Ольга Смайлер - Тростниковая птичка
Я перевел отцовское высказывание на человеческий язык – Эдвард догадался, что Соня не керимка, но не собирается выдавать ее жрицам Праматери. Более того, он почти открытым текстом предлагает сыграть на опережение и заставить жриц благословить мой брак до того, как они доложат об иномирянке в главный Храм. Мир между Старейшинами и Храмом весьма непрочен, и стоит только Храму покуситься на жену воина с ее особенным статусом, Старейшины не преминут припомнить Храму все прошлые обиды.
– У меня нет выбора, да, отец?
– Сай, выбор есть всегда. Правда, он почти никогда нам не нравится…
Отец вытащил бук, покрутил его в руках, потом раздраженно бросил на стол.
– Решено, сегодня на закате. Торжество по случаю прибытия невест перенесем на завтра, думаю, что никто не станет возражать. – Отец как-то зло усмехнулся. – Поторопись, у тебя много дел и не слишком много времени на подготовку.
Я понял, что аудиенция окончена, и постарался как можно быстрее покинуть этот негостеприимный дом. Отец был прав – у меня внезапно появились неотложные дела, требующие моего внимания.
* * *Из-за глупой сцены, устроенной Саем, я чуть было не осталась без обеда. Когда я наконец успокоилась и выбралась в коридор, меня уже разыскивала встревоженная Мия. После обеда мы заняли выделенную нам с Мией на двоих комнату и блаженно упали на кровати прямо в одежде. Все это время было заметно, что Мия хочет что-то сказать, но никак не решается. Я решила не облегчать ей задачу. Наконец Мия решила зайти издалека.
– Вечером будет праздник, – мечтательно протянула она, – надо подготовиться…
– Даже пальцем не пошевелю, – буркнула я в ответ, пребывая в мрачном расположении духа.
Как бы я ни успокаивала себя, приходилось признать – реакция Сая меня сильно задела. Да, не спорю, в этой поездке я была не слишком удобным попутчиком, но все же я надеялась хотя бы на капельку благодарности за помощь с бусинами. А что в итоге?
Мою меланхолическую задумчивость прервал властный стук в дверь. Мы с Мией переглянулись, и она отправилась открывать дверь. Я с интересом разглядывала неожиданных гостей – женщину в черном, по лицу которой нельзя было определить возраст, и высокого властного мужчину. Мужчину я вспомнила – это именно он приветствовал нас на площади. Тут же всплыло и имя – Эдвард, сын Эвана, глава рода Песчаных Котов. Интересно, что потребовалось им в нашей скромной комнатке? Пришлось встать на ноги и изобразить приятную улыбку.
– Это последние из приехавших. – Мне показалось, что в голосе Эдварда проскользнула ирония.
– Добрый вечер, девочки. – Женщина в черном привычно улыбнулась одними губами, в то время как глаза обшаривали нас с Мией, будто раздевая. Удивительно мерзкое ощущение. – Я Юстимия, Старшая Дочь родового Храма Песчаных Котов.
Я напряглась. Кланяться незнакомой женщине, а уж тем более целовать ей руки, перстень или еще какой-нибудь артефакт, заботливо припрятанный в черной хламиде, совершенно не хотелось. Однако Мия ограничилась тем, что прижала к сердцу раскрытые ладони, одну поверх другой. Я повторила маневр.
– Подтверждаете ли вы в присутствии главы рода и Старшей Дочери родового Храма, что стали невестами добровольно, по собственному желанию и без какого-либо принуждения? В случае если ваше решение было продиктовано иными причинами или вы считаете его ошибочным – скажите об этом сейчас или молчите до Грани. Милость Праматери безгранична – покровами своими она укроет бегущих от несправедливости, длань ее простирается над обиженными и обездоленными, вера ее оградит страдающих. – По мере произнесения жрица стала скатываться в религиозный экстаз.
– Старшая Дочь Храма хотела сказать, что если вам или вашей семье угрожали или выдвигали какие-либо другие условия, и именно поэтому вы решили стать невестами воинов, то сейчас у вас есть последняя возможность рассказать об этом и получить помощь, – оборвал ее Эдвард, – в этом случае вас заберут в Храм, ваша семья попадет под Храмовую защиту, а на старосту поселка или главу города, допустившего подобное, наложат штраф, равный сумме выкупа за невесту, которую определит опять же Храм. И вы будете вправе сами решать свою дальнейшую судьбу – оставаться жрицей в Храме Праматери или выйти замуж действительно по своему выбору.
– Я приняла решение добровольно и подтверждаю это Старшей Дочери Храма Юстимии и Эдварду, сыну Эвана, Главе рода Песчаных Котов, – с готовностью откликнулась Мия.
Я произнесла ритуальную фразу за ней следом, успев прикинуть, что жрицы – это новая неизвестная в моей и так уже запутанной системе уравнений и, пожалуй, лучше держаться стороны, от которой ты хотя бы знаешь, что можно ожидать.
– Эдвард, ты же не случайно привел меня сюда в последнюю очередь? – неожиданно спросила жрица, продолжая есть нас с Мией глазами. – В чем дело? И кстати, почему невест двадцать одна?
– О, ты их сосчитала, моя дорогая Юстимия?
Жрица сделала раздраженный жест рукой, показывая, что шпилька Эдварда не осталась незамеченной.
– Этому есть простое объяснение: невест, как и положено, двадцать. Просто Сайгон решил привезти еще одну вместе с общим поездом, чтобы избежать очередной волны пристального внимания к собственной жизни. Соня, не могла бы ты подойти поближе?
Я машинально сделала пару шагов вперед и буквально наткнулась на заледеневший взгляд жрицы.
– Вот как? – скривилась она. – Это удивительная новость. Пожалуй, мне стоит вернуться в Храм и вознести благодарность Матери-Прародительнице!
– И покинуть девушек в такой ответственный момент? – Эдвард уже откровенно усмехался. – Думаю, что мы вознесем хвалу Праматери вместе, например, завтра утром. А пока я, как гостеприимный хозяин, провожу тебя в мой дом, мы прекрасно проведем время до вечернего праздника за долгими разговорами, не правда ли?
Судя по недомолвкам и взглядам – эти двое играли в какую-то игру, правила которой были известны только им, и игра началась задолго до сегодняшнего дня. К чести жрицы, проигрывать она умела достойно. «Ну, раз ты настаиваешь», – пожала плечами Юстимия и царственным лебедем проплыла к выходу. За дверью ее уже ожидали два воина возраста главы рода, быстро пристроившиеся к ней по бокам – то ли почетный эскорт, то ли конвой. Эдвард задержался на пороге, обернулся ко мне и неожиданно сказал: «Спасибо… дочка».
Как только за ним закрылась дверь, мы с Мией заговорили разом:
– Мия, объясни мне!
– Ну, Соня, ты даешь!
– Ну, рассказывай! – Мия приплясывала вокруг меня в нетерпении. – Вроде тихоня тихоней. Я глазам своим не поверила – как ты ухитрилась-то? Столько лет ни у кого не брал бусины, а уж чтобы такие! Только и разговоров на обеде было, что о тебе и Сайгоне. Да, Соня, умеешь ты удивлять! И главное – мне даже ни словечка не сказала! Ни намека!
– Погоди, – попросила я Мию, припомнив ее «бусный ликбез» и медленно холодея от догадки, – а что, кого-то удивило, что я Сайгону брачные бусины нашила?
– Удивило? – Мия аж задохнулась от избытка чувств. – Да нас чуть не разорвало от любопытства! Имей в виду, что сегодня вечером, на празднике, ты только и будешь, что отвечать на вопросы.
Я лишь вяло отмахнулась – сейчас меня больше беспокоило совсем другое – Мия не стала меня поправлять, а это значит, что моя догадка была верной. То, что мои бусины оказались брачными, многое объясняло и в реакции Сайгона. Столько лет не желать связывать себя какими-либо узами, и в одночасье стать женихом неизвестной, чужой девицы, которая, помимо всего прочего, не вызывает у тебя теплых чувств и постоянно вляпывается в неприятности, – от этого взбесится даже святой. Хуже всего в этой ситуации было то, что разорвать нашу так называемую помолвку без серьезных последствий не удастся. Я поняла, что мне надо срочно переговорить с Саем, извиниться, объяснить ему, что эта ситуация – глупое, случайное стечение обстоятельств, что у меня не было никаких задних мыслей и корыстных целей. А самое главное – надо было договориться о том, как мы будем выпутываться из этой ситуации.
Мия сердито дернула меня за рукав.
– А? Что? – встрепенулась я.
– Замечталась о женихе, никак? – хихикнула подруга. – Я с тобой разговариваю, а ты не слышишь. Так что – тебе Сайгон правда нравится?
– Конечно, – удивилась я, – а зачем бы я еще ему бусины нашивала?
– Так он же единственный наследник Эдварда! – в ответ удивилась Мия. – Погоди, так ты что, не знала, что ли? Точно, тебя в Нашере еще не было, когда он представлялся. Так ты просто потому, что он тебе нравится?
Мия хохотала так заразительно, что я невольно присоединилась к ней.
Отсмеявшись, Мия решительно ткнула меня локтем в бок.
– Пойдем-ка, приведем себя в порядок к празднику… невеста!
Выделенная нам комнатка была удивительно уютной – неяркие стены, покрашенные в бежевый, серо-коричневая обивка мягкого диванчика и пуфиков, расположившихся вокруг стеклянного «кофейного» столика, две широкие кровати под балдахинами, прикроватные тумбочки и ночники – все было подобрано со вкусом. Но больше всего меня обрадовала отдельная ванная комната. Просторное светлое помещение, отделанное бело-голубой мозаичной плиткой, сверкающая латунь кранов и стилизованной под старину раковины, белоснежная ванна на изогнутых «кошачьих» лапах, шкафчики из темного дерева – все это словно приглашало не торопиться, наслаждаясь тихими земными радостями. И только сейчас я поняла, как все эти несколько дней мне мучительно хотелось принять душ в одиночестве.
