Ольга Куно - Невеста по завещанию
– Каких еще особых заданий?! – Все это настолько сбивало меня с толку, что я вспылила. – Он что, тайным агентом, что ли, был?!
– Не совсем. Впрочем, можно сказать и так. – Дамиан махнул рукой: неточность формулировки была неважна. – Он выполнял определенные поручения государственной важности, полуофициальные либо совершенно неофициальные. Отвозил письма, которых не должно было существовать, встречался с людьми, с которыми у нашей власти не должно было быть никаких отношений, и тому подобное. Поэтому и разъезжал по всему миру, притворяясь страстным путешественником.
Я попыталась представить своего отца доставляющим тайное послание какому-нибудь министру какой-нибудь далекой страны. Получалось из рук вон плохо. Мой отец? Лысеющий полноватый мужчина совершенно непредставительного вида, настолько, что на торговца он походил больше, чем на барона? Или это тоже было частью плана, своего рода маскировкой? Что, в сущности, я о нем знала? А с другой стороны, кто в этом виноват? Не я же.
Я снова перевела взгляд на Дамиана. И сразу же поняла: он не договорил. Есть что-то еще.
– У такого рода деятельности есть один нюанс, – подтвердил мое подозрение Дамиан.
Еще один?!
– Людям этой профессии нельзя заводить семью. Это негласное правило, но оно никогда не нарушается. Через семью на таких людей становится слишком легко надавить. Это делает уязвимыми их самих, их близких и государственную власть. Совсем другое дело – некая женщина с ребенком, которую человек навещает раз в полгода.
– В год, – мрачно поправила я.
– Тем более, – кивнул Дамиан. – Поэтому твой отец никак не смог бы позаботиться о тебе сам. Другой вопрос, правильный ли он сделал выбор и нельзя ли было придумать более подходящее место, чем этот зверинец с чокнувшимися жрицами.
Поджав губы, я с мрачной сосредоточенностью разглядывала стену. Мне предстоит еще долго переваривать услышанное, прежде чем я готова буду делать какие-то выводы о поступках отца и об их причинах.
– Ладно, на сегодня достаточно тяжелых разговоров.
Дамиан, кажется уловивший мое настроение, поднялся с кресла, подошел к столу и, взяв с него один дротик, не целясь, запустил его в мишень. Стрела со стуком вонзилась в дерево.
– Ты любишь ездить верхом? – спросил виконт, оборачиваясь.
Я посмотрела на него исподлобья, озадаченная таким поворотом разговора.
– Ну… да.
– Отлично. В таком случае я приглашаю тебя на конную прогулку.
Я полагала, что после всего услышанного сегодня меня трудно будет удивить. И все-таки ему это удалось. Да, ну и муж мне достался, ничего не скажешь… И опять спасибо отцу!
– А я могу отказаться? – Я склонила голову набок.
– Можешь. – Пожалуй, мне тоже удалось его озадачить, с каким-то странным чувством удовлетворения отметила я про себя. – Ты отказываешься?
– Нет. Просто хотела знать.
Дамиан с усмешкой покачал головой. Видимо, в очередной раз пришел к выводу, что не знает, как разговаривать с семнадцатилетними девочками.
– Ладно, завтра четверг, так что поедем послезавтра. Выезжаем в десять. И кстати… Тебе идет эта прическа.
Я улыбнулась.
Он посмотрел на часы. Времени с его прихода прошло порядочно.
– Тебе, наверное, пора. Амандина небось волнуется, – едко напомнила я. И вдруг мне в голову пришла неприятная мысль. – Или ей не о чем волноваться? Она прекрасно знает о нашей договоренности, ведь так?
Теперь, когда меня озарило, такой ход казался более чем естественным. Но отчего-то мне было крайне неприятно.
– С чего ты взяла? – нахмурился Дамиан.
Я пожала плечами, стараясь выглядеть как можно более равнодушной.
– Просто подумала, что ей ты наверняка рассказал.
– Кто она такая, чтобы я рассказывал ей о строго секретном соглашении между двумя людьми? – изогнул он брови.
– Ну… – Я смутилась, подбирая формулировку. Что значит «кто»? – Близкий человек.
Дамиан подошел к моему креслу и как-то снисходительно качнул головой.
– Есть разные виды близости, девочка. Когда-нибудь ты это поймешь. Спокойной ночи.
Он наклонился и поцеловал меня в лоб, после чего, ни слова больше не говоря, вышел из комнаты.
Я, часто моргая, продолжала смотреть на дверь, за которой он скрылся. И что вдруг на него нашло? Это он так по-отечески, да? А сам небось направился прямиком к Амандине? Впрочем, в данный момент последнее не слишком меня беспокоило.
Глава 9
Сегодняшняя проповедь была посвящена двум грехам – чревоугодию и гортанобесию. Если первое понятие относилось в основном к обжорству, к постыдному стремлению набить собственный желудок, то второе скорее касалось гурманства, любви к поглощению изысканной пищи и деликатесов. Оба греха считались весьма тяжкими, поскольку в обоих случаях речь шла о чувственности.
По мере того как жрец вдохновенно распространялся об отвратительной для богов природе плотских утех, прихожане все более старательно выравнивали спины и подтягивали животы. Идеально худые люди чувствовали себя прекрасно, а вот все прочие явно сожалели о том, что как раз сегодня не остались дома из-за хвори любимой кошки или по еще какой-нибудь уважительной причине. Прихожане косились на соседей по скамьям и приглядывались к размерам брюшка или толщине складок на боках, стремясь убедиться в том, что масштабы их личного чревоугодия менее внушительны, чем у окружающих. Если прийти к такому выводу не удавалось, они поджимали губы и напускали на себя вид, гласивший «У меня просто широкая кость».
Мой душевный покой проповедью давно уже было не смутить. Я слушала вполуха, опустив глазки, и ничуть не удивилась, когда дело дошло до выводов. Выводы заключались в том, что по окончании проповеди грешным прихожанам следует незамедлительно отправиться домой, сложить в корзины и тюки небогоугодные продукты и принести их в храм, дабы возложить в качестве жертвы на алтарь богов. Я с трудом сдержала улыбку. Никакого иного итога у этой проповеди быть и не могло.
Предполагаю, что многие из слушавших отнеслись к требованию жреца вполне серьезно. Я же не планировала расставаться со свидетельством собственной греховности – ждущим меня в замке горьким шоколадом с орехами. Что-то подсказывало мне, что Рейа, Делв и Калм не испытывают нужды в шоколаде, а буде такая нужда появится, мгновенно получат его в любом количестве. А вот жрец без моего лакомства точно обойдется. Нехорошие мысли, знаю. Но я же в курсе, что происходит с такими вот приносимыми на алтарь продуктами. И благочестивое выражение на лицах прихожан заставляло меня всерьез волноваться за здоровье жреца. Как бы он не лопнул от всей глубины их раскаяния.
Богослужение закончилось, и люди устремились к алтарю. Я оказалась в первой дюжине, поскольку, как и прежде, находилась во время церемонии в привилегированной части храма. Принеся свои жертвы, я направилась к выходу в сопровождении Мэгги, и в нескольких шагах от входа столкнулась со жрецом. Я привычно опустила глаза и склонила голову.
– Ученица Вероника, – кивнул в свою очередь жрец. – Я вижу, ваш супруг по-прежнему пренебрегает своими обязанностями прихожанина. Это большой грех. Он навлекает на себя гнев богов, и их возмездие непременно воспоследует.
Люди, направлявшиеся к выходу из храма, останавливались и прислушивались. Вокруг нас потихоньку собиралась толпа. А я внезапно начала злиться. И поняла, что больше не хочу, опустив глазки, терпеливо выслушивать все, что ему заблагорассудится сказать. А еще поняла, что вовсе не обязана это делать. Он ведь не мой учитель, а просто жрец из городского храма. А я уже не пансионерка, а виконтесса.
– А почему это, собственно говоря, вы всякий раз считаете нужным вспомнить о моем муже? – с раздражением спросила я. – Вам не хватает других тем для рассуждений, кроме как раз за разом трепать его имя? Может быть, он не выполняет свои обязанности по отношению к этому виконтству? Завышает налоги, вершит несправедливый суд, поощряет взяточничество?
Я с удовлетворением отметила то, как опешил жрец, даже отступил на полшага назад под моим напором. В то же время я старалась игнорировать внимание собравшихся, с любопытством ловивших каждое произносимое слово.
– Он нарушает закон богов, а это гораздо важнее всего прочего! – воскликнул, опомнившись, жрец. – Наставить его на путь праведника есть моя прямая обязанность.
– Прекрасно. – Я даже не думала спорить. – Раз вы проявляете такую похвальную заботу о его душе, почему бы вам не отправиться в замок и не побеседовать с ним лично? Если, конечно, он вас примет.
В последнем я сильно сомневалась, равно как и в том, что Дамиан отнесся бы с пониманием к этой моей идее. Но поскольку я не сомневалась, что мое предложение жрец не примет, переживать было не из-за чего.
– Что же касается важности, – продолжила я, – мы можем спросить об этом у ваших прихожан. Любопытно будет узнать, что представляется им более существенным – налоги и суды или частота походов виконта в храм.
