Эльвира Плотникова - Родственный обман
«Ма-а-артин…»
«На минуточку, он мой муж! Хочу я этого или нет. На ближайший год».
«Да-да-да».
– Я пойду?
– Нет, останься. Я еще не все сказал, что собирался. Вернее, главного так и не сказал. Голодна?
– Немного. И замерзла.
– Сейчас согреешься.
Он позвал слугу и отдал распоряжения принести ужин на двоих, вино и какие-то специи. Эмилия сбросила обувь и поджала ноги, спрятав их под плед, принесенный специально для нее. Еду принесли быстро, но она вяло поковырялась в тарелке и отставила ее, почти ничего не съев.
Даниэль варил глинтвейн. Прямо на Мартиновом столе. На жаровне, которую притащили слуги, стояла маленькая кастрюлька, он кидал туда щепотки каких-то трав и специй, помешивал, пробовал, снова кидал. Наконец, налил горячее вино в чашку и протянул Эмилии.
– Нет, я пить не буду, – отказалась она.
– Почему?
– Помню, чем это в прошлый раз закончилось. И в позапрошлый тоже. Откуда я знаю, что ты туда намешал. И что заставишь сделать.
– Эмилия, чтобы заставить тебя что-то делать, мне не нужно поить тебя зельем. Мне бы не хотелось демонстрировать это умение, поэтому просто поверь. А вообще, как хочешь.
Он поставил чашку рядом с ней и отошел к столу, налить себе порцию глинтвейна.
Менталист. Эмилия и забыла, что это не только телепатия и эмпатия. Еще и умение проецировать чувства, показывать иллюзии. Подчинять людей своей воле. А сны? Он может проникать в сон? Она поняла, что не хочет знать наверняка, и поэтому не будет спрашивать.
Глинтвейн ей понравился – всего в меру, и приятное тепло тут же разлилось по телу.
– Итак, – произнес Даниэль, отпивая из своей чашки, – пару слов о семействе Стивенс. Не перебивай, это нелегко… – Он помолчал, смакуя очередной глоток, а потом начал рассказ: – Мартин рано лишился отца. Примерно в том же возрасте, что и вы с сестрой остались сиротами. Думаю, ты понимаешь, каково ему пришлось. Но на него еще свалилось бремя власти и ответственности.
«Ответственности и я хлебнула сполна», – хотела огрызнуться Эмилия, но вовремя вспомнила, что Даниэль просил не перебивать.
– Официально Мартин получил все права только через три года после смерти отца. И за это время опекун успел растранжирить часть его наследства. Но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что он сделал с его матерью. Леди Айрин мешала ему, и она тоже попала под его опекунство… Короче, он выдал ее замуж. Брак получился неплохим – ее новый муж, маг, имел статус и приличный доход. Вот только жил он в другой стране, которая к тому же находилась в состоянии войны с третьей стороной. Там было опасно.
Эмилия внимательно следила за Даниэлем. Она заметила случайно, а потом уже не могла отвести глаз. По мере рассказа выражение его лица менялось – сначала исчезла снисходительная усмешка, потом небрежность и нарочитая веселость. Он словно постарел лет на пять – из-за внешности мальчишки проступали черты взрослого, умудренного опытом человека.
– Не вдаваясь в подробности… На их дом напали. Тетушка тогда уже была беременна вторым ребенком. Мага убили. Флоренс ей удалось спрятать, заперев в огромном сундуке до того, как в дом ворвались солдаты. Леди Айрин изнасиловали. Каролину она не потеряла чудом. Помощь опоздала всего на полчаса…
Даниэль замолчал. Молчала и Эмилия. Насилие не было чем-то необычным и в ее мире, но ее всегда скручивало при мысли, что нечто подобное может случиться с ней или с сестрой. Как такое пережить? Как вообще жить дальше? А тут еще и маленькие дети…
– Мартин узнал поздно. Но, даже узнав, ничего не мог сделать. Пришлось ждать еще полгода. Как только он стал полноправным виконтом, он разыскал мать и сестер. Мать – в доме для умалишенных, она так и не пришла в себя после изнасилования. Сестер – в приюте. Каро родилась недоношенной и долго болела. Он оформил опекунство над сестрами, забрал их всех сюда. Мартин… Эми, можно мне не продолжать?
Эмилия осторожно кивнула. В самом деле видно, как нелегко Даниэлю бередить эти старые раны. И Мартин ни за что не станет вспоминать о том времени. Боже, какой ужас! Зато теперь она поняла, почему муж так трепетно относится к матери. А леди Айрин… скорее всего, она пришла в себя, ожила… но уже не смогла стать прежней.
– Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай у меня. Не тревожь этим Мартина, пожалуйста.
Она снова кивнула и залпом допила остатки вина.
– Спасибо, что рассказал, Даниэль. Я пойду?
– Тебя проводить?
– Не заблужусь.
Эмилия тихо выскользнула из кабинета и беззвучно заплакала. Теперь собственное поведение казалось ей отвратительным и… детским.
Глава 15
«Ты у меня одна…»
Отдать все необходимые распоряжения юристам Мартин успел еще утром. Новый владелец компании на аудите не настаивал, поэтому оставалось только ждать, когда будут готовы необходимые бумаги.
Ждать вполне можно было и дома, но Мартин твердо решил в ближайшие три дня домой не возвращаться. Последняя неделя вымотала его так, что он предпочел бы месяц работать без выходных с утра и до ночи, чем улаживать конфликты с женщинами.
Было стыдно. Не перед Даниэлем – он эту кашу заварил, пусть теперь ощутит на себе, на что обрек брата. Впрочем, ему будет легче с его природными способностями. Небось все по струнке забегают, даже чудовище.
Стыдно было перед Эмилией. Ей-то каково, если даже он, здоровый мужик, ощущает себя выжатым как лимон. Но чтобы отпустить ее, не могло быть и речи. И без него, Мартина, она тоже отдохнет. И все у них наладится.
У них? Мартин не понимал, откуда вдруг по-явилось это «у них». Они и познакомились-то всего неделю назад. Потому что жена? Глупости. Он уже пять раз был женат. Красивая? Бесспорно. Эмилия ладная, миниатюрная, милая. Мартину казалось, она и сама не понимает, насколько соблазнительна. Он испытывал сильное влечение, глядя на нее, чувствуя ее запах. Обнять, впиться в губы, завалить, задрать подол платья и… Черт!
Мартин пропустил удар спарринг-партнера, и в глазах потемнело от боли. Накатила злость, да такая, что пришлось заканчивать тренировку. Отвлекся, расслабился! Хапкидо требует полной сосредоточенности, а он сейчас не способен выкинуть из головы зеленоглазую девочку с медовыми волосами. Словно желторотый юнец!
Синяк, наливающийся на скуле, отрезвил. Ледяной душ усмирил взбунтовавшуюся плоть. Да, Эмилия желанна. Но Мартин давно уже не мальчик, идущий на поводу у своих потребностей.
В Эмилии есть что-то еще. Природное обаяние? Да, пожалуй. Детская непосредственность? Конечно, когда она позволяет себе чуточку расслабиться. Внутренняя сила. Она не показывает свой страх, даже когда боится. Глупое поведение? Не настолько, чтобы назвать ее дурой. Ее можно понять и простить: слишком много переживаний выпало на последние дни.
Да и он хорош. Решил, что нанял актрису, которая будет беспрекословно играть свою роль. Чем он вообще думал, когда поддался на уговоры Даниэля! И ведь точно знает, это его собственное решение, а не навязанное братом. Деловые отношения. Видимость любви в обмен на деньги. Недели не прошло, а хитроумный план летит псу под хвост. И все потому, что он, Мартин, полный идиот!
Снявши голову, по волосам не плачут. Золотые слова! Не жалеет он о волосах. Давно пора было заканчивать этот затянувшийся фарс. И бизнеса ему не жаль. Начинать новое – всегда вызов. Единственное, о чем он жалел в тот момент, когда Эмилия пыхтела, отрезая ему косу, – о своем поведении. О глупости, совершенной в гневе.
Ладно, сначала вспылил. Но потом же понял, кто на самом деле виноват в случившемся. Кто же, кроме его дражайших сестриц, мог надоумить Эмилию срезать элитные сорта матушкиных орхидей? А жена еще их выгораживала. И он обрадовался – не придется спорить с матушкой, запрещать ей наказывать этих дурочек. Вот уж когда сестрицы действительно заслуживали наказания! А он смалодушничал, заставил матушку поверить, будто Эмилия виновата.
Ведь было еще и чудовище. И почему он только потом усомнился, почему не проверил сразу? Дважды идиот. Разыграл перед матушкой целый спектакль, самоуверенно понадеявшись, что Эмилия его поймет и простит. И не подумал, как тяжело пережить такое унижение взрослой женщине, выросшей в другом мире.
Потому и молчал, притворяясь спящим. Хоть какое-то моральное удовлетворение она получила. И ни к чему ей знать, он только рад был освободиться от дурацкой косицы.
И как теперь понять, что за чувство заставляет его переживать об Эмилии? Почему ему так важно, чтобы она его простила? Пусть не сразу, потом, когда успокоится. Наваждение какое-то! Как будто она…
– Ты у меня одна… – запел кто-то рядом.
От спортивного клуба до дома Мартин шел пешком. Душный и пыльный город к вечеру умыл дождь. Дышалось легко, и прогулка получилась в удовольствие. Пересекая тихий сквер, Мартин увидел уличного музыканта. И место не бойкое, тут обычно гуляют мамы с детьми да собачники. А уже и толпа благодарных слушателей набежала.
