Ольга Пашнина - Лгунья
– Что ты с нами сделал, – поморщилась я. – Неужели эта власть стоила того, во что превратился род?
Я старалась не смотреть на гроб, чувствуя, как с каждой минутой, проведенной в склепе, все сильнее и сильнее хочу оказаться дома. Пусть все это будет глупой ошибкой! И я ничего здесь не найду, смогу вернуться домой.
Снова пришел черед заколки, и снова, прямо поверх уже зажившей царапины, я пустила кровь. Узор на полу засветился красным сразу же, плитки раздвинулись, открывая небольшое пространство в полу. Кристалл умела прятать свои секреты, а уж тем более те, что могли изобличить убийцу.
В нише оказалась папка с какими-то документами. Довольно увесистая по внешнему виду. Я опустилась на колени, чтобы достать ее и просмотреть. По мере того, как я продолжала читать, наваливалась такая боль, что каким-то чудом мне удавалось не скулить.
Кристалл не бросила вести дневник. Она лишь перенесла его на отдельные листы и хранила в склепе. Раз в неделю, в выходные, мачеха неизменно навещала отца, чем вызывала в народе насмешки. Да и у нас не находила отклика. Мы списывали все на кокетство, но… Кристалл просто боялась.
Я не могла понять, почему она никому не рассказала. Герберту, Кайле… доказательства были очевидны, никто бы не обратился против Кристалл. Какие причины толкнули ее на несколько лет скрытных визитов к тайнику, остается только гадать.
Что теперь с этим делать? Разум кричал, отнести домой и передать нужным людям. Чувства требовали дать еще один шанс, помочь, поговорить. Но разве можно говорить с тем, кто не моргнув глазом может убить, а потом врать в лицо, что непричастен? Разве можно помочь тому, кто желает не помощи, а странной, извращенной игре, пешки в которой – якобы близкие люди?
Я колебалась. Несколько минут сидела на холодном полу, рассеянно перебирая листы, но все же заставила себя подняться. Чем раньше я это сделаю, тем быстрее все кончится.
Ветер стал еще холоднее. Пронизывал до костей. Выйдя из склепа, я задохнулась от холода и особенно сильного порыва. Ветер поднял в воздух опавшие листья, закружил прямо перед моим лицом. Когда все стихло, я вздрогнула. В самом конце аллеи стояла невысокая фигура в длинном черном плаще. Ее лицо было закрыто нелепой фарфоровой маской. Из-за того, что на кладбище не было освещения, в слабом лунном свете маска казалась особенно яркой и особенно жуткой.
Не знаю, сколько мы так стояли. Сердце билось где-то у горла.
– Что с Гербертом?
Фигура пожала плечами.
– И это все? – Я усмехнулась. – Вот так все кончится? Здесь, рядом со склепом, где лежит отец? Убьешь меня? Или еще помучаешь? Сними маску, Ким.
Не сразу, словно размышляя, стоит ли это делать, Ким стянула фарфоровое уродство и бросила в сторону. От удара о каменную дорожку маска раскололась надвое.
– Кортни, я думала ты не догадаешься, – с удивлением сказала сестра. – Что меня выдало?
– Ты забрала дневник Кристалл. В нем не было ничего, если только ты не догадывалась, что Кристалл могла спрятать что-то в обложке, как делала ты. Это было последней каплей. Наверное, я догадалась бы раньше, если бы так тебя не любила.
Губы Ким искривила усмешка.
– Так любила, что пропала на пять лет. Хватит лицемерить, Кортни. Тебе не нужна ни я, ни семья. Ты только и думаешь о том, как сорвать побольше жалости, выставив Герберта эдаким совратителем хороших девочек.
– Неправда. – Я покачала головой. – Я уехала не поэтому. И не от тебя.
– Хватит рассказывать сказки. Вся ваша семья – насквозь порочная. Появление кого-то, кто ее бы извел, было делом времени.
– То есть себя ты частью семьи не считаешь?
– А вы? – вопросом на вопрос ответила Ким. – Давай посчитаем. Тебя ведь учили в колледже считать? Раз: Ким – незаконнорожденный ребенок, мать которого настолько никчемна, что даже не смогла отстоять право на встречи. Два: Кимми, как ты не похожа на своих красавиц сестричек, какая ты смешная. Три: Ким, отстань от Кайлы, ей нужно учиться, она не твоя нянька. Четыре: Ким, ты позоришь нашу семью, ты должна соответствовать своей фамилии. Пять: Ким, ты любишь папу? Шесть: Ким, в то время, как ты боготворила одно его имя, я трахалась с ним у порога спальни умирающего отца. Достаточно? Ты любила в колледже арифметику, Кортни? Я могу продолжить. Только теперь уже на своих условиях.
Она почти ласково и немного безумно улыбнулась, вдохнув ночной воздух полной грудью. Я поняла, что сжимаю записи Кристалл так, что побелели пальцы.
– Теперь задача. Дано: подонок-папаша, его нищенка жена, сестра-тупица, сестра-потаскушка, подруга-неудачница, не сумевшая даже сохранить магию, ее полоумный женишок-детектив. Найти: способ от всех вас избавиться. Решение: заимствуем у папочки большую сумму, продаем парочку украшений, достаем один флакон с редким и дорогим зельем. Запасаемся терпением, выжидаем каждый удобный момент. Наслаждаемся агонией. Упускаем из вида сестру-потаскушку, зато избавляемся от нищенки, доводя ее практически до лечебницы. К слову, я не собиралась тебя убивать. По моему плану ты закончила бы в «Хейзенвилль-Гарде». Надо же было этому Джейку все испортить… Так вот, о чем я там? А, да, продолжаем решать проблему под названием «Кордеро». Убиваем мачеху, ибо она становится ну уж слишком скучной. И узнаем, что – вот тварь-то какая! – она все же раскопала кусок правды о том, кто прикончил ее муженька. И эта правда угрожает всему, что ты строила годами. Но вводим дополнительное условие! Приезжает еще одна сестренка и так кстати остается, решительно намереваясь разобраться в происходящем. Я не могла упустить такой шанс, Кортни.
Ее кукольное лицо… изменилось. Неуловимо, но изменилось. Ким не лучилась дружелюбием, в глазах не сверкали искорки смеха. Я впервые видела ее такой. Свою младшую Кимми, которую обожали все, безумной и жесткой. И, честно говоря, я не до конца поверила, что все записки, все жестокие шутки были ее рук делом.
– Я не могла упустить еще и тебя. А потому с удовольствием включилась в игру. Вы так смешно каждый раз пугаетесь. Знаешь, это затягивает. Невероятный кайф. Только поэтому вы еще живы – с вами весело играть.
– Ты ненормальная, – выдавила я.
– Не менее ненормальная, чем все вы. Я честна, Кортни. Вы прячетесь за фамилией и шикарными воротами. Храните свои секреты, оберегаете их. Варитесь в тайнах, как в собственном соку. Такая система всегда разрушается изнутри. Вот возьмем Кайлу. Что она из себя представляет? Глупая, недалекая, эгоистичная. Неудивительно, что такая бросила ребенка. Что из себя представляешь ты, Кортни? За маской разумной девушки скрывается настоящая Кордеро. Как ты говоришь с Гербертом иногда… я удивлена, что он до сих пор тебя не бил. Наверное, поэтому ему так нравится с тобой играть. Постель – единственное место, где он может тебя ударить. У тебя немного секретов, но из нас ты – самая настоящая лгунья. Знаешь почему? Потому что ты лжешь каждую минуту. Каждую секунду своей жизни. Всем окружающим. Себе. Ты даже более отвратительна, чем Кайла.
– Зато ты всегда честна. Честна настолько, что годами притворялась любящей сестричкой.
– Должна же я была как-то жить. Да, признаюсь честно, у меня была мысль бросить все и уехать. В свободную жизнь, подальше от вас. Но почему такие, как вы, должны жить, скажи мне, Кортни? Вы ведь разрушаете все, к чему прикоснетесь. Посмотри вокруг! Посмотри на себя! Вы – тьма, вы идеально соответствуете этому месту!
– Ким, тебе нужна помощь.
– Нет, Кортни, помощь сейчас нужна не мне. Я устала с тобой болтать, у меня еще куча дел. Я тут подумала, почему бы не перевести нашу игру на новый уровень? Мне уже порядком надоело писать эти огрызки. Поэтому, раз уж мы все друг о друге знаем, я позволю себе озвучить условия лично. Дано: малышка Диналия, которая не далее как сегодня вечером отправилась в гости к подружке. Нужно определить: где она и как скоро это место превратится в ее последнее пристанище. Ответ для самопроверки: ты все равно не успеешь.
Мощный взрыв сотряс кладбище. Склеп, находившийся от меня по правую руку, разлетелся, сверху посыпались камни. Я пригнулась, чтобы защититься от обломков, а когда смогла выбраться из облака пыли, Ким уже не было.
Я достала из кармана плаща зеркальце. То самое, которое Кристалл завещала Ким. Сама не знаю, зачем его прихватила. Но сейчас оно оказалось как нельзя кстати. У меня не было зелья, но все же неясный образ Герберта мне вызвать удалось.
– Я на кладбище, у фамильного склепа. Ким забрала Диналию, я не знаю, где она! – В последних словах явно звучали истерические нотки.
Потом магия пропала, оставив бесчувственную зеркальную поверхность.
* * *Тучи затянули все небо, скрыв даже бледную луну. На Хейзенвилль опустилась непроглядная тьма.
– Маяк, дом, загородный дом, что еще? – спросил Герберт.
– Не знаю, – глухо ответила я. – Я ничего о ней не знаю!
Он тихо выругался сквозь зубы и встряхнул меня за плечи.
