Евгения Барбуца - Сказка для волка
И он отключился.
Меня трясло от бешенства. Хотелось рвать и метать. Этот разговор был последним шажком в сторону моего личного безумия. Страшно уже не было.
Сколько я простояла в чужой ванной комнате, мне было неведомо, понятие времени как таковое перестало существовать. И как только оцепенение покинуло мой разум, его тут же наполнили мысли. Оказывается, все так просто, всего-то и нужно было, что вытащить на свет чужие слова. Тогда самая бредовая идея обрастала смыслом. Иначе быть не могло, ведь я уже сошла с ума.
Дмитрий держит дядю лишь потому, что желает знать обо мне все. Больше, чем знаю я. Из-за меня дядя страдает. Чокнутому оборотню интересно, откуда я появилась в семье дяди Бори? Честно говоря, мне тоже. Он хотел мою кровь? Для чего? Он не считает меня человеком.
Стоило выйти из комнаты, как путь преградила хозяйка дома.
— Ты долго, — улыбнулась она. — Я уж грешным делом испугалась, не случилось ли чего. Все в порядке?
Случилось. Как пример, мне все до одури надоело.
— Спасибо за гостеприимство, но мне пора, — попыталась я изобразить раскаяние. — Надеюсь, мы еще встретимся.
Видно, получалось у меня из рук вон плохо, потому как Люба пропустить мою персону к выходу не пожелала.
— Куда ты? — насторожилась она.
А действительно, куда я? Куда-нибудь. Нужно двигаться, действовать, думать, в конце концов. Именно в такой последовательности. А еще хотелось выплеснуть всю свою боль и обиду. И самое главное — злость.
— Вернусь в дом Хорта, — ответила я, сама не зная, правду говорю или лгу.
— Мне бы не хотелось с тобой расставаться, — встрепенулась Люба. — Ты не представляешь, как скучно одной.
Она начала проявлять излишнее упорство, не видя моего состояния.
— И все же я пойду, — настаивала я.
— Кто звонил? — не отставала Любовь.
— Псих какой-то, — отмахнулась я, попытавшись провести тактический маневр и протиснуться между Любой и стеной коридора.
— Подожди, — схватила она меня за руку. — Ты не можешь уйти сейчас.
Она заметно нервничала.
— Руку отпустила, — очень тихо процедила я сквозь зубы, пристально глядя на нее.
Что ж она делает, нельзя ко мне прикасаться, когда я в бешенстве. Никто не смеет мне приказывать, если я того не желаю. Не знаю, что отразилось в моем взгляде, но конечность мою из цепкой хватки Люба выпустила.
— Не уходи, — опустила она глаза в пол. — Пожалуйста.
— Кому позвонила? — насмешливо осведомилась я.
— Мужу. Он сейчас рядом с Хортом.
— И как скоро прибудет местный самодержец? — зло улыбнулась я.
— Минут десять осталось. — Голову она так и не подняла.
Шикарно! Я так хочу его увидеть. Внутри все дрожит от столь сильного желания.
— Умница, — похвалила я Любу. — Хорошая девочка.
Мне бы ее еще по холке потрепать и за ушком почесать. Эта мысль заставила улыбнуться. Но вот Люба, наоборот, насторожилась еще больше и даже взглянула на меня с подозрением и здоровым недоумением.
Нашу милую беседу прервал тоненький хныкающий голос.
— Мама, — позвала Любу маленькая девочка лет пяти, которая стояла в дверном проеме одной из комнат. Она терла глаза, отчаянно зевая.
— Похоже, мы разбудили твою дочку, — опечалилась я. — Присматривай за своей семьей, а не за мной. Кто знает, что может случиться в следующий момент?
Я говорила жестко, со злым намеком.
— Оля, — рванула к ребенку Люба.
Я беспрепятственно отправилась на выход. Что я собиралась делать? О, у меня было столько планов, и каждый из них хотелось использовать на Назарове. Сам он, кстати, действительно появился через десять минут в сопровождении Лехи. Я и двух кругов вокруг дома нарезать не успела.
С какой стороны он пришел, я не увидела, но его уже привычный наряд заметить успела. Опять только лишь свободные штаны на бедрах. Любин муж также не страдал излишками одежды.
— Саша, — бросилась я к нему.
Он не ожидал от меня подобной активности и был сильно удивлен, когда я резво притормозила напротив него, всем своим видом выражая радость.
— Леха, свободен, — отрывисто бросил он.
Меня в свою очередь окинули долгим пристальным взглядом. В ответ я распахнула глаза шире, подпуская в них наивности. В голове назойливо крутились строки известной с детства песенки про зайцев. Мне, как и несчастным животным, было все равно, пусть и без помощи трын-травы, но волка я уже не боялась. Самое худшее, что могло случиться, уже произошло.
— Пойдем. — Развернувшись, он отправился в сторону своего дома.
Семеня вслед за ним, я лишь сильнее укреплялась в своем намерении вытащить из Назарова необходимую информацию. Благо топать пришлось недолго, нервы у меня все же не железные, могла бы учинить разборки на потеху простому люду… оборотню.
И вновь ненавистные четыре стены, клетка.
Саша прошел в гостиную, ту самую, в которой такой мягкий белый ковер. На правах хозяина он с удобствами устроился на кресле, отдавая мне в распоряжение диван. Садиться я не собиралась, была слишком возбуждена.
— Мне звонил Дмитрий, — начала я. — Ты ведь ожидал подобного поворота?
— Да, — спокойно ответил он.
Ни препирательств, ни насмешки.
— Конечно, иначе бы не примчался в столь короткие сроки за мной. Интересно, что он сказал? — зло улыбнулась я.
— Нет. — Он окинул комнату скучающим взглядом. Словно разговор его вовсе не интересовал. — Я примерно догадываюсь, о чем шла речь.
— Он, как и ты, не любит делиться информацией. Но все же… — Я ходила из стороны в сторону перед Назаровым, словно дикий звереныш в клетке. На звание тигра я не претендую. — Дядя еще жив. Но не потому, что промолчал по поводу той самой женщины. Дмитрия очень интересую я. В этом вы с ним до странности похожи.
— Меня это не удивляет. — Он не отрывал своего взгляда от меня. — После разговора с ним ты заметно осмелела.
— Меня просто лишили последней надежды, — скривилась я. — Без иллюзий жить довольно трудно.
— И все-таки, Ру, с чего вдруг этот лихорадочный блеск в глазах? — выпрямился он.
— Саша, — я подошла к креслу и уселась у ног мужчины, — оказывается, вы друг друга хорошо знаете. А главное, давно. Но суть в другом. Конкретно — в излишнем внимании к моей персоне. Дмитрий презирает людей. Я права?
— Можно сказать, он их искренне ненавидит, — согласился Назаров. — Была бы его воля, вырезал бы всех под корень.
— А мной вдруг заинтересовался. Еще с первой встречи в аэропорту. Я не говорила тебе? Скорее всего, он ждал меня там, я понятия не имею, откуда он узнал о моем прилете. Он искал женщину, дядя обладал необходимой ему информацией. Дмитрий дядю нашел, но как подступиться, не знал, потому и погиб Сергей — телохранитель дяди Бори, поэтому же и подослал своих волков к нам с Машкой. Чтобы убедиться. Но в лесу все пошло не так. Нет, все пошло не так еще на даче, когда жертвой стала только Маша. — Я говорила, смотря в одну точку перед собой. — А когда стало ясно, что я нахожусь под твоим покровительством, его это раззадорило еще сильнее. Скажи, так ли случайна была наша встреча?
— Маленькая, — улыбнулся он, — поверь, во всей этой истории я являюсь единственным случайным элементом. Но продолжай, мне интересно.
— Он намекнул на ваше тесное знакомство сегодня. — Я перевела взгляд на лицо Александра. — Я даже представить боюсь, что именно вас связывает. То, из-за чего ты не можешь его убить. У него на тебя компромат?
Его хохот сбил меня с толку.
— Людские стандарты, — пояснил он. — В нашем обществе они не уместны.
— Хорошо, не хочешь говорить, не надо. Хватит того, что я знаю о наличии общего скелета в шкафу. Скажи, а ту женщину ты знал? — Я привстала на колени.
— Знал. — Он резким движением схватил меня за шкирку и усадил к себе, крепко держа за талию. Но больше ничего не произнес.
— А то, что я связана с ней? — замирая, шептала я.
По коже побежал табун мурашек, а сердце предательски выбивало барабанную дробь.
— Нет, — задрал он правую бровь. — Каким же образом?
— Об этом знает лишь дядя Боря.
— Забавно, — протянул он.
— А знаешь, что самое забавное? — Я приблизила свое лицо к нему.
— Что? — усмехнулся он.
— То, что каждый встречный считает своим долгом сообщить, как непривычно я благоухаю. Как щенок. Смешно, правда? Особенно в свете того, что ты изолировал меня от своих оборотней. Запретил им ко мне подходить. Зачем? Чтобы мне не досаждали разговорами? Так Дмитрий чуть ли не прямым текстом сказал, что ради человека ни ты, ни он напрягаться не стали бы. И знаешь, что из всего этого следует?
Я увлеклась и шептала, почти касаясь своими губами его губ. Какая уж там слежка за его реакцией.
— И что же? — Он лучился довольством. Что неимоверно бесило.
— А то, что по всему выходит, не такой уж я и человек, как думала. — Слова вылетали помимо воли. Отчего-то я знала, озвучив собственные мысли, я сделаю их реальностью.
