Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век
Один разговор – и в душе, и голове все перемешалось, тщательно выстроенные стены рассыпались. Но спустя немного времени я уже не была так уверена в своем решении и не знала, что ждет меня завтра.
Может, оно и к лучшему.
Глава 19
Догадка и совпадение
Дубов выбрал один из самых шикарных ресторанов в городе. Увидев вывеску, я скорчила рожицу, представляя, где мне предстоит провести не один час на всеобщем обозрении.
Может, идея не ходить была не такой уж и плохой.
Вздохнув, я вошла внутрь и по глазам распорядителя поняла, что меня узнали. Неудивительно: последнее время я часто была героиней светской хроники. Поприветствовав, распорядитель проводил меня в общий зал за один из центральных столиков. Ну почему Дубов не сел где-нибудь в углу?
Разместившись напротив Геннадия, именно об этом я его и спросила.
– Мне нужно, чтобы мы были у всех на виду.
Я лишь удивленно приподняла брови.
– Заказывайте, я сейчас расскажу.
Просмотрев меню и выбрав наобум первое попавшееся блюдо, я с любопытством посмотрела на Дубова.
Тот вздохнул и сказал:
– Я решил использовать вас, чтобы заставить ревновать свою даму сердца.
Потрясающий человек…
– И вы так легко в этом признаетесь? А если я вскочу и наброшусь на вас, расцарапаю вам лицо? – полюбопытствовала я.
– Если бы мой план был таков, то я позвал бы сюда не вас. Вы девушка совсем не такого склада, чтобы сотворить подобное.
– Вы провоцируете меня доказать вам обратное? – спросила я, делая глоток из бокала.
Достоинство дорогих ресторанов – вино и еда здесь прекрасные. Однако сегодня я пила только воду: неразумно с таким человеком терять голову.
– Нет, – рассмеялся Дубов. – Я предлагаю вам мне помочь и в ответ получить услугу от меня.
– Какую? – подалась я вперед.
– А какую захотите.
– А если я попрошу вас на мне жениться? Вы завидный жених.
– Все бы так думали, – пробормотал Геннадий. – Но ваше сердце уже занято.
Мы встретились глазами.
– Как вы поняли?
– Первое подозрение зародилось, когда охрана не заметила человека, который меня вырубил в клубе, ведь к нам никто не подходил. Очень немного людей в России могут это сделать. А потом я просто увидел вас вместе, и все вопросы отпали.
– И вы не захотели отомстить ему? – улыбнулась я, делая еще глоток.
Отрицать что-либо смысла не было.
– Боюсь, члены императорской семьи – это тот круг людей, где мое влияние очень ограничено. – Геннадий поджал губы. – К тому же мстить за такую мелочь…
Тон, которым были сказаны эти слова, заставил меня насторожиться. И быстро окинув взглядом зал, я, наконец, поняла, кто дама сердца Дубова, – двоюродная сестра императрицы. Она напряженно сверлила нас глазами в этот момент.
Едва наши взгляды пересеклись, черноволосая, немного смуглая женщина довольно банальной внешности отвернулась к друзьям. Да, брюнетка не была красавицей, но ходили слухи, что она невероятно обаятельная.
– Теперь мне многое понятно, – пробормотала я, и Геннадий хмыкнул.
– Я знал, что вы быстро догадаетесь, или бы вам рассказал Фордайс. Ну что, согласны на мое предложение?
– А меня потом не закопают где-нибудь как неугодную соперницу?
– Это вас-то? Вы же творец первой степени. К тому же Александра сообщила мне, что между нами все кончено, поэтому не думаю, что ее это волнует, – сыронизировал Дубов.
Ну-ну…
– И что же ее в вас не устроило? Ваше положение в наше время не препятствие для брака.
Дубов не опроверг, что дело шло к свадьбе.
– Моя работа.
Видя по лицу главы тайной канцелярии, что история там непростая, я не стала дальше проявлять любопытство.
– Вижу, вы согласны. Что хотите взамен?
Я улыбнулась:
– Вас.
От удивления его брови приподнялись, а я, чуть наклонившись вперед, изложила свою просьбу.
* * *Редклиф Фордайс
Стоя под душем в Настиной квартире, я сходил с ума. Холодные струи стекали по коже, принося облегчение, хотя я понимал, что временное.
Эта невозможная женщина измучила мое тело и душу. Она отправилась на свидание с человеком, который за свою недолгую, но несомненно выдающуюся жизнь замучил не одного человека в прямом смысле слова. При дворе люди боялись Дубова, и лишь члены императорской семьи и их ближайшие родственники могли чувствовать себя хоть немного защищенными.
Настю в некоторой мере ограждает то, что она творец, но если появятся причины, Дубов убьет ее не задумываясь. Как же кому-то нравится играть с огнем!
Другая проблема, с которой нужно было что-то делать, оказалась физической. С момента нашей близости прошло не так много времени, но мое тело скручивало от желания, когда я находился рядом с Настей. Без нее я тосковал и не мог быть долго вдали от нее.
Я уже собирался завернуть кран, как сзади раздался звук упавшего тела.
Резко развернувшись, я увидел Настю, которая вскинула на меня изумленные глаза. Что она тут делает? Обнаженная?!
Взгляд жадно заскользил по нежным изгибам женского тела. Я едва удержался, чтобы не наброситься на нее сейчас же, но, видимо, остатки разума еще не покинули меня.
– Как ты здесь очутилась?.. – начал я, но, заметив множественные синяки, измученный вид и признаки явного жара, констатировал: – Твой первый прыжок…
Схватив полотенце и обернувшись им, я вылез из ванны и подхватил попытавшуюся встать Настю. Тело вновь полыхнуло огнем. Что же она делает?
– Настя, слушай, что я говорю. Посмотри на меня.
Обхватил ее лицо ладонями и, фиксируя голову, непроизвольно окинул взглядом ее тело. Я прикрыл глаза: болезненное желание толкало на неправильные действия.
– Сосредоточься. Слышишь? И пожелай вернуться обратно, – я старался побороть свою сущность и помочь Насте.
– Что? Как?
– Желай немедленно, – рыкнул я, не открывая глаз.
Если я еще раз взгляну, то первый Настин самостоятельный прыжок закончится очень неправильно.
Настя повиновалась моему приказу и в следующее мгновение исчезла из моих рук, а я прижался лбом к холодному кафелю.
Вот, значит, откуда она знает про мои татуировки. И не сказала ведь, что видела меня в будущем, поганка.
Губы против воли раздвинулись в улыбке.
* * *Анастасия Разинская
В конце приятного и насыщенного вечера я устало поднималась по лестнице на свой этаж. Весь вечер мы с Дубовым улыбались и флиртовали, на самом деле рассуждая об истории и о роли в ней корпорации. Между делом я узнала много тонкостей в работе Лемнискату.
Ужин прошел приятно и плодотворно, а главное, Геннадий пообещал мне выполнить то, что я попросила.
Повернув ключ в замке, я открыла дверь и увидела князя в одних брюках и явно после душа. Из комнаты лился тусклый свет, освещая идеальное тело и каменное лицо с недовольным взглядом.
– Хорошо провела время?
– Да… Спасибо, – осторожно заметила я.
– Ты в курсе, что сейчас около часа ночи?
– Угу, – настороженно ответила я, снимая туфли и бросая сумочку на комод.
– И ты все это время провела с Дубовым?
– Безусловно. Не веришь? Я могу набрать тебе его номер. – Я достала мобильник.
Я чувствовала, что играю с огнем, но обиженная женская натура была не в состоянии сопротивляться искушению, и я протянула телефон творцу.
Тот взял и, сжав его в руке, раздавил. Я лишь смотрела на посыпавшиеся на пол осколки.
– Ты… зачем это сделал? А я так могу?
– Ты? Ты что угодно можешь, только последствий не осознаешь.
Хмыкнув, я направилась в свою комнату, начиная на ходу раздеваться. Сейчас Фордайс смутится и ретируется, а я до утра буду освобождена от выяснения отношений.
Но в этот раз я просчиталась: князь не обращал внимания на такую мелочь, как мое обнажение. Он зашел в комнату хмурый как туча и, подойдя вплотную, склонился ко мне, не смущаясь, что я в одном белье.
– Пообещай, что больше не подойдешь к нему. Он очень опасен.
– А если нет? – вздернула я подбородок.
– Тогда я употреблю все свое влияние и лишу Дубова должности, а потом выдворю его из страны.
– Тебе не по силам, – прищурилась я.
– Хочешь проверить? – опасно блеснул глазами Фордайс. – Незаменимых людей нет, хотя мы ведь не совсем люди…
Не в силах себе отказать, я обвила руками шею Редклифа, приподнявшись на цыпочки.
– Что ты… – прошептал он, и в следующее мгновение мои губы коснулись его губ.
Подсознательно я боялась, что Фордайс оттолкнет меня, но в ответ сильные руки стиснули меня в объятиях так, что стало трудно дышать.
Целуясь как сумасшедшие, мы двинулись в сторону кровати, и через пару мгновений я лежала на Фордайсе. Он часто дышал, во взгляде горела страсть, грудь тяжело вздымалась, пока мои руки нежно ее гладили. Потом мои губы снова захватили в плен, и я целиком отдалась страсти.
В этот раз мы оба были в себе и трезвыми и понимали, что делаем. Несмотря ни на что, Редклиф прикасался ко мне с удивительной нежностью, очень чутко реагировал на мои ласки и тянулся к ним, как голодающий к еде. Он так истосковался по мне, что, казалось, целовать и ласкать меня – это все, что нужно ему в жизни.
