Марьяна Сурикова - Просто позови. Академия жизни
— Нельзя столько пить, — пробормотала Элинна, и я была с ней полностью согласна. — Теперь только в лазарет идти за лекарством против похмелья.
Я хотела ответить, что до лазарета мы не дойдем, но смогла лишь облизнуть пересохшие губы, которые, казалось, чуточку припухли, словно их всю ночь и правда терзали поцелуями.
Стук в дверь вызвал болезненную вибрацию внутри черепа. Захотелось схватиться за голову руками.
— Кого там принесло? Девчонки, кто дверь открыть может? Мэ-эл, ты меньше всех пила, откро-о-ой.
— Ой! — С громким возгласом Мелинда скатилась на пол, а потом, привстав на корточки, ухватилась за спинку кровати и с трудом поднялась на ноги. Доковыляв до двери, девушка приотворила ее и заговорила с кем-то в коридоре: — Что ты в такую рань пришел? Сегодня выходной.
— Десять часов уже. Я за девчонками, мы о тренировке договаривались.
— Мэл, это Истор? Отправь в лазарет за лекарством.
— Ист, принеси что-нибудь от похмелья. Мы вчера день рождения Летты праздновали, теперь совсем плохо.
— Что? День рождения? А меня не позвали?!
— Это был праздник только для девушек, тебе бы не понравилось.
— Сперва пригласить нужно было, а я бы сам решил, нравится мне или нет. Летта как?
— Ей тоже лекарство не повредит, — проговорила Мелинда, практически повиснув на двери.
— Неумехи! Как правильно пить, и то не знаете. Ладно, вернусь скоро. Принесу из собственных запасов. В лазарет ходить не советую, скажет еще Диана о вашей попойке ректору, и точно не поздоровится. Он такие вещи не любит.
Истор ушел, а мы пролежали в кроватях до самого его возвращения. Вернувшись, парень передал Мелинде через дверь три таблетки и велел растворить в воде, сказав, что подождет за дверью, пока мы придем в себя.
Когда подруга подала нам стаканы с розоватой жидкостью, я с огромным трудом заставила себя сесть в постели и дрожащими руками поднесла лекарство к губам. Тело ломило после вчерашних танцев на крыше, в горле пересохло после самого первого в моей жизни злоупотребления алкоголем. Осушив стакан полностью, я вновь легла, ощущая, как постепенно проходит головная боль и отпускают спазмы, скрутившие желудок. Спустя несколько минут я вновь почувствовала себя живой. По-прежнему в теле ощущалась только слабость, что и неудивительно после такой ночи. Теперь оставалось принять холодный душ и позавтракать, после этого силы должны были восстановиться.
Когда мы наконец впустили Истора в комнату, он даже присвистнул от изумления.
— Вы тут погром учинили? Ну вы даете.
— Эх, как неохота на тренировку, — взгрустнула Элинна, отправляя в рот кусок омлета.
— Тебе-то что? Там в основном Виолетта скачет.
— А я ей помогаю. Кстати, за завтрак спасибо.
— Не за что. На тренировку пока можно не спешить, мы слишком задержались. Сейчас у меня занятие с ректором.
— С Амиром? — полюбопытствовала Элинна.
— Да. Всю неделю за ним ходил, просил фехтованием со мной позаниматься. Кому как не аристократу знать все приемы. Мне ведь в состязаниях участвовать, вдруг что-то подобное попадется, а я не могу опозорить академию. Так что сегодня у нас поединок на рапирах.
— Ты очень неплохо фехтуешь, — заметила староста.
— Хотелось бы лучше. Амир обещал провести несколько уроков, хотя у него со временем туго.
— То есть сперва ты на тренировку, а потом мы?
— Ну да.
— Многовато для выходного дня.
— Это только на пользу. Кстати, не хотите сходить посмотреть? Что думаешь, малышка? — Истор поглядел на меня с искушающей улыбкой.
— Почему бы нет? Фехтование — это достойное занятие. Я не прочь взглянуть, что за приемы у ректора.
— Идет. Только наденьте сразу тренировочные костюмы, чтобы потом не переодеваться.
Когда мы спустились в тренировочный зал, то я даже растерялась. Кажется, здесь собрались все те студенты, кто не уехал в город. Девушек было подозрительно много, обычно в выходной день их не затянуть сюда.
Когда мы с Элинной заняли места в первом ряду, которые придержал для нас Истор, а противники вышли в центр зала и скинули рубашки, я по слаженному вздоху догадалась наконец, почему зрителей собралось так много и почему Истор хотел, чтобы я пришла. Если парни рассчитывали на интересное зрелище, то девушки явно пришли не техникой любоваться. Хотя если взглянуть с этой точки зрения, то любоваться было чем. Я склонилась чуть ближе к Элинне и спросила:
— А почему они без экипировки?
— Это тренировочное занятие, ректор сам ставит защиту, чтобы уколы рапиры не причинили серьезного вреда, но любые царапины на коже будут заметны. Так нагляднее всего продемонстрировать слабые места противника.
Я кивнула, а сама подумала, что лучше бы была экипировка. Когда бой начался, я только уверилась в этой мысли. Смотреть, как играют мускулы под кожей и блестят от пота обнаженные торсы, мне было тяжело. Клинки скрещивались, раздавался звон оружия, а я следила не за выполняемыми приемами, а исключительно за дерущимися мужчинами.
Ясное дело, что я была в этом не одинока, но меня пугало незнакомое чувство удовольствия от разворачивающегося перед глазами зрелища. Раньше я бы следила за техникой, а сейчас рассматривала мужские тела с такой жадностью, будто от этого зависели мои личные успехи в учебе. Только чему можно научиться, изучая со всем вниманием, у кого ярче выражен пресс, шире плечи, мускулистей спина. Духи, что со мной происходит?
Я попыталась взять себя в руки и следить только за мелькающими в воздухе рапирами, но совершенно случайно скользнула взором по обнаженным вспотевшим плечам, невольно облизнула пересохшие губы и поймала взгляд Истора. В тот же миг раздался короткий вскрик, и парень прижал ладонь к пораженному предплечью. Ректор обернулся, посмотрел на зрителей, задержался взглядом на моем покрасневшем лице, но вновь вернулся к противнику, не сказав ни слова.
— Концентрация, Истор, — коротко бросил он, принимая стойку.
— Извините. — Истор взял рапиру поудобнее, и бой возобновился.
Я продолжала внимательно наблюдать за ходом поединка, тщетно призывая к порядку разошедшееся воображение. Несмотря на все усилия, взгляд то и дело соскальзывал с рапир на мощную грудь в капельках пота. В один из таких моментов я так ясно вспомнила ночной сон и страстного незнакомца, что засосало под ложечкой, а тело охватила приятная истома. Я невольно представила, как прижимаюсь к той рельефной груди губами.
— Ой!
— Истор!
Следующий комментарий ректора вырвал меня из приятных мечтаний и резко вернул на землю.
— Виолетта, будь добра, выйди, пожалуйста, из зала.
— Что? Почему?
— Фехтовальщик отвлекается.
В этот миг я поняла, что пока мечтала, не отрывала взгляда от Истора, а ректор тоже видел выражение моего лица. Мне стало стыдно и захотелось сквозь землю провалиться. Однако покорно соглашаться на то, что меня выставят из зала на глазах у всех, я не собиралась. Тут больше половины девушек думают явно не о поединке, давайте всех выгонять, чтобы справедливо было.
— Разве моя вина, ректор Сенсарро, что ваш противник не может сосредоточиться и не отвлекаться от поединка? — ответила я. — Разве проблемы с концентрацией будут учитываться во время состязаний? И можете поверить, я знаю, о чем говорю. На месте Истора я бы не отвлекалась.
— А ты и фехтовать умеешь? — вступил в спор Истор, которого, кажется, задело мое пренебрежительное высказывание.
— Умею, — гордо вскинула я голову и добавила: — И полагаю, не хуже мужчины-аристократа.
— Продемонстрируешь? — Ректор взмахнул рапирой, приглашая меня в центр зала.
Я закусила губу, осознав наконец, что гордость опять меня подвела. К чему, спрашивается, было ударять по мужскому самолюбию? Но ведь не отступать же теперь. Тем более я и правда рапирой владею превосходно, не зря отец меня хвалил.
Решительно поднявшись со скамьи, я прошла на место Истора и взяла протянутый улыбающимся парнем клинок. Кажется, кто-то с удовольствием ждет, что сейчас упрямую зазнайку хорошенько проучат. Зря надеется. Я салютовала зрителям и по команде «ан гард!»[9] приняла боевую стойку. Годы тренировок не проходят бесследно, и сейчас, несмотря на месяцы, что я не держала оружия в руках, ноги привычно согнулись в коленях, вооруженную руку я выдвинула вперед, а вторую согнула в локте и отвела назад, одновременно поднимая вверх. Убедившись, что мы готовы, Истор крикнул: «Алле!»[10] — и я перешла в наступление.
Нападающему в поединке всегда сложнее, ведь он раскрывает противнику свои планы и вынужден прилагать усилия, чтобы обмануть и не дать сопернику воспользоваться своими просчетами. Я намеренно атаковала Амира, чтобы никто из них не решил, будто я пытаюсь воспользоваться тем единственным преимуществом, которое любой воспитанный человек должен предоставить сражающейся с ним девушке.
