Елизавета Дворецкая - Кольцо Фрейи
– О какой ведьме ты говоришь? – настойчиво допрашивал Харальд, вновь ставший очень хмурым и даже свирепым. – При чем здесь Хлода?
– Я говорю о ведьме, что жила в лесу за вашей усадьбой. Ее звали Улла… или как-то так.
– Что? – У Харальда мелькнула дикая мысль, что ведьма его детства ожила и вернулась.
– Улла, или Ульвин, или еще что-то такое, мне было некогда разбирать.
– Как она выглядела?
– Я плохо рассмотрела в темноте.
– Старая или молодая?
– Ну… не очень старая. – Гунхильда помнила лишь размытую фигуру с растрепанными волосами. – Но я знаю, это она сделала ту рунную кость, которую нашли в постели, и сделала ее для меня! А вовсе не для Ингер! Хлода принесла ее в тот самый день и подложила мне, чтобы меня свести с ума и погубить, а когда узнала, что в эту самую ночь сбежала Ингер, то сама же повела всех искать кость и обвинила меня в колдовстве! Она пять лет не могла забеременеть, пока не связалась с той ведьмой и та помогла ей своими заклятьями. А когда она забеременела, то уговорила ведьму погубить тебя, пока ты был за морем!
– Ты лжешь!
Лицо Харальда исказилось яростью; он сдернул Гунхильду с дерева и прижал спиной к стволу, стиснув ей руки так, что она вскрикнула от боли.
– Нет! Я не лгу! – в гневе выкрикнула она ему в лицо. – Я знать вас не хочу! Я хотела уехать в Норвегию и больше никогда не видеть ни тебя, ни твою жену, ни ваших ведьм! Ты сам мне помешал!
– Хлода не могла связаться с ведьмой!
– А почему тогда у нее пять лет не было детей, а потом вдруг появился этот ребенок?
– Так бывает и безо всяких ведьм!
– Я сама видела их вдвоем, и Хлода пела вардлок, пока ведьма говорила с духами.
– Где это было? – В памяти Харальда мелькнуло полузабытое воспоминание: черная фигура с факелом во мраке. – За ельником, где круг из стоячих камней?
– Нет, это было на холме неподалеку от Дома Фрейра. Такую ворожбу творят на местах повыше, но никто ведь не позволил бы ведьме построить помост, чтобы звать духов на гибель конунгову сыну. И Хлода сама сказала мне, что мстит за своих родичей. И что я могу обезопасить своих, если помогу ей. Я отказалась, и она сказала, что я дура! Она была права! Я и правда ужасная дура! Я должна была помочь ей, и тогда ты сейчас не мешал бы мне и не угрожал бы моим родичам!
Харальд выпустил ее и попятился, продолжая пристально глядеть ей в лицо. Гунхильда нервно оправляла одежду и волосы, сама несколько испуганная действием своих слов: видно было, что он потрясен до глубины души и пытается осмыслить услышанное. Вся жизнь заново проходила у него перед глазами, одни заботы сменялись другими. Только что он думал, главное для него – рассчитаться с Инглингами, а вдруг оказалось, что главный его враг, тот, что преследовал его с семилетнего возраста, затаился дома. Гунхильда ведь не могла знать о том давнем случае… Или могла?
– Тебе кто-то рассказывал… – сумрачно спросил он.
– О чем?
– О ведьме. Из-за чего я… которая еще в детстве насылала мне дурные сны…
– Ах! – Гунхильда вспомнила кое-что, и ей стало понятнее его волнение. – Ты о той ведьме, из-за которой… не можешь гладко говорить? Да ты же сам мне и рассказывал!
– Я?
– Да, когда я появилась у вас, и ты принял меня за ведьму и чуть не убил. Я заболела, а ты потом пришел, когда я очнулась, и рассказал, что в детстве тебя напугала одна ведьма, из-за чего ты стал заикаться, и поэтому ты не любишь ведьм.
– Я сам это рассказывал? – с неудовольствием уточнил Харальд.
– Ну да.
– А еще кто-то говорил об этом?
– Твоя мать рассказала, что эту ведьму убили. Вот и все, что я знаю.
– Ту ведьму звали Ульфинной, – помолчав, добавил Харальд. – Про нее рассказывали, что она из старухи снова стала молодой. И ее убили, когда… моя сестра Гунн уехала в Норвегию. А теперь… не могу поверить, что она снова выползла из-под земли! И принялась за старое! Вот почему я опять видел тот сон!
– Какой сон?
– Будто меня хоронят заживо! Вот какой. Кто-то еще… может подтвердить… это все? Ну, что ты видела ее и Хлоду?
– Есть… еще один человек, который все это видел. Но я… не скажу тебе, кто это. Я думаю… больше ведьма не причинит зла, – поколебавшись, добавила Гунхильда. – Она мертва.
– Мертва? Кто ее убил?
– Сдается, это была Фрейя! – повторила Гунхильда слова Кетиля и даже попыталась улыбнуться. – И Ключ от Счастья.
Но Харальд не улыбался. Перед его глазами вновь встало видение: сумерки, стоячие камни, две темные женские фигуры с факелом… две черные птицы… потом яма, падающая земля… тяжесть на груди… удушье… темнота. В последние месяцы этот сон повторялся уже трижды, каждое полнолуние. А ведь перед этим он много лет его не видел! Он думал, что в возвращении сна виновата Гунхильда. Так неужели старая ведьма вернулась в облике его собственной жены? Вот почему говорили, что ведьма состарилась, а потом помолодела – это значит, что место прежней ведьмы может занять другая, если в сердце ее достаточно злобы. Но Хлода… А ведь в том нет ничего невероятного. Она может, она даже должна мстить ему за своих родичей, убитых на острове Съялланд. И Хлода вполне на это способна: у нее хватит и решимости, и силы духа. Ему ли ее не знать!
И что же он делает? Воюет с Инглингами, пренебрегая возможностью примирения, начисто забыв о том, что Скъёльдунги со Съялланда не исчезли без следа – последняя из их рода живет в его собственном доме, спит в его собственной постели! Он оставил за спиной мстительницу, кровного врага, а теперь пытается сделать такого же врага из другой женщины – той, при мысли о которой уже полгода сердце бьется чаще и на душе светлеет. Он стоит на краю пропасти – еще шаг, и он погубит себя и ее. И он сам пришел на этот край, силой притащил ту, что ему дороже всех женщин на свете… Это проклятые чары ведьм сделали его таким безумцем, врагом самому себе!
– Конунг! – вдруг закричали с берега. – Корабли!
Еще погруженный в свои мысли, Харальд почти неосознанно сделал шаг в ту сторону. А Гунхильда подняла глаза и ахнула: в проеме еловых ветвей ей была видна протока, из которой выходил два больших боевых корабля.
Харальд проследил за ее взглядом, окончательно опомнился и бегом бросился вниз, к своим людям. Гунхильда поспешила за ним.
Так скоро! Но это просто невероятно – не могла же пройти целая ночь, пока она умывалась и разговаривала с Харальдом. Но корабли были уже здесь – целых три, и из них два больше «Железного Ворона». Все они были полны вооруженных людей, но, сколько ни шарила Гунхильда взглядом по рядам шлемов, не могла найти никого похожего на отца или Эймунда.
Хирдманы Харальда прыгали на борт и разбирали весла. Два других его дреки, стоявшие чуть поодаль у этого же острова, тоже готовились отчалить.
– Это не Олава корабли! – вскрикнул кто-то рядом. – Это Бьёрна!
– Вон Торгест Стервятник, я его запомнил! Он мне показывал этот свой шлем!
– Оставайся здесь! – Харальд махнул Гунхильде рукой и последним перепрыгнул на уже отходящий от скалы корабль.
Опустив руки, Гунхильда смотрела, как «Железный Ворон» удаляется, выгребая на свободное пространство, потом торопливо взобралась на скалу повыше, откуда было лучше видно. Наконец наступала короткая ночь середины лета: спрятавшееся за облака солнце окрасило небо в разные оттенки желтого и лилового, и те же цвета, только темнее, отражались в воде. Отражался и лес на скалах, и через этот подводный призрачный лес, по дороге тусклого золота шли сюда три больших корабля. И они уже достаточно приблизились, чтобы можно было разглядеть стяг Бьёрна конунга.
«Застава!» – сообразила Гунхильда. Конечно, Сигурд ярл не мог успеть добраться до Бьёрко за это время, но дойти до ближайшей заставы, внешней, ему вполне хватило времени. И эти корабли вышли оттуда, вместе с ярлом, чей был черед охранять проходы к вику. Это оказался Торгест Стервятник, один из тех, кто в эти дни не раз пировал у Атли Сухопарого: крепкий мужчина лет тридцати с небольшим, с нагловатыми глазами и очень волосатыми руками; из-под шлема по спине спускалась коса длиной до пояса, и бородку он заплетал в две косички.
– Эй, Харальд сын Горма! – закричал он, размахивая копьем. – Послушай, что велел передать тебе Бьёрн конунг!
– Что хочет сказать мне Бьёрн конунг? – крикнул Харальд.
– Бьёрн конунг велел передать тебе следующее. Это его собственные слова. Он велел сказать, что если вы, Инглинги и Кнютлинги, не перенесете ваши троллевы разборки куда-нибудь в Йотунхейм с его земли, то ноги вашей больше не будет на его торгах. Ты ведь давал клятву не трогать Инглингов на его земле!
– А я и не трогал их на его земле! Здесь вода, и к тому же уже почти море.
– Дело твое, но Бьёрн конунг велел сказать, что ему это надоело. Он хочет, чтобы ты немедленно вернул йомфру Гунхильду родичам и убрался отсюда, иначе тебе придется биться с нами. Каково твое решение?
![Ольга Егер - Не буди ведьму [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
