Наталья Мазуркевич - Скандал – не повод жениться!
К полуночи мы были популярны. К рассвету в штаб зависимого от булочек и печенья канала зашел Лиран. Хмыкнул, обозрев шалаш посреди ковра, и рассказал нам о штурме риентанской сети GHOST-9 пользователями всепланетки, на которой и висел мой основной канал. И пока специалисты по интеграции информационных пространств ругались, поминая то нас, то разнообразные кары, мы с Тананом пожинали плоды успеха.
Я мечтательно улыбнулась, вспомнив, с какой гордостью мы шли к Танару отчитываться о проделанной работе, и смутилась, вспомнив, чем это закончилось. Такой, с закрытыми глазами и улыбкой, меня и застукал Танар.
Я почувствовала нежное прикосновение губ к своей щеке, теплое дыхание, щекочущее мочку уха, легкие прикосновения пальцев к обнаженному плечу и потянулась навстречу, забыв о прическе. Полдюжины не самых безопасных заколок едва не оставили след на лице риентанца. Преуспела лишь одна, самая тонкая.
– Прости, – виновато простонала я, прикрывая рот ладошкой. Прическу было не жалко – жалко было Танара, которому все же досталось. Мелкая царапина алым росчерком сияла на виске.
– Сейчас пройдет, – отмахнулся мужчина, стирая кровь, и, обаятельно улыбнувшись, заметил: – Никогда не любил приемы. Теперь хоть знаю за что.
– И часто тебе доставалось? – полюбопытствовала я. Не без ревности, должна отметить.
– Нет, – покачал головой риентанец. – Я был куда осторожнее.
– Значит, это я виновата?
– Немного, – подтвердил Танар, на мгновение становясь похожим на младшего брата. – Но я не должен был забывать о шпильках. Мое упущение, в следующий раз буду аккуратнее и не заставлю тебя волноваться, – пообещал он. Последние слова утонули в поцелуе, и мне стало откровенно все равно на любых других девушек этого мира или сотни других.
– Все получилось? – спросил мужчина, когда я поднялась. Я кивнула. Многословие могло подстегнуть мою паранойю и заставить в сто первый раз все перепроверить. И никто не гарантирует, что впопыхах я сама дров не наломаю. – Готова?
– Я боюсь, – честно призналась я и остановилась у двери, почувствовав объятия сильных рук на талии.
– Я буду рядом, – пообещал Танар.
– Я знаю, – тихо выдохнула и толкнула дверь.
Пора было отправляться.
Летели с закрытым верхом. На душе скребли кошки, то ли из-за отсутствия привычного вида, то ли из-за надвигавшегося приема. Танар следил за дорогой, не выпуская из поля зрения аэрокар дяди Лирана. Анвара летела с мужем, а потому в машине мы были только вдвоем. Косичку Танар забрал еще утром. Собранного, хмурого и бледного от недосыпа.
Теперь и я себе казалась такой же. Глянула в зеркало и обнаружила, что кусаю губу, съедая половину блеска. Танар включил свет, обеспечивая меня условиями для обновления макияжа.
– Спасибо, – шепнула я, поправила болеро на плечиках и выудила из маленькой сумочки, которой можно было убить, тюбик с блеском.
– У вас получилось? – аккуратно распределяя блеск, спросила я. Короткий взгляд в зеркало – и рука тянется за пудрой.
– Его величество Ашрантар был неприятно удивлен самодеятельностью внука. – Мы вошли в пике, меняя трассу. – Но, по его мнению, подобное поведение следствие молодости наследника и со временем должно пройти.
– Не пройдет, – хмыкнула я. – Такие не меняются.
– Его величество думает по-другому. – Толика недовольства все же проникла в голос риентанца. – Я не понимаю, неужели они не замечают, что мы катимся к бездне? Мы сами строим себе склеп.
– Не понимают, – подтвердила я, понимая, что собеседнику как никогда нужна поддержка. Мое присутствие рядом и мое одобрение. Все это я готова была ему дать.
– Иногда я жалею, что родился в этой семье, – признался Танар.
Аэрокар выровнялся.
Я сделала то, что ни в коем случае не стоит повторять, если у вас нет страховочного экрана и автопилота с заданным маршрутом, где учтены абсолютно все климатические условия. Я положила руку на побелевшие от напряжения пальцы, которыми он сжимал руль, и легонько погладила.
– Мы летим, – скупо напомнил риентанец, но я чувствовала, как он расслабляется. – Я бы поцеловал тебя, но…
– Мы летим, – в точности, как и он минутой ранее, сказала я.
– Я тебя люблю, – тихо сказал Танар. Три таких простых слова, которые не каждый способен произнести. Признание, раскрывающее сердце навстречу другому, самому дорогому человеку.
Я едва удержалась, чтобы не потереться о его плечо, не прижаться к нему, доказывая, что и он значит для меня очень много. Вместо этого у меня были лишь четыре слова. Четыре простых, но таких важных слова:
– Я тоже люблю тебя.
Повисшая пауза не была ни гнетущей, ни болезненной. Напротив, она была полна надежды и мечты. Никто из нас не хотел прерывать ее, никто не хотел возвращаться к жестокой реальности окружающего. Но аэрокар начал снижаться. Оставались считаные секунды до того, как нам вновь придется надеть маски безучастности и играть по предложенному сценарию, надеясь изменить хоть пару реплик.
Дохнуло холодом, едва я приняла руку Танара и выскользнула из салона. Риентанец кивнул, позволяя молодому парню сесть за руль и убрать автомобиль на парковку.
– Идем, – позвал меня Танар, приобнял за талию и уверенно повел во дворец.
Наше первое совместное появление на публике. Первый выход в свет в качестве его избранницы. Мой первый настоящий королевский бал. Первый танец с ним и только с ним…
Я тяжело вздохнула и, чуть не наступив на подол, перешагнула через порожек. Теперь пути назад не было. Нас заметили. А тех, кто пребывал в неведении, оповестил о прибытии гостей церемониймейстер, поставленным голосом отчитавшийся о прибытии высокого гостя и меня. И если первый перечень не вызвал особой реакции общественности, то упоминание одной бедной меня заставило риентанцев обернуться и вперить в меня тяжелые взгляды.
Первый королевский прием стремительно терял свою привлекательность. Даже понимая, что изъяна в платье нет, я с трудом сдерживалась, чтобы не убедиться в этом лично. Но сбегать в дамскую комнату прямо со ступенек, когда и минуты не провела в обществе придворных акул… Тяжела жизнь придворного.
Словно вторя моим страданиям, на другом конце зала обнаружился Танан. Он тяжело вздыхал и пытался отбиться от стайки юных прелестниц. Рогатых, ушастых, клыкастых, со стразами на перьях и лаком на когтях. И он не жаловался! Так неужели я не смогу справиться с ситуацией? Оскалившись в ответ, я тронула замершего в ожидании Танара, и мы вместе спустились по ступенькам вниз.
– Нам разрешили съемку? – тихо спросила я, придерживая подол.
– Да, но частично, – шепотом ответил мой кавалер. – Твоя камера в моих покоях. Слуга принесет ее, когда начнется церемония передачи власти. До этого мешать дворянству развлекаться непозволительно.
Последняя реплика отчетливо отдавала цитатой. Но я не улыбнулась: глаза сами нашли самого опасного гостя, и вся веселость исчезла.
Кики проводил время в компании брата и его высочества Аштарака. Вокруг них, как оцепление во время массовых гуляний, стояли дебютантки этого года и двух предшествующих. Они ловили каждое их слово и с готовностью краснели, услышав едкий комментарий о прекрасном поле. Но, несмотря на смущение, ни одна не покинула окружение. Напротив, охотниц только прибавилось.
Судя по недовольным взглядам, которыми награждали меня цветные девицы, на Танара у местного общества также были далеко идущие планы. И у части они все еще сохранились. Непроизвольно сжала локоть своего спутника чуть сильнее, чем это требовалось. Риентанец мгновенно наклонился ближе, чтобы окружавший нас шум не мешал ему разбирать слова.
– Ничего, – улыбнулась я. – Просто рассматриваю твоих поклонниц.
– Они в прошлом, – заверили меня и одним движением развернули так, чтобы заглянуть в мои глаза.
– Я знаю. – Я улыбнулась, но краем глаза все равно следила за напряженно взирающей на нас блондинкой. Ксиеркой. Заметив мой взгляд, она с чувством собственного превосходства вздернула подбородок и обнажила белые, чуть заостренные зубки. Рептилия, как есть змея подколодная.
Танар был мгновенно притянут ближе и поцелован. Нужно отдать ему должное, среагировал он быстро, ответил, прижимая меня к себе. Как-то незаметно мы оказались у стены, в нише, потеснив вазу с цветущим кустом, и уже там, тяжело дыша и вдыхая мой запах, риентанец удовлетворенно заметил:
– Моя ревнивица!
– Твоя, – подтвердила я и поцеловала его уже для себя, а не для отвернувшейся публики, мгновенно сменившей приоритеты. Судя по кулаку, показанному мне Косичкой, теперь вся слава достанется ему. Эх, придется проставиться, чтобы меня простили.
– Мы не можем сейчас уйти, – с сожалением признался Танар, отстраняясь.
