Катерина Снежинская - Подчини волну!
В общем, пребывая где-то между облаками и Раем, Вейр почти уснула. И тут лейтенанта, который, кажется, тоже дремал, кто-то укусил. Иначе она его поведение объяснить не могла. Парень вскочил, натянул штаны, как по тревоге, схватил остальную одежду в охапку. И, бормотнув на прощание что-то среднее между: «Все было зашибись!» и «Провались ты к черту!», растворился за дверью, как призрак. В принципе, доктор даже не была уверена, открывал ли он эту чертову дверь? Вполне возможно, что в спешке парень ее не заметил и прошел насквозь.
А Ли осталась, естественно. Гоняя в башке дурацкую фразочку и обнимаясь с подушкой. Ну, и изо всех сил пытаясь не разреветься. На уговоры себя резервов уже не оставалось. Да и смысл уговаривать? Все кристально ясно. Достаточно разложить факты по полочкам.
Парень был на взводе, не остыл еще после драки. А с женщинами у них тут явные проблемы. В такой ситуации и старуха, сторожившая их офис, покажется богиней красоты и желания.
Угар прошел и адреналин схлынул. Тут-то богиня и стала той, кем была на самом деле. Не самой привлекательной теткой лет на пять старше.
Понятно, почему он сбежал, сверкая пятками. Наверное, сейчас трясется, бедный, и пытается сообразить, как бы так сделать, чтобы она на него вешаться не начала. И вот теперь попробуй все это вывернуть, чтобы утешиться. Не получается, никак.
На тумбочке длинно и мерзко зудел будильник. Вейр не глядя протянула руку, прихлопнув его, как муху. Надо вставать. Вот ведь, вроде бы и жизнь с чистого листа начала, а это проклятое «надо» все равно ее преследовало. Опять надо вставать, надо делать вид, что ничего не произошло, надо работать, надо «сохранять лицо».
Хотя, что, собственно говоря произошло? Подумаешь, переспала с красивым мальчиком. Да если она правильно поняла то, что тут вчера творилось, таких зайчиков, оголодавших и наадреналиненых, она пачками грести может. Только вот не хочется. Смотреть, как они от нее скачут, едва голым задом не сверкая, удовольствие ниже среднего. И даже того, что до этого было, зрелище не стоит.
Будильник, словно издеваясь, снова запищал. Вейр приподнялась на локте и запустила в него подушкой, сшибив с тумбочки. Стало даже немножко легче. Как бы то ни было, а пребывание в этом самцовом заповеднике пагубно влияло на ее манеры. Вот уже и вещами кидаться начала. Скоро за посуду возьмется, позорище.
Доктор села на развороченной постели, с силой потерев ладонями лицо. Откинула волосы за спину, собрала их в хвост и опять распустила.
«Так. Душ. Одеться. Завтрак. И за дела. И не думать».
План ее вполне устраивал. Особенно часть про «не думать». С другой стороны, в этом искусстве ей равных нет. Долгая тренировка привела к тому, что мозги отключались уже вне зависимости от ее желания. О чем вот она утром думала?
«Вот и сейчас не думай!» — рявкнула на себя Вейр и резко встала. И тут же, охнув, села обратно. Как-то таких последствий она не ожидала. Кажется, ей бы сейчас пригодились ходунки, с которыми старики шаркают. Да уж, кем-кем, а нежным и заботливым любовником лейтенанта назвать было сложновато. Хотя ей, как ни странно, и не хотелось ни нежности, ни заботы. Чувствовать себя гранатой, у которой выдернули чеку, оказалось неожиданно уместно. «Приятно» — не то слово. Нет, приятно, конечно. Но то, что так было правильно, мнилось гораздо более важным и…
«Не думай!». Правильно, сейчас нужно сосредоточиться на процессе вставания. Пожалуй, можно даже и за стеночку придержаться, ничего позорного в этом нет. Тем более что никто и не видит. А там, шажок за шажком, добраться до душа.
Втянув стонущее, будто его ногами пинали, тельце в кабинку, Вейр отвернула кран до упора. И чуть не вылетела из под хлещущих струй, когда на голову обрушился почти кипяток. Но сдержалась, вцепившись в поручень обеими руками. Это было именно тем, что сейчас требовалось больше всего. Кожу с себя не стянешь и наизнанку ее не вывернешь, даже и очень хочется.
Не думать, не думать, не думать! Ни про то, как он сбежал. Ни про Вэла, которому изменила первый раз. Собственно, он был первым и единственным мужчиной в ее жизни. А теперь она…
Нет, думать нельзя.
Потянувшись, Ли взяла мыло и, стараясь даже краем глаза не задеть собственное отражение в зеркале, начала медленно намыливаться, заодно и массируя натруженные мускулы. Странно, все-таки, почему спина, ноги, бедра и шея болит, она понять могла. Но вот руки-то из-за чего тряслись? Вроде бы, ничего Вейр такого не делала. Если только…
Нет, об этом думать тем более нельзя. Запрещено! Красный свет! Запереть и спрятать в чулан. Не хватает только обсасывать, что она вытворяла. Может быть, парень еще и поэтому удрал? Не ожидал от нее такой прыти? Наверное, думал, что она порядочная женщина…
Доктор застонала сквозь стиснутые зубы, упершись лбом в нагревшийся кафель. Да что это такое? Как только ей кажется, что жизнь более-менее приходит в норму, все опять несется к чертям, разлетается на осколки. Права мать, тысячу раз права! Она сама во всем виновата. Не желая думать о последствиях, Вейр самостоятельно все доводила до абсурда. А потом рыдала, что опять криво получилось. Сколько можно-то? Пора бы уже и взрослеть.
Все, с нее хватит. Прошлого нет. Его вообще нет. Даже вчерашнего дня нет. И теперь, вставая утром, она, перед тем как зубы почистит, будет забывать то, что было накануне.
Вейр протерла запотевшее зеркало ладонью и усмехнулась собственной красной, распаренной физиономии. Хорошее решение. Действительно, хорошее. С одной поправкой. Вставая не утром, а вечером. Теперь она дитя ночи.
Доктор оскалилась, попытавшись изобразить вампира. На ее собственный вкус получилось что-то больше смахивающее на мокрую, взбесившуюся хрюшку. Н-да, вампир из нее тоже не получился.
Ну, значит, получится врач. У которого нет ни вчера, ни личной жизни, ни личных трагедий. Хороший план. Очень хороший план.
* * *Все было как всегда. Дем ждал ее у машины, застыв в позе футболиста. На ее: «Добрый вечер!» лейтенант только кивнул. Вообще-то она ожидала, что парень уже успел сбегать к Тиру и убедить, что доктору нужен другой охранник. Против такого расклада Вейр ничего не имела. Но то ли капитан ему отказал, то ли Дем никуда сходить не успел. Наверное, тоже терзался извечным вопросом: «На фига я это сделал?». Впрочем, усугублять ситуацию врач не собиралась, спокойно сев в машину. Точнее, почти сев, потому что ее окликнули. Между прочим, капитан собственной персоной.
— Док, вы не могли бы съездить к ребенку? После того, как со своими делами разберетесь, понятно, — старательно глядя куда-то в сторону, попросил Каркун, по своему обыкновению забыв поздороваться. Вежливость на Базе была не в чести. — Понимаете, у одного из наших… В общем, сын заболел. Там ничего серьезного, просто кашляет пацан давно. А к вам напрямую обратиться постеснялся. Вот и… Не съездите?
— Добрый вечер, капитан, — мило улыбнулась Вейр. — Естественно, съезжу. Я, вроде бы, для этого тут и осталась, правильно? Только мне надо аптечку захватить и…
— А я того… принес.
Тир одной рукой провел по волосам аж два раза к ряду, а второй протянул Вейр ее собственную сумку, которую врач приспособила под «переноску». Насколько помнила доктор, в последний раз она видела эту сумку стаявшей рядом со столом в ее комнате. Дверь в которую Ли закрыла. А ключ от нее до сих пор находился в кармане. Магия акшаров в действии? Не иначе.
— Адрес я Дему скажу, — Каркун переступил с ноги на ногу, как медведь-шатун. Ему явно было неловко. — Лейтенант, на пару слов…
Мужчины отошли за столб, поддерживающий крышу парковки. Видимо, адрес заболевшего ребенка был страшной тайной. И, наверное, для того, чтобы запомнить, капитан решил ее выбить на бетоне. Так как до Вейр явно донесся глухой удар, как будто что-то приложили об опору. Или кого-то.
Свир, сидящий за рулем, крякнул и почесал кончик носа, покосившись на доктора.
— Вы не переживайте, — посоветовал он, барабаня пальцами по рулю. — У нас ведь всегда так. Если где что-то случится, то через пять минут вся База в курсе. А бывает, что все в курсе еще до того, как случится.
— А у меня есть повод переживать? — поинтересовалась Вейр.
Парень опять покосился на нее и пожал плечами.
— Да нет… Наверное. Это я так, вообще. В общем, того…
Доктор кивнула, соглашаясь с этой удивительно глубокой мыслью. Уши у нее горели, как будто к ним по утюгу приложили. Наверное, даже светились в полумраке гаража. И посылали все попытки выглядеть невозмутимой в далекий космос.
Бубнящий, невнятный голос, доносящийся из-за колонны, вдруг набрал обороты, постепенно переходя в рык.
— Я сказал, а ты слышал, лейтенант! Если ты девчонке… — Тир опять понизил тон, оставив слушателей в неизвестности, что и за что он собирается сделать.
— Да пошел ты, капитан! — рявкнул Дем.
