Любовь Малафеева - О том как долг и обстоятельства создают Героя
Сидящий справа Кармий, нервно сглотнул и едва слышно прошептал:
— Вот это громада… — в голосе парня сливались в дикую смесь страх, восторг и уважение. Глаза моего друга были неприлично вылуплены, и казалось, что они вот-вот вылезут из орбит. Смешно до невозможности. Я внимательнее присмотрелась к своим товарищам по группе и поняла, что вся мужская половина находиться в подобном состоянии перманентного восторга. Даже невозмутимый Грейхарт застывшим взглядом следил за каждым движением сира. «Эх, пропали вы молодцы! Вот она и пришла — любовь с первого взгляда. Пришла, чтобы вытрясти из вас все ваши мозги!» злорадно хихикала я про себя.
Любовно поставив свой меч на подставку, сир Вальденс развернулся к нам и раскрыл неприметную серую папочку, совершенно теряющуюся на фоне ее обладателя, перелистал несколько страниц, бегло пробежав их глазами. Откашлялся и заговорил:
— Ну, чтож, уважаемые студенты. Вы находитесь в Зале для фехтования, и тут будут проходить ваши занятия по физподготовке. Руководить этим процессом буду я — сир Вальденс Герон. — Знатный бас у нашего учителя. Аж даже стекла позвякивают в рамах! — Тех, фамилии кого я сейчас назову, попрошу подняться. — Мимолетный взгляд в папку, а затем — Горонский. Нолузье. Ролдит. И… Камшен.
Интуиция чувствовала, что просто так это не закончится, какой-то подвох тут крылся. Неуверенно переглянувшись, наша троица присоединилась к уже достойно стоящему Грейхарту.
Посмотрев каждому из нас в глаза, он прошелся взад-вперед мимо нас, осматривая каждого. «Как будто он себе лошадь выбирает, только в зубы не заглядывает!» ворчала я мысленно, чуть нахмурившись следя за преподавателем.
— Вам интересно, почему я назвал вас? — спросил сир Вальденс. Дождался нашего общего утвердительного кивка и продолжил. — При заполнении вступительной анкеты вы указали весьма интересных личностей, когда у вас спрашивались ваши учителя по фехтованию, если таковые имелись. Со стилями всех четверых этих господ я знаком. Они настоящие мастера и мне хотелось бы знать привели ли они вам частичку своего мастерства. Так что сегодняшнее занятие начнем с небольших спаррингов. Пары Ролдит-Нолузье, вторые Горонский-Камшен. Юноши зал весь ваш.
— Разминка? — Вскинулся Грейхарт.
— Три минуты. — Подумав, ответил преподаватель.
Грейхарт тут же начал прогонять знакомый и мне комплекс упражнений, призванный быстро и довольно эффективно размять мышцы, сделать их более пластичными и упругими. Он уже обнажил простой прямой полуторник с крестовидной гардой, когда его прервал спокойный и даже тягучий голос Вальденса:
— Оружие возьмите здесь. — И он со стуком откинул крышку вместительного сундука в углу. Грейхарт изменился в лице. Растерянно посмотрел на свой клинок. Нахмурился, убрал его обратно в ножны и направился к сундуку, что бы присоединиться к, уже роющемуся в его недрах, Этьену. Последний, кстати, совершил мало кому известный и узкоспециальный комплекс упражнений, разработанный дроу для дроу. Я его знала только потому что Верих показывал мне пару фигур из него. Никаких помпезных выхватываний меча и вообще игры на публику от него не последовало — только сосредоточенность и абсолютная серьезность. Его аккуратный даргх'хар так и остался в простых черных ножнах, лежать на его месте, на скамье, слева от меня. Совсем другой парень.
Среди группы ужи звучали и принимались ставки на то, кто победит. Шансы были примерно равными, но чаша общественного мнения все больше склонялась в сторону Грейхарта. Я была уверенна, что Этьен поддастся, каким бы унизительным не казался проигрыш в первом же поединке. Он специально создает себе сейчас образ, который и попытается разрушить на протяжении года. Своего рода вызов самому себе и конечно общественности. И откуда в потомке гордых дроу столько подросткового бунтарства и противоречий?
Но вот противники подобрали себе достойное на их взгляд оружие и встали друг напротив друга, приготовившись к бою, внимательно рассматривая друг друга и ожидая команды преподавателя. Тот не заставил все долго ждать:
— Бой!
Грейхарт тут же нанес тяжелый рубящий удар сверху. Лезвие его полуторника свистнуло буквально в половине пальца от Этьена и мой друг, увернувшись, тут же пошел на сближение. Его легкий одноручный изогнутый меч, очень похожий на кавалерийскую саблю образца века этак восемнадцатого, рыбкой порхал вокруг ушедшего в глубокую оборону княжича. Этьен с самого начала задал очень быстрый темп схватки, который Грейхарт, судя по напряженному лицу, выдерживал едва-едва. Он даже не пытался атаковать. Удары квартерона сыпались отовсюду, он легко перебрасывал меч из руки в руку, не давая противнику даже лишний раз вздохнуть. Но неожиданно он отпрыгнул далеко назад, разорвав контакт, и Грейхарт наконец-то рванулся в атаку, желая по максимуму использовать длину своего оружия. Этьен несколько раз увернулся с ехидной улыбкой и, наконец, принял на прижатый к локтю обратным хватом меч удар противника. Чуть сморщился и, кувыркнувшись назад, вновь устремился в тесный контакт. Грейхарт наученный горьким опытом старался не подпускать его слишком близко. В итоге оба они обзавелись десятком неопасных царапин и синяками — у Грейхарта медленно темнела скула, по которой ударил рукоятью Этьен, у того — кисть левой руки от удара клинком плашмя.
Учитель наблюдал за поединком спокойно, оценивая каждого. Мои товарищи меняли взгляды в зависимости от того, кто проигрывал, а кто выигрывал. Постоянством отличались только мы с Кармием, подбадривая Этьена.
Дроу сверкнул в сторону препода хитрющими глазами и, начав проводить сложную, но уже однажды удавшуюся ему атаку (результат ее — самый глубокий порез на правом плече Грейхарта), он специально неправильно повернул клинок и перепутал с постановкой ног. Заметивший его ошибку княжич, не знавший что действует в соответствии с планом своего врага, не будь дурак, воспользовался шансом и, выбив оружие из руки Этьена, толчком в плечо уложил противника на лопатки, нацелив ему в лицо клинок.
— Стоп! — вмешался сир Вальденс. Подошел к поединщикам, помог подняться Этьену, поздравил с победой Грейхарта, отвел обоих в сторону и начал им что-то втолковывать, на пальцах показывая, где и в чем они ошиблись во время поединка.
Я витала где-то в облаках, когда Кармий, настороженно косясь на сира и парней, спросил:
— Слушай, а ты хорошо владеешь клинком?
Я удивилась.
— Да вроде неплохо. — И добавила, стараясь нечаянно не задеть его мужскую гордость. — Для девушки.
Друг покачал головой.
— А надо не просто «неплохо для девушки» надо обалденно хорошо.
— А зачем тебе вообще знать, как я владею клинком? Сейчас же все узнаешь, когда придет наша очередь.
Тот закивал и поморщился.
— Да-да, ты права, просто я уже просчитал стиль Грейхарта и его уровень мастерства. Его наверняка обучали с сопляческого возраста, а я занимался всего три года. И будь моим учителем хоть сам бог Войны Таррад, я этому северянину не соперник. Надежда была только на тебя.
Признаться, его надежды меня потешили, и я решила не признаваться, что сама училась только полгода и постаралась ответить честно.
— Знаешь, когда я уезжала в Университет, мой учитель сказал, что ему больше нечему меня учить.
Кармий тут же обернулся, и требовательно уставившись на меня, весь обратился в слух.
Я вздохнула.
— К тому времени я уже дважды победила его в тренировочных поединках.
— Здорово, а кто твой учитель?
— Мой приемный отец — Верих Майвар. — Скромненько молвила я.
Отпавшая челюсть и вылезшие из орбит глаза Кармия, неприятно застучали о пол. Пару мгновений, проведя в состоянии крайнего офигения, он встряхнулся, и его глаза загорелись злорадным огоньком.
— Отлично. Значит запоминай. Сейчас мы идем и сражаемся. Я не буду так явно поддаваться как Этьен, но ты в конце поднапрягись и я сдамся, добровольно. Это означает, что на финал идете вы с Грейхартом. И я тебя как друга прошу — надери ему задницу!
Я улыбнулась.
— А почему бы тебе самому не попробовать?
— Я же сказал, я знаю что проиграю. А я не люблю проигрывать.
Я удивленно вскинула брови.
— А разве мне ты не проиграешь?
Он энергично завертел головой.
— Эээ, нет. Я тебе поддамся, а это совсем другой расклад. К тому же проиграть другу не так обидно как просто неприятному человеку. Да и вообще я тебя по дружбе прошу — уделай меня красиво!
Я тихо рассмеялась.
— Ладно, уговорил!
Тут как раз преподаватель закончил чихвостить первую пару и махнул нам, мол, наша очередь. Кармий поднялся первым и как истинный мужчина помог встать мне. Развязанные мною заранее завязки плаща, не смогли удержаться, и он красиво стек по фигуре к моим ногам. В зале воцарилась тишина и все без исключения, даже учитель потрясенно уставились на мой костюм для тренировок.
