Дарья Кузнецова - Слово Императора
Охрана осталась снаружи, а я отправился на поиски старшей жрицы. Впрочем, долго искать не пришлось; она, кажется, все время, не занятое исполнением прямых обязанностей, проводила в одном месте и даже, наверное, в одной позе.
Обстановка покоев старухи отличалась редчайшим аскетизмом: низкий лежак, пустой грубый стол и тяжелое деревянное кресло, в котором хозяйка и обнаружилась. Здесь царил почти непроглядный чернильный мрак (мох рос только на потолке, и его было очень немного), и очертания предметов скорее угадывались, чем виделись. Поэтому местоположение жрицы я определил скорее по запаху.
От нее пахло пылью, немощью и смертью. Смерть вообще пропитала здесь все, она много лет караулила за плечом старухи и, наверное, уже устала ждать.
– Сам пришел, – проговорила Арида с удовлетворением в голосе. – Садись, Владыка, говорить будем.
– Спасибо, постою, – хмыкнул я, бросив взгляд на источающую обреченность койку, на которую, видимо, мне и предложили присесть.
– Воля твоя. Что ж ты один пришел? – уточнила жрица.
– А с кем должен был? – все-таки не удержался от вопроса я, хотя об ответе догадывался.
– Ну ты же про наследника пришел спрашивать. Или сам рожать собрался? – Смех старухи был больше похож на скрежет.
– А ты что, в процессе зачатия поучаствовать собиралась?
– Где уж мне, – хихикнула она. – Спрашивай, Владыка, чего хотел, – неожиданно миролюбиво велела она.
– Появление детей в смешанном браке. От чего это зависит? И что нужно для этого сделать?
– Котята, – тихо вздохнула женщина. – Хорошие котята… Хорошее будет поколение, не чета прежним, – пробормотала она. – Наконец-то придет новая!
– Кто – новая? – терпеливо уточнил я, понимая, что слова жрицы не являлись ответом на мой вопрос, а отражали какие-то собственные ее мысли.
– Новая жрица. Наконец-то свобода, – еще один едва слышный вздох. – Уже идет. Я чувствую ее запах, ее тепло. Скоро уже! Что такое месяцы для полувекового ожидания, да, Владыка? Первопредок не любит пустого своеволия, но любит хорошую шутку. Я ее прогнала, а она принесет мне свободу. Моя упрямая тень! А ты, Владыка, не мучь себя. Ты волю праотца знаешь и вершишь, и все правильно. Кровь Первопредка не пролита, и все верно идет. А котята… Дикий виноград сам растет, сам родит, сам бродит; ему солнце срок устанавливает. Все правильно будет.
– Новой старшей жрицей будет дочь Зары? – ошарашенно уточнил я.
– Смешно, правда? – без намека на улыбку проговорила она. – Первопредок был сердит на меня за твоего деда. Он не вмешивается в нашу жизнь напрямую, но… учит. Я только недавно окончательно поняла, что полжизни была слепа, а не после ухода зверя. И когда я это поняла, появилась она, новая, – неожиданно внятно и связно объяснила жрица.
– А дед-то при чем?
– Арур решил, что Владыка не нужен оборотням, что хватит императора. Решил, что знает все лучше Первопредка. Это тоже был урок, урок твоему роду, Шаар-ан. Спросишь, почему старуха разговорилась? – усмехнулась она. – Мы не увидимся больше, Владыка. А тебе стоило это услышать, чтобы не наворотить дел. Чти Первопредка, мальчик. И котят расти правильно!
Империя Руш
Императрица Александра Шаар-ан
Известие о предстоящем вскоре отъезде застало меня врасплох. Я уже настолько втянулась в установившийся режим дня, поглощенная усвоением новых сведений, что о внешнем мире не вспоминала. За полторы декады я только отправила несколько писем домой, отцу и брату, и этим мое общение с реальностью за пределами замка ограничилось.
В письмах я старалась не вдаваться в лишние подробности: сомневалась, что они не попадут в чужие руки, а выворачивать душу перед бесстрастными дешифровщиками и экспертами не хотелось. Но при этом все-таки попыталась донести до родных мысль о том, что у меня все хорошо, оборотни не обижают, муж ведет себя на удивление прилично, и вообще меня, кажется, все устраивает.
Но письма письмами, а поговорить по душам очень хотелось. Просто поговорить с кем-нибудь хорошо и давно знакомым, лучше всего – с отцом. Спросить совета или скорее услышать заверения, что все нормально и ничего страшного не происходит. Потому что сама я это умом понимала, но принять и уложить в душе никак не могла. Да что там, я даже толком сформулировать не могла, что именно меня не устраивает!
Наверное, я просто слишком настроилась на то, что брак с оборотнем окажется серьезным испытанием, а когда особенных испытаний не возникло и, более того, все оказалось невероятно благостно, возник внутренний конфликт. Готовность к трудностям есть, но их – нет, и это нервирует.
Вот кто не дергался по пустякам, так это Руамар. Извлекал из сложившейся ситуации максимальную пользу для себя лично и не искал на пустом месте катастрофы. Хотя, глядя на Шарру, я подозревала, что среди оборотней не редкость, когда некий незнакомый индивид допускается на пугающе близкое расстояние без предварительных проверок и сбора информации, на основании одних только ощущений. Может, именно в этом и состояло их хваленое «отсутствие предрассудков»?
В любом случае у меня-то эти предрассудки были, и отойти от них оказалось не так-то просто. Я в целом допускала, что возникновение искреннего доверия между мужчиной и женщиной, соединившимися уже не в юном возрасте, вполне возможно, но… не на третий же день знакомства! От скорости и бесцеремонности этого сближения у меня, образно говоря, закружилась голова. Разум все понимал, но многолетние привычки были категорически против и только подзуживали предчувствие неприятностей.
Мне в общем-то даже выговориться не хотелось. Что поделать, я по характеру не болтлива, даже с близкими, да и жаловаться не люблю. Как ни смешно, но мне, похоже, нужно было просто поговорить со знакомым человеком. То есть с тем, кому подобное поведение оборотней тоже покажется диким, чтобы совместно под кружку вина поудивляться странностям и неадекватности блохастых. Но людей здесь не было в пределах многих сотен километров. Вот когда я пожалела о великодушном решении не брать с собой никого, даже личного адъютанта!
Впрочем, быстро вспомнила посетившие меня тогда соображения и решительно одернула себя. Если меня, как жену императора, тщательно оберегаемую и охраняемую, лишний раз задеть боялись, потому что опасались спровоцировать мужа, то Навии пришлось бы несладко.
Моим адъютантом была девушка, и это было удобно во всех смыслах. Во-первых, нам было проще найти общий язык, во-вторых, обе были избавлены от лишних слухов, и, в-третьих, Навия была надежно застрахована от неуставного внимания со стороны прямого командира.
Женщин в армии Орсы, в отличие от армии Руша, хватало. Их было не так чтобы много, далеко не на всех специальностях, но некоторые вещи у женщин получались даже лучше, чем у мужчин. Например, разумный командир артиллерийского расчета при прочих равных гораздо охотнее возьмет наводчиком женщину. Женщины попадались среди инженеров, среди штурманов, среди связистов. Это была тяжелая война; не просто так шли в армию образованные горожанки, женщины из небогатых дворянских фамилий да порой и весьма известных влиятельных родов.
Возвращаясь же к моему замужеству, надо сказать, что оно как-то слишком быстро из жертвы во имя мира и положения высокопоставленной заложницы превратилось в на редкость гармоничный и удачный брак. Если не по большой любви, то уж точно по взаимному согласию и даже симпатии.
Рядом с Руамаром мне было… хорошо. Комфортно, уютно, как со старым знакомым, и очень интересно. Вечера мы проводили вместе, с искренним удовольствием обсуждая все подряд; я задавала вопросы, если они возникали за день, а оборотень на них отвечал. Иногда же, встретившись в гостиной и не обменявшись даже парой слов, оказывались в объятиях друг друга, чувствуя невероятно жгучую потребность в близости.
Более того, днем, занимаясь в библиотеке, я начала ловить себя на желании увидеть собственного мужа. А порой не только увидеть, но коснуться, почувствовать его дыхание на виске и, пожалуй, опять воспользоваться столом не по назначению. В первый раз даже испугалась такого порыва, на второй растерялась, на третий – разозлилась.
А вчера вот не выдержала и под каким-то предлогом все-таки заявилась к нему в кабинет. По счастью, никаких посетителей у императора в этот момент не было – он изволил возиться с документами, – и неловкого момента с грубым выдворением их в приемную не случилось. Подозреваю, даже очень грубым; потому что, стоило мне увидеть оборотня, в голове в буквальном смысле помутилось от желания. А потом вовсе обнаружился небольшой конфуз: видимо, мое состояние воздушно-капельным путем передалось мужу, и он умудрился порвать на мне одежду. В общем, хорошо, что в этот день не было запланировано никаких важных посетителей.
