Дарья Кошевая - Хорошие девочки предпочитают плохих мальчиков
Я ответила ей гневным взглядом, но подходящих объяснений на язык не шло. На кухне повисла тишина. И вдруг я вспомнила…
– А если я… Ну, схалтурила в одном месте? А они и не заметили?..
Разработка плана пошла веселее.
– Найдите мне круглое зеркало, – потребовал Алекс. – Не очень большое, чтобы можно было взять его с собой.
– Я кажется видела подобное в ванной. Сейчас принесу, – откликнулась Софья и ускакала резвой ланью. Надо же, знает, где у меня что лежит, хотя я сама едва ли сообразила бы, какого цвета диван в так называемой гостиной. Похоже, хоть целительница и скрывает это, ей по вкусу, что Алекс наконец-то ведет себя, как мужчина. Дай ей волю, она удочерила бы меня и прогнала Диму. И зажили бы мы веселой семейкой. Бр…
Зеркало было старым, мутным, в овальной деревянной оправе. Алекс приложил ладонь к стеклу, закрыл глаза. Его губы беззвучно шевелились, словно он просил помощи у кого-то там, в зеркальных глубинах. Потом кивнул сам себе, прислонил нарисованную мной карту к поверхности и начал водить по ней пальцами, словно втирая картинку в зеркало. Бумага стала прозрачной, а потом и вовсе исчезла.
– Сейчас, сейчас… – бормотал он. Стекло пенилось изнутри, будто морские волны, потом вдруг обернулось серебристым туманом. Когда туман рассеялся, мы увидели в зеркале деревню лисюков. Я даже узнала домик Алисы, он был размером с заглавную букву в книге.
– Ого! – вырвалось у меня. – Вот что ты имел в виду, когда говорил, что можешь видеть на расстоянии?!
Парень загадочно повел бровью, но промолчал.
Глава четвертая
– Смотрите, все они собрались на площади! – воскликнула Софья, склонившаяся над зеркалом, так что черная косичка дразнящее свесилась со стола. Морковка не смогла устоять от такого соблазна и напружинилась для прыжка из засады под занавеской. Ничего не подозревающая целительница повела плечом, косичка призывно колыхнулась и тут же была сцапана двумя золотисто-рыжими лапами.
– Ай! Эй! Отдай, Морка!
Я, не удержавшись, нервно хихикнула. Алекс перегнулся через жену и щелкнул пальцами. Изображение приблизилось. Маленькие фигуры образовали правильный круг и подпрыгивали на месте. Другие стучали в самодельные барабаны и размахивали красными ленточками с бубенцами на концах. В середине на постаменте стояла Алиса и потрясала длинным посохом с огромным набалдашником в виде лисьей головы. Видимо, праздник был в самом разгаре.
– Выходим, – тихо сказал Дима. Мы столпились в узкой прихожей. Я спрятала волосы под кепку, влезла в кеды. Морка ткнулась мне в ладонь требовательным лбом, и я почесала ее за ухом, ожидая, когда обуются остальные.
Алекс вглядывался в зеркало, чесал бровь с задумчивым видом, хмурился. Обернувшись, он поймал мой взгляд и ободряюще подмигнул. От такого человека это было все равно, что похлопывание по плечу. Я вспомнила, каким увидела его впервые. Тогда я ни за что бы ни поверила, что угрюмый муж Софьи станет мне так сильно помогать.
По лесу шли молча. Перед забором лисюков и вовсе притихли. Алекс сверился с зеркалом и махнул нам рукой. Это означало, что жителей деревни по близости не наблюдается. Я, в свою очередь, указала на кирпичи, примыкавшие к воротом слева. Софья кивнула; мы взялись за руки и закрыли глаза. Я видела перед собой разноцветные круги. Должно быть, это от волнения. Зажмурившись сильнее, я заставила себя представить себе кирпич.
– Давай! – сдавленным шепотом поторопила меня девушка. Я представила себе молекулы, из которых состоит кирпич. Молекулы, лишь слегка наполненные моей энергией, за которую не смогла зацепиться лисюковская магия. Будто я протягиваю руку и… И сминаю эти молекулы в пыль. Одну за другой. Послышался хруст, какой издает крошащийся камень.
– Есть!
Я открыла глаза. У меня дрожали пальцы. И ноги. Я споткнулась и ударилась об землю коленкой. Дима помог мне подняться. Я украдкой вдохнула его запах – такой родной, такой манящий. Сразу вспомнился сумрак спальни, прохладные простыни, и то, как он… как мы… Хм, Лиза, соберись.
Стена была испорчена – ма-аленький аккуратный проемчик, почти в точности повторяющий мою фигуру. Сложнее всего пробраться внутрь было Алексу, ему пришлось втянуть живот, очень низко пригнуть голову, и все равно пролезая внутрь, он едва не застрял.
Попав на территорию деревни, мы бросились к кустам малины, высоким и густым. Увы, не только малина, но и жгучая крапива теперь обступала нас со всех сторон. Я украдкой почесала ужаленную руку:
– А нас точно не учуют?
Кто знает этих лисюков, может они и в человеческом теле сохраняют лисий нюх?
– Нет, – сказал Дима. – Я создал иллюзию запаха текущей воды. Он перебивает наши. Во всяком случая должен.
А в зеркале развернулся настоящий праздник. Лисюки танцевали в нелепых разноцветных одеждах, подпрыгивали на месте и били в свои барабаны. По окрестностям разносились звуки этой странной музыки. До нас жителям деревни не было никакого дела.
Мы медленно двинулись вдоль стены, укрываясь за кустами и задворками домов. Как только Алекс подал знак – побежали. Сердце оглушительно билось в груди. Я старалась не отставать от остальных. Что будет, если лисюки нас поймают? Перед глазами вставала картина гигантской воронки, которая засосала колдунов. Так же будет и с нами? Ладно, не буду об этом думать.
Я едва не врезалась в спины впереди бегущих. Вот и нужная поляна!
Дима переглянулся с Алексом, потом сказал:
– Ждите нас вон в той роще. А мы пока прогуляемся по деревне.
Они бесшумно исчезли за чьим-то забором. Мы с Софьей укрылись неподалеку от поляны, не заметные со стороны в густой листве, но хорошо видящие метров на сто вокруг.
Я привалилась к гладкому стволу осины. В голове не было ни единой здравой мысли, только глухое беспокойство. Ничуть его не разделяя, Морка уселась на круглый, покрытый мхом камень и принялась с невозмутимым видом облизывать собственную лапу.
Прошло уже минут десять, но никто не появлялся.
Чтобы отвлечься, я обратилась к детским воспоминаниям. У нас с Сашкой не такая уж большая разница – всего два года, так что когда я пошла в первый класс, она была в третьем. Смешливая, остроносая и худенькая, с двумя растрепанными косичками – такой я ее помню. И это ее красное клетчатое платьице, вечно заляпанное шоколадом… Я так мечтала быть похожей на неё, поэтому во всем ей поражала. Мы вместе ходили в школу танцев. У меня даже начинало получаться, но сестра увлеклась чем-то другим (кажется, это были курсы рисования и художественной лепки) и поэтому занятия мы бросили. Сначала она, а потом и я. Без Саши было уже не интересно.
Я помню ее первого мальчика Славу, вечно растрепанного и высокого, как фонарный столб. По крайней мере, так казалось маленькой мне. Они вечно сидели на диване в гостиной, пили чай и важно, так по-взрослому, обсуждали общих друзей. Мне было двенадцать лет. Я плакала в подушку, запершись в комнате, потому что Слава мне тоже очень нравился. Давно это было.
Я так погрузилась в воспоминания, что не сразу увидела Диму и Алекса. Те вышли откуда-то слева, из зарослей акации, перед ними семенил мальчик-ведун по имени Игорь. Выглядело это странно: двое взрослых со злобными лицами подталкивают в спину мальчишку. Муж Софьи остановился на поляне и ухватил Игоря за шкирку.
– Вот мы и пришли, – прорычал он, неучтиво встряхивая ведуна. – Вызывай этот ваш куб!
– В одиночку я не могу, – хрипло пробормотал Игорь, а я в который раз удивилась его взрослому голосу. Алекс недобро хмыкнул и прищурился:
– Я же не дурак, приводить сюда твоего дружка рискуя собственной шкурой! Нет уж, придется тебе постараться одному!
Мальчик отчаянно замотал головой:
– Это не возможно!
– Невозможно, говоришь? – Дима с садисткой улыбочкой оторвал от куста тоненький прутик, покатал его по ладони и прутик обернулся длинным кинжалом. Игорь хлопал глазами и пятился назад. Димериус одним прыжком поравнялся с ним и прижал лезвие к горлу мальчика. Это напоминало дурной сон! Я толи вскрикнула, толи всхлипнула, но никто не обратил на меня внимания. Софья стояла рядом с таким же белым лицом, как у меня, и так же не знала, что ей делать.
– Подумай еще раз, – ласково попросил Дима.
– Я не могу… Не знаю… – заскулил Игорь, смотря прямо в черные глаза своего мучителя. Его плечи опустились, сам он как будто стал меньше ростом и, наконец, начал походить на обычного ребенка. – Л-ладно. Я попробую.
Мальчик упал на колени и завыл что-то на одной ноте. Его лицо изменилось, сделавшись мордой маленького белого лиса. Вой перешел в тявканье. Земля задрожала. Мы с Софьей испуганно оглядывались, боясь, что на шум сбежится толпа народу.
Земля разверзлась и показался верх куба. Мальчик тихо поднялся, лицо его снова стало лицом ребенка, а не зверя. Ведун облизал пот, выступивший над верхней губой.
