Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Магиня
А впереди всех сидел на скамье смертельно бледный и осунувшийся Барент. Путник выглядел таким усталым, разочарованным и постаревшим, что сердце магини невольно сжалось от сострадания и непонятной вины.
«Наверное, нужно было поговорить с ним, объяснить, как напрасно он мучает и меня, и себя», – стараясь не отвести глаз, огорченно думала Лиарена, замирая в ожидании слов путника и страшась, что добытые им сведения окажутся еще сквернее, чем все их подозрения.
Едва обнаружив появившуюся перед зеркалом дорину, новый узник впился в ее лицо жадным взглядом. Он даже не пытался скрыть бушевавших в его душе чувств, и они ясно читались в горестном изгибе прикушенных губ, в страдальческом прищуре глаз и горьковатой полуулыбке. Даже искушенные жизнью магистры морщились и отворачивались, разгадав по этим признакам виноватое раскаяние, яростную нежность и безысходное отчаяние приговоренного.
Лиарена ощущала все это острее остальных, но была не в силах оторвать взор от бледного лица Барента. И одновременно ощущала, как все крепче сжимались на ее талии руки мужа. Словно под напором такого откровенного безмолвного признания в любви и ошибках, в тоске и муке, дорина могла сломаться. Поддаться зову этих глаз и шагнуть туда, в это зеркало, или помчаться на болота искать очередную каверну.
Опомнился Барент довольно быстро, отчаянно усмехнулся и попытался состроить такое же безразличное выражение лица, как у старожилов проклятых пещер. Однако никто из находившихся по эту сторону зеркала ему не поверил.
Как и всем остальным пленникам, стоящим вокруг путника молчаливой стеной и взирающим на магистров делано безучастными глазами.
В этот раз молчание длилось недолго. Внезапно Барент снова зашевелился. Зажмурился, мотнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли, скорбно глянул на Экарда и тихо заговорил:
– Отсюда выйти невозможно. Последние проходы наружу закрыты мощными щитами, и снять их можно только изнутри. Но силы ни у кого нет: как только чей-нибудь резерв наполняется, серые запирают узника в каменной колбе и дочиста сливают магию. Там нет ничего… ни воды, ни еды, только плесень. Я вышел оттуда пару часов назад. Не пойти туда нельзя, за каждое нарушение правил наказывают всех остальных узников. Здесь хватает для этого способов… За эти мои слова тоже последует наказание, но главное сейчас не это. Вам нужно забыть всякие планы спасения, нам уже ничто не поможет. И жить так тоже не стоит. Попытайтесь найти центральный выход из зала для испытаний, он где-то у восточного подножия красной горы. Если запустить туда достаточно мощное заклинание разрушения, то можно попытаться прервать ленту Мёбиуса. Но сами сразу уходите… – В помещении послышался какой-то шум, и Барент заторопился: – Про отступников ходят разные слухи, но их самих уже очень давно никто не видел. Лиарена, прости меня за те обидные слова… они относились вовсе не к тебе. Это я так пытался бороться со своими чувствами…
Договорить путник не успел. Вернее, ему не дали. Сквозь строй сомкнувшихся возле новичка узников торопливо протиснулись странные невысокие существа, сплошь покрытые серым мехом.
Всего пару секунд магистры потрясенно молчали, с изумлением узнавая в загадочных серых тюремщиках образ отлично знакомого им существа, потом Экард резко шагнул вперед и зычным голосом объявил:
– Слушайте меня, серые прислужники! Я наследник Миттена и хозяин его убежища. Приказываю вам закрыть колбы и больше никогда не сажать в них людей. С этого часа вы должны заботиться обо всех и хорошенько их кормить. Если вы не выполните мой приказ, я выпущу на волю ленту Мёбиуса и обрушу на ваши головы своды этих пещер. У меня хватит на это сил!
Серая тень метнулась к зеркалу, и изображение пещеры тотчас исчезло, но магистры еще некоторое время стояли молча, надеясь на чудо.
– Боюсь, они тебе не поверили, – мрачно вздохнул Ильтар и направился к столу.
Пододвинул воздушной лианой кресло, тяжело шлепнулся в него и оглянулся на коллег.
– Думаю, сейчас мы можем разговаривать свободно, вряд ли они позволят узникам снова открыть окно общения. Но как просто решалась самая главная загадка! Все их узнали?
– Трудно было не узнать, – огорченно покосившись на несчастно кривившую губы жену, тихо вздохнул Тайдир. – Похожи как две капли воды, только цвет серый.
– Лиа, – мягко попросил магиню Ильтар, – нужно бы его допросить. И лучше, если задавать вопросы будешь ты, тебе он отказать не сможет. А мы будем подсказывать. Позовешь?
– Кого? – недоуменно нахмурилась дорина, начиная догадываться, что всем остальным уже известен какой-то секрет, лишь одна она еще ничего не поняла.
– Зелена, – подсказал Тайдир и почти виновато пояснил: – Ну представь себе, что эти серые вдруг все позеленели.
Магиня ошеломленно распахнула глаза, начиная осознавать, как они правы. Серые злыдни, державшие в плену несколько сотен людей, были просто невероятно похожи на ее милого, работящего Зелена.
– Но ведь они же должны были прислуживать людям… – еще пыталась сопротивляться свалившейся на нее правде Лиарена, однако прирожденная сообразительность и честность уже подсовывали ей доводы в пользу справедливости сделанного магами вывода.
Зелен тоже исподтишка расправился с мучившим его Черном, а когда Миттен не вернулся и он остался без магии, то очень ловко нашел выход из, казалось бы, безвыходного положения. Сначала разрешил себе есть запрещенную рыбу, потом подъел и ловушки. А когда ему не понравились взгляды стоящих за зеркалом узников, лохматый попросту запер столовую, сожрав отпирающее заклинание.
«Но он ведь был самым удачным экземпляром!» – нашла магиня в памяти последний довод в защиту созданных Миттеном прислужников и сразу же растерла его в пыль. Самым удачным – не значит самым сильным или умелым. И недостатки у него, несомненно, были, просто они показались Миттену незначительнее бесспорных достоинств. А у забракованных экземпляров такого перевеса, скорее всего, не было, но для каких-то работ они все же годились.
– Лиа… – заглянул в глаза любимой Тайдир и украдкой нежно погладил ее по щеке. – Мне тоже обидно за Зелена. Но, как я теперь понимаю, за много лет серые стали совсем не такими, как он. Можно забыть про их родство, сейчас они похожи только внешне.
– Давайте спросим самого Зелена, – предложил отшельник и ободряюще улыбнулся дочери. – Наверняка за все эти годы они не раз встречались возле зеркала или в проходе.
– Поподробнее расспросить Зелена, конечно, нужно, – хмуро согласился Ильтар. – Но на большинство самых важных вопросов он вряд ли даст ответ. Например, как они умудряются направлять в болота капсулы. Ведь создания Миттена были неспособны сами творить такие сложные заклинания, даже Зелен может управлять только простейшими воздушными плетьми. И то для этого ему требуется постоянная подпитка энергией.
– Если бы хоть кому-то удалось овладеть зеркальным щитом, – тихо вздохнул один из магистров и сразу же виновато смолк, остановленный яростным взглядом Экарда.
– Но я же умею, – озадаченно взглянула на Ильтара дорина.
– Забудь! – Два протестующих выкрика слились в один, и старший магистр опустил голову, пряча расцветающее в глазах разочарование.
– Почему? – упрямо сверлила отца взглядом Лиарена. – Ну что же вы молчите?
– Это не женская работа, – категорично объявил Экард. – И дело не в том, что ты моя дочь. Никого из магинь обители я не пустил бы в то узилище. Надеюсь, кто-то из нас освоит этот щит. Время еще есть.
– Но вдруг это будет не скоро?
– Мы уже начали изучать это заклинание, – тихо пояснил девушке Дзерн. – Прочли все, что было в дневниках Миттена, и все записи в своей библиотеке. Хотя нужно сознаться, их очень немного. Но это ничего не значит, рано или поздно мы найдем способ, опыты проводятся беспрерывно. Вот и сейчас в зале испытаний работает дежурная группа магов.
– Понятно… – Только теперь Лиарена догадалась проверить ауру сидящих за столом магистров. И это решение окончательно убедило девушку в верности возникших у нее подозрений. Нежное сияние, обычно окружающее магистров, сегодня было едва заметно. – И как, получается?
– Пока безуспешно, – сухо признался Экард. – Но об этом можно поговорить и позже. Сейчас мы собирались побеседовать с Зеленом.
– Хорошо, – с необычной кротостью согласилась магиня, поднесла ко рту свисток и вновь опустила. – Может, на всякий случай кто-нибудь будет следить за зеркалом?
– Мы уже поставили вокруг него охранное заклинание. Как только зеркало открывается, раздается легкий звон. Но не волнуйся, по ту сторону он не слышен, – подробно пояснил Ильтар, внимательно рассматривая сосредоточенное лицо магини.
Неизвестно, согласилась она с уверениями Дзерна или нет, но лучше попытаться поговорить с ней откровенно. Иначе уйдет тайком, как Барент, и это станет для обители самой большой потерей. Значит, нужно принять меры, но сначала посоветоваться с Экардом, наверняка такие мысли пришли не только в голову Ильтару.
