Олеся Шалюкова - Повелитель водного дракона
— Я серьёзен как никогда.
— Но это же не сон Ширы!
— Нет.
— Тогда почему мы не идём за ней?!
— Правильный вопрос. Но лучше об этом не задумывайся.
— Я спросила!
— Хорошо. Ты спросила — я отвечу. Сейчас наша помощь Шире не нужна. Более того, если мы появимся в том сновидении, она причинит нам вред.
— Нам?! — не поверила Лаки.
Мужчина кивнул, поймал шарик и повернулся, дожидаясь девочек.
Шарик лопнул разноцветными капельками, обдав игристым душем всех четверых. И пока иллинтири возмущённо отфыркивалась, девочки уже кружились на широкой площади. Шероховатый светлый камень, фонтаны, лавочки, цветы, разноцветные воздушные шары и ощущение праздника. Вокруг звучала музыка, ходили люди. Шарманщик на углу крутил свою шарманку.
Чужой сон оказался то ли цирковой площадью, то ли ярмарочной. Найдя взглядом мастера, Лаки облегчённо перевела дух.
— Думала, я уйду? — догадался без труда Тимур.
— Да.
— Ты забыла. То, что не касается моего задания, не касается меня. Если Шира в помощи не нуждается, пускай делает, что хочет. До утра нам хватит времени.
— То есть мы к ней не пойдём?
— Отнюдь. Пойдём.
— Но как же?! — запуталась совершенно девушка. — Тимур!
Мужчина усмехнулся.
— Мы пойдём за ней перед рассветом. Когда она придёт в себя.
— А сейчас она?
— Под властью прошлого. Причём, вряд ли своего.
— Откуда ты знаешь?
— Даже озёрные змеи, как оказывается, оставляют следы. Вот по этим следам мы и пойдём.
— А что мы делаем в этом сне?! — спросила Лаки, оглядываясь по сторонам.
Вокруг широкой площади размещались разнообразные аттракционы. Магические качели, колесо обозрения, чёртова лестница, гоночные круги и разнообразные карусели. Девушка увидела даже тир.
— Тимур.
— Я обещал мороженое, — улыбнулся мужчина, беря Лаки за руку. — Идём. Ты будешь, конечно же, ванильное.
— Откуда ты?!
Окрик пропал втуне. Не останавливаясь на месте, Тимур повлёк девушку за собой. А она, глядя на свою руку в его ладони, не могла остановить лихорадочный стук сердца.
Через полчаса, Лаки сожалела только о том, что все происходящее — сон. Девочки отправились на пятый круг на карусели. Ванильное мороженое оставило сладкое послевкусие. И куда-то исчез тяжёлый груз прошлого, прижимавший иллинтири к земле.
— Сожалеешь? — улыбнулся Тимур, присаживаясь на скамейку рядом с девушкой.
— Да.
— О том, что это сон? — проницательно спросил мужчина.
— Да, — снова согласилась Лаки. — Я бы хотела вот так. На самом деле.
— Ещё покатаемся. Пойдём.
— Куда?
— Судя по всему, — добродушно взглянул на малышню Тимур. — Они поедут и на шестой и на седьмой круг. А мне помнится, ты как-то говорила, что внимательная. На том кургане, где ты босиком танцевала с боевой косой…
Лаки зарделась.
— Я увидел у тебя ещё и револьвер. Умеешь стрелять?
— Замечательно это делаю!
— Уверена?
— Да, — не понимая, к чему клонит Тимур, отозвалась иллинтири.
— Тогда идём.
— Куда? — недоуменно дёрнула она ухом.
— В тир, — усмехнулся Тимур.
Лаки только закатила глаза, не без оснований подозревая, что Тимуру стало скучно только наблюдать.
— Господа! — улыбнулся хозяин тира. — Сколько играть будете?
— Три раза, — улыбнулась в ответ хозяину Лаки. — Верно же? — взглянула она Тимура.
— Верно. По пятнадцать на каждый, пожалуйста.
— Хотите посоревноваться за самые высокие призы? — хозяин тира выставил шесть коробочек и вытащил из-под прилавка два ружья. — Прошу вас.
— Самые высокие? — Лаки подняла голову, глядя на маленькие-маленькие фигурки на верхней полке. — Их там…
— Пятнадцать штук. Приз получает тот, кто больше всех настреляет фигурок, — пояснил Тимур, заряжая ружье. — Как заряжать знаешь?
— Обижаешь!
Хозяин отступил в сторону, держа в руках маленький гонг с колотушкой. Тягучий «бом» стал отсчётом первого раунда.
Пули пронзительно визжали, фигурки падали вниз. А Лаки понимала, что стреляет она не так уж и хорошо. Её пули били туда, где была фигурка спустя пару секунд после её падения.
— Четырнадцать-один! — объявил удивлённый хозяин.
Тимур смерил взглядом растерянную и, пожалуй, немного обиженную Лаки.
— Неплохо. Очень даже неплохо.
— Один?! Ты называешь это «неплохо».
— Я же не говорю «хорошо», — засмеялся Тимур. — Я говорю, что именно «неплохо».
— Зараза ты! А не масте…
— Тс-с.
Приложив ладонь к губам Лаки, мужчина покачал головой.
— Не надо здесь этого говорить. Нас ждут два новых раунда. Или ты решила сдаться?
— Не дождёшься!
— Вот так-то лучше, — кивнул мужчина, глядя на то, как быстро Лаки перезаряжает оружие.
Второй раунд был лучше.
— Тринадцать — два, — объявил хозяин.
Лаки, прикусив костяшку пальца, о чем-то думала. Тимур, поглядывая в её сторону, только улыбался. Девушка догадалась, что он считывает в её следах намерения, куда именно она будет стрелять. А после этого — стреляет на опережение, причём, что было самое обидное, даёт фору! В результате, Лаки решила вначале стрелять, а потом думать.
Тимур усмехнулся.
«Посмотрим, посмотрим, что у тебя получится».
— Десять — пять! — объявил хозяин окончание третьего раунда.
Лаки можно было выжимать, настолько она старалась. Тимур посмеиваясь, показал ей на скамейку, к которой возвращались накатавшиеся девочки.
— Иди.
— А как же…
— Иди-иди, я сейчас приду.
Повернувшись к хозяину тира, Тимур вздохнул.
— Сейчас призы отдам! — торопливо сказал тот.
— Это же ваш сон, — сказал Тимур тихо, и мужчина вздрогнул.
— Откуда…
— Во сне следы оставляем только мы — гости. И только вы — хозяин. Простите, что так нагло забрались в ваш сон.
— Ничего страшного, — махнул рукой мужчина, вытаскивая двух белых зайцев и рыжую лисицу. — Я рад, что мой сон хоть кому-то доставил столько удовольствия.
— Почему он ваш кошмар?
— После выходного дня, когда мы со всей семьёй здесь играли, они все погибли. Каждый раз на озере Слез, я оказываюсь здесь. Но после вас, — мужчина улыбнулся. — Думаю, этот сон больше не вернётся ко мне кошмаром. Спасибо.
Тимур подмигнул, но ничего не сказал. Подхватив пушистые подарки, двинулся обратно к своим девочкам.
Белые зайцы опустились на колени Ины и Хани, а лисица — в руки Лаки.
— Все готовы? — спросил Тимур. — Ина, я верну тебя в твоё настоящее место. В сон Хани. Оттуда Хани проснётся уже сама. Лаки, ты в виде кошки, отправишься вместе с девочками.
— Эй! Тимур! Мы так не договорились! А как же Шира?!
— Ей помощь особенно не нужна. Я просто выведу её из сна. Вот и все.
— Но как же…
— Не спорить, — резко сказал мужчина.
И остальные притихли.
— Как скажешь, — ответила за всех Лаки.
— Я скажу, что вам всем пора просыпаться, — звучно прошептал Тимур. Тихонько хлопнул в ладони, и чужой сон вокруг растаял.
* * *…Пожаром опалило лицо, волосы, тело.
Шира стояла на мосту, закрывавшем горящий канал. Напавшие вылили туда несколько бочек горючей смеси и затем подожгли её. Огонь только чудом не распространился на стены. Но благодарить за это надо было только некромагов. Именно они сдерживали огонь, создавая костяные плотные люки над огнём.
В ту ночь, когда чёрная гвардия пошла на штурм, наказанная Ширу должны были эвакуировать. Девочка должна была ждать вместе со всеми в храме богини. А вместо этого, она сбежала и пошла шататься по городу. Безо всякой цели, без надежды на что-либо. Просто потому, что сидеть на одном месте не могла.
Взрослые утверждали, что она всего лишь неразумный котёнок, но Шира знала, что это не так. Она может сделать хоть что-то. Не просто может, должна! Она же — мартовская. Она же — сокровище. И может многое!
Когда ворота покорёжило взрывом, Шира была чуть левее. И на её глазах ломались ворота, на её глазах падали иллинтири и змеиные охотники. Умирали, потому что не пожелали склониться перед напавшими.
Шира слышала, как кричали, что ворота разбиты. Слышала, как кто-то бежал за отрядом стражей. Но знала, что никто не придёт. Некому. Просто некому. Штурм шёл сразу с нескольких сторон.
С той стороны тоже кричали, что ворота легли, и всю гвардию начали стягивать сюда. Уходило время, рассыпаясь осколками утраченных жизней. Тогда, в ту ночь, Шира выбралась наружу через проем. В этот раз — просто спрыгнула вниз с крепостной стены.
Тогда её встретили смехом и насмешками. В этот раз — тишиной.
Чёрная гвардия удивлённо смотрела на иллинтири в белом меховом манто.
— Вы сдадитесь по-хорошему? — предложил высокий мужчина, в котором Шира узнала Каусуса. Узнала, и в сердце, которое должно было остаться спокойным, загорелась ненависть.
