу, а вместо другой была голая кость! По коже побежал мороз, и Младина поспешно отвернулась и отошла к столу.

Когда она села, лавка под ней заскрипела и покосилась, так что она едва не упала. Стол был так же покрыт мисками, но они были непривычного вида: черно-коричневые, с тщательно заглаженными боками, с более узким дном, расширявшиеся к устью. Некоторые миски имели невысокую ножку. Она потянула носом, однако сытного запаха не ощутила. Наклонилась ниже и поморщилась: каша на дне мисок выглядела так, будто пролежала целый год – высохшая, побуревшая. Блины она даже не узнала: они напоминали полусгнившие осенние листья. Но отказываться было нельзя: она взяла ложку, с трудом отколупнула кусок от кома высохшей каши, поднесла к лицу и незаметно скинула под стол. С поминальным питьем вышло еще легче: кружка, которую она взяла, была пуста, внутри уже поселился паучок, так что она лишь сделала вид, будто пьет.

– Куда путь держишь внучка?

– Иду жениха моего искать – Хортеслава, Зимоборова сына, Столпомерова внука. Заплутал он где-то, ни в Яви, ни в Нави.

– Найти-то ты его найдешь, да не для тебя тот каравай пекся, не с тобой он перстнем золотым обручался. Есть у него невеста – лебедь белая. Даже и поглядеть на него тебе не позволит.

– Помоги, бабушка! – попросила уже наученная Младина. – Может, есть у тебя что-то, ради чего лебедь белая мое желание исполнит?

– Есть кое-что. Ехал раз Сварог-отец, Небесный Кузнец, вез подарочек дорогой своей дочери Ладе, лебеди белой. Да обронил в леса темные, в болота зыбучие. Искал, искал, только зря ноги стоптал. Да я-то подобрала.

Старуха наклонилась и выволокла из-под лавки корзину. Корзина была, как и все здесь, грязная и дырявая. Старуха вытащил из нее что-то длинное, тонкое, потерла подолом… и вдруг оказалось, что она держит в руках настоящий солнечный луч. Это было веретено, сделанное из золота – а может, Сварог отломил кусочек от Перуновой молнии и перековал в своей кузне.

– Возьми. – Хозяйка протянула веретено Младине, и та осторожно взяла его за другой конец. Оно так сияло в полутьме избушки, что она боялась обжечься. – Покажи лебеди белой и проси жениха повидать. Она не откажет – у больно хочет отцов подарочек получить.

Когда Младина, попрощавшись, выбралась из избушки и спрыгнула на землю, у нее вдруг заболела коленка – да так, что она сморщилась, не разгибаясь. Ее коса упала, в глаза ей бросился кончик, запорошенный снегом. Она медленно выпрямилась, отряхнула косу, но стряхнуть снег не смогла. Погладив концы волос, она убедилась, что это не снежные хлопья, а тонкие нити седины.

Младина в испуге схватилась за лицо: вокруг рта и между бровей появились какие-то складки, и сколько она ни пыталась придать лицу ясное выражение, избавиться от них не получалось. Зато язык во рту наткнулся на два промежутка между зубами, где раньше все было ровно. Вот новость-то! Робкими руками она вынула серебряное блюдо, сунув в короб веретено, и с тревогой взглянула в светлую поверхность. Так и есть – ее лицо сильно изменилось. Кроме морщин у рта и на переносице, появились складки возле глаз, а веки обвисли, и от этого лицо приобрело грустное выражение. Она замотала головой, будто желая прогнать морок, и убрала блюдце назад. Перемены в себе – самые страшные перемены, они вернее прочего рушат привычный мир, ибо действуют изнутри. Особенно такие, какие уже никакими усилиями нельзя вернуть к прежнему.

Но делать нечего. Надо идти. Младина сделала шаг, отыскивая взглядом перышко. Пока она была у бабки, снегу навалило по колено, весь лес стал черно-белым. И тут же она застыла: а стоит ли идти дальше? Она уже постарела на двадцать лет. Если она продолжит путь, что ждет ее впереди? К концу дороги она станет не лучше этих бабок в избушках! Куда ей женихов? Таких, как она, женихи в Нави дожидаются. А молодой парень посмеется только.

Посмеется? Не посмеется он, потому что лежит ни жив ни мертв. Он спит, и если она сойдет с пути, не проснется никогда. Светлая богиня Лада – его обрученная невеста, но ей нет ходу на эти темные тропы, и не в силах она отыскать заблудившийся дух. Это по плечу только ей, Марене, потому что здесь – ее владения. И каждый год она проходит заново этот мучительный путь от юности к дряхлости, чтобы последним усилием подтолкнуть новую весну.

Соколиное перышко трепетало золотистой искрой в сумерках, намекая, что надо спешить. Вытаскивая ноги из снега, Младина побрела за перышком.

Теперь она двигалась медленно, порой с трудом одолевая засыпанный снегом бурелом, порой присаживась на поваленные стволы, чтобы передохнуть. А темнело быстро. Золотистое перышко теперь стало видно гораздо лучше, но зато почти больше ничего не удавалось рассмотреть, лишь черные вершины леса вырисовывались на темно-синем небе. Хорошо, что и летело перышко теперь неторопливо, сообразуясь с ее осторожным шагом. Неожиданно быстро она устала; дышать было тяжело, она заглатывала много холодного воздуха, но он мало облегчал грудь. Ноги уже налились тяжестью, коленка болела так сильно, что каждый шаг казался маленьким подвигом. Она отдыхала все чаще, но усилием воли побуждала себя снова пускаться в путь. В этом мире ничего не происходит для того, кто сам не шевелится. Здесь нет времени, поэтому нечего и надеяться просто дождаться чего-либо, как в Яви. Если в Яви время – река, которая сама несет тебя, то здесь оно – дорога, по которой надо идти своими ногами.

Сберегая истощенные силы, она делала маленькие медленные шаги и потому загодя увидела огонек. Золотая искра соколиного перышка летела как раз в ту сторону. Когда Младина приблизилась, это оказалась избушка – но как же она была стара! Крыша провалилась, стены покосились, между полусгнившими бревнами зияли щели. Если бы не красноватый свет изнутри, Младина не решилась бы в нее лезть – того гляди, обрушится на голову.

С трудом согнув больную коленку, Младина влезла в избушку, разогнулась… и обнаружила, что находится в круглой землянке. Крышу поддерживал толстый столб посередине, рядом пылали головни в очаге, обложенном камнями. При их свете было видно, что весь пол засыпан обломками и черепками от горшков, мисок, чаш; лишь по некоторым можно было угадать их прежний облик. На многих виделся знакомый солнечный знак, у иных горло было украшено выдавленными изнутри пуговками. Здесь же лежали глиняные фигурки – конь, корова, свинья. Под голыми стенами валялись истлевшие тряпки: как жертвенные рушники, пролежавшие на могиле не один год, заплесневелые и ссохшиеся.

– По добру ли дошла, дочка… – полуразборчиво прошептал из угла невнятный голос; Младина скорее угадала содержание приветствия, чем поняла.

Робко она взглянула туда. Старуха сидела возле очага прямо на земле, съежившись, сама похожая на ком земли, ее неотделимую часть. Младина вдруг поняла, почему говорят «родная земля» – это земля, перемешанная с прахом твоих предков, которые уже стали ее частью, оставаясь частью тебя. Она видела только тощие руки, обхватившие колени и так плотно обтянутые кожей, что напоминали голые кости. Понимая, что ничего хорошего не увидит, Младина старалась не приглядываться, благо в землянке было полутемно.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*