Олеся Шалюкова - Повелитель водного дракона
— Понятнее не стало.
— Ну он же! Он! Мужчина, которого мы убьём через пару ночей.
— Ищущий, идущий змеиным путём?
— Ну да! И почему ты такой недогадливый.
Пропустив оскорбление мимо ушей, мужчина пробормотал:
— Это даже не интересно. Ладно, а что за девушка произвела на тебя такое гибельное впечатление?
— Она иллинтири!
«Это надолго-о-о-о…» — мысленно застонала фигура в тёмном. — «На иллинтири у тебя друг мой пунктик».
— И?
— Она прекрасна!
— Не сомневаюсь.
— Она великолепна!
— И в этом нет никаких сомнений!
— У неё такая грудь! Такая талия! Такие ноги! Такие бедра!
— Да-да-да-да, просто идеал.
— Настоящий! А ещё у неё белая шкурка! И белые волосы! И она капризна! И она настоящая мартовская кошка!
Тёмная фигура замерла. И если в бред парнишки до этого не вслушивалась, то теперь переспросила:
— Мартовская кошка? Уверен?
— Ну, конечно!. Только у них может быть белая шерсть! Такой пушистый хвост! И такие нежные треугольные ушки с розовым краешком.
— Это надолго, — констатировал уже вслух мужчина в чёрном плаще, успев смириться.
— Она путешествует с Ищущим, — уронила серая фигура.
Змейка и тёмная фигура посмотрели на него с интересом.
— И она однозначно понравится нашему покровителю! Она в точности в его вкусе! Она стопроцентное воплощение его идеала! А уж если одеть её в алые меха, да нацепить рубиновые драгоценности! — серая фигурка застонала, вскидывая руки. А когда поворачивалась обратно к подоконнику, на спине сверкнула вышитая змея. — Она будет божественна! Она будет достойна нашего Змеиного братства!
— А ну, цыц, — уронила тёмная фигура.
И паренёк замолчал.
— Значит, белая иллинтири, — подытожил задумчиво мужчина в чёрном. — И при всём при этом она будет путешествовать с нашим заказом. Что ты предлагаешь? Изъять её из неподобающего общества и в упаковке с алым бантом подарить нашему покровителю.
— Да-да-да-да-да! — закивал как болванчик паренёк.
«Как только голова не отвалится?» — озадачилась тёмная фигура, наблюдая за этим кивательным представлением. Впрочем, времени у него оставалось всё меньше и меньше, поэтому он спросил: — Что-то полезное ты узнал?
— С заказом путешествует ещё одна кошка. Чёрная.
— Уверен, что она точно кошка? На Эссентес любая домашняя красавица может оказаться с подвохом.
— Но не эта, — отмахнулась вторая фигура. — Я проверил.
— Точно?
— Точно-точно-точно. Уж очень кошка пугающая.
— Чем она тебя испугала?
— Своими серыми глазами.
— Да, с серым цветом отношения у тебя так и не сложились. И это даже несмотря на твой сан и твоё положение в братстве. Ладно. Тут этот парень всю Малаву поставил на уши из-за ребёнка. Что случилось, выяснили?
— Началась магическая лихорадка.
— Значит, это был не артефакт, а девочка — маг. Ничего, это даже хорошие новости, прихватим её с собой.
— Но зачем?!
— Не задавай глупых вопросов. Я сказал — прихватим, значит, ты должен сказать — «будет сделано». Ясно?
— Ясно-ясно, — вздохнула серая фигура, выпуская змейку вверх. — Слушай. Как думаешь, нам удастся?
— Не попробуешь — не узнаешь. Но я бы тоже не отказался узнать заранее ответ на этот вопрос.
* * *…Утро началось с ветра. Ещё было немного притемно, когда в комнату Тимура ворвался тёплый ветер. Закачался в занавесках, принёс с собой запах свежести и тёплых яблочных пирожков. Мужчина медленно открыл глаза, пытаясь понять, что за тяжесть у него на груди. Показалось в первый момент, что это Шира решила продолжить свою кавалерийскую атаку. Оказалось — нет.
На груди Тимура сидела и умывалась Лаки. По пушистой лапке скользил шершавый язык, затем кошка круговым движением утирала мордочку. И так по кругу.
— И тебе доброе утро, — снисходительно сказал мужчина.
Кошка взглянула на него с превосходством. Тимур насторожился. Конечно, утверждать, что его Лаки абсолютно разумна, он не собирался даже себе. Но некоторые её поверхностные мысли он читать всё же научился за последние два года.
— Случилось что-то, чего я не знаю? — спросил он с тяжёлым вздохом.
— Мур-р-р-р…
— И это что-то не мои любимые яблочные пирожки.
— Мурр.
— Опасаться стоит?
— Мняу! — отозвалась кошка, распушив хвост.
«Опасаться стоит всего, особенно здесь, где тебе не рады!» — чужая мысль отдавала горечью. И пропала. Мужчина даже не успел сосредоточиться на том, чтобы осознать её, когда в дверь постучали. Оставив на груди Тимура одинокую царапину, Лаки исчезла под кроватью.
А дверь, не дожидаясь ответа от Тимура, тут же открыли. На пороге возникла Шира. Не выспавшаяся иллинтири отчаянно зевала, потирая сонные глаза костяшками пальцев.
— Страшно спросить, что ты делала ночью, — сказал мужчина, садясь на кровати.
— Спала! — вызывающе ответила Шира.
— Да-да, — кивнул Тимур, поворачивая голову к Хани. Лицо сестры порозовело, исчезли ужасающие синяки под глазами, исчез синий цвет с губ. Дыхание было спокойным и размеренным. Но Хани не просыпалась.
Шира поняв, что демарш остался без ответа, снова попыталась привлечь к себе внимание.
— Тимуууур, — протянула она.
— Я тебя внимательно слушаю.
— У меня плохие новости.
— Насколько плохие?
— Ужасно.
— Тогда переходи сразу к ним, а не разводи плакальную демагогию.
— Ночью из города исчезли все лошадиные барышники. А стражи города, у которых тоже есть болотные лошади, забаррикадировались в своих казармах.
— Ясно, — подытожил Тимур, ничуть не удивившись. — Купить лошадь нам не удастся. Как насчёт возможности пополнить припасы?
Шира отвела взгляд, чувствуя себя виноватой.
— Всё закрыто.
— Совсем всё?
— Да… магазины. Дома. Заперты ставни… двери на засовы…
— Вот ничему же жизнь не учит! Сказал же простым, доступным языком. Нет, никто не понял. Теперь пусть пеняют на себя.
— Тимур! — Шира посмотрела на мужчину. — Ты же не собираешься…
— Шира.
— Что?
— Что я сказал у ворот?
— Или городу придётся сделать вид, что он тебе рад. Или городу не поздоровится.
— Верно, — согласился мужчина. — А что сделал город?
— Забаррикадировался от тебя.
— Тоже верно. Моё условие — нарушено?
— Да, — послушно качнула головой девушка.
— Значит, — подытожил Тимур, — мастеру поиска Малава мешает выполнить работу. Соответственно я могу спокойно наказать город и его жителей. Чтобы в следующий раз, то, что было сказано, жители выполняли. И не препятствовали мастерам.
— Тимур! Да прекрати это! Ты же…
Синий взгляд заставил Ширу подавиться словами.
— Я мастер поиска. Найти и доставить — моя цель. Если кто-то на пути к этой цели мне мешается, он будет за это платить. И мера платы будет назначена в соответствии с мерой препятствия и вмешательства. Это ясно?
— Но ведь не обязательно соблюдать…
— Шира. У мастера поиска есть несколько правил. Если взял заказ — выполни его. Если идёшь к цели — не сворачивай. Если тебе мешают — наказывай. Что в этих трёх правилах тебе сложно для запоминания?
— Не разговаривай со мной как с ребёнком! — возмутилась девушка.
— Шира, не переводи разговор. Эти три правила — ты запомнила?
— Да, — буркнула иллинтири, отводя взгляд.
— Вот и умничка. Запомни их и больше не поднимай этот вопрос. Я жил по этим правилам до тебя и буду продолжать по ним жить. По ним живут все мастера поиска. И я ещё довольно легко наказываю, другой мастер мог не оставить здесь никого в живых. Теперь, если ты всё поняла, спустись вниз и скажи, чтобы Ярга оседали.
— Не могу.
— Отчего же?
— В гостинице тоже никого не осталось.
— Значит, с гостиницы мы и начнём, — решил Тимур, поднимаясь с кровати. — У меня как раз есть замечательный артефакт. Воронка невмешательства называется. Вначале в воронку засосёт эту гостиницу. Потом тех, кто бросится её спасать. Потом тех, кто бросится спасать спасателей. И так по спирали. Пока воронка не соберёт желаемые для себя жертвы. Шира?
Иллинтири опустила голову, прижала ушки к голове, нервно махая хвостом. Признавать правоту мастера не хотелось. Но он был прав. Да и этот город уже успел надоесть. Он действительно вёл себя слишком нагло. В конце концов, Тимур был не просто Ищущим. Тимур был одним из истинных Змеиных охотников. Так что если он напомнит городу его место, то это будет просто замечательно!
— Тогда, — белая кошка, вскинув голову, неожиданно мстительно сверкнула глазами. — Позволишь поучаствовать?
* * *…Спустя три часа Малава осталась на горизонте маленьким коричневым грибом. Но даже отсюда было видна огромная воронка, вращающаяся над грибом. Давно стихли крики, но забыть об этом кошмаре не удавалось.
