Ольга Пашнина - Лгунья
– Кортни, ваши отношения кончились пять лет назад. Ты не можешь всю жизнь спрашивать разрешения у Герберта, у него нет власти над тобой. Или ты его любишь?
Вместо ответа я хмыкнула и снова глотнула виски. Хороший, дорогой. Но от того не менее мерзкий на вкус.
– Мы переспали.
– С Гербертом? – ахнула Ким. – Как? Когда?
– Перед тем, как начали перетряхивать дом. В бокале Кайлы был наркотик, я из этого бокала пила. Ну и дальше все по накатанной. Джейк еще не в курсе, но ты же знаешь Герберта – он бережет главный козырь до конца игры.
– Тебе надо рассказать Джейку. Иначе Герберт действительно все разрушит.
– Знаю, – кивнула я. – Придумываю, как о таком рассказать. Пока выходит слабо.
– А этот Джейк… – Ким замялась. – Он тебе действительно нравится? И ты пойдешь замуж?
– Он очень простой, веселый. С ним легко и интересно, – после небольшой заминки ответила я. – Пожалуй, я бы вышла замуж.
– А в голосе тоска-а-а, – рассмеялась Ким, но быстро умолкла и прислушалась.
– Что это? – нахмурилась я.
Хлопнула входная дверь, послышалась голоса.
– Может, Джейк решил уйти?
– Или Герберт оставил меня на пути к безбрежному счастью, – усмехнулась я. – Идем, посмотрим.
Уже на лестнице я поняла, что в доме посторонние. Алкоголь и паршивое настроение не могли заглушить ощущения. Чужую магию, магию сильную и властную, я почувствовала сразу. Похоже, Ким тоже, потому что сестра явно напряглась.
В гостиной были Кайла, Герберт и детектив Портер, тот самый, что расследовал убийство Хейвен. Он так и не выдал хоть сколь значимых результатов, хотя крови у нас попил немало.
– Доброй ночи, господин Портер, – поздоровалась я. – Что привело вас в Кордеро-холл в такое время?
– Доброй ночи, леди Кордеро. К сожалению, меня вновь привело к вам расследование. Сегодня в одиннадцать часов было найдено тело Эмили Фаннинг. Характер травм указывает на то, что она была убита: ее ударили тупым предметом по голове и сбросили с высоты в воду. Тело отнесло течением в достаточно отдаленный район.
– И при чем здесь мы?
Мой голос был совершенно ровный и спокойный, но сердце нет-нет и порывалось пуститься в пляс. Детектив это явно чувствовал, но зацепиться не мог. Пока что не мог.
– В последний вечер Эмили Фаннинг была у вас в доме, верно?
– Да, мы поужинали, и она ушла. Леди Фаннинг – родная мать Кимберли.
– Однако Кимберли, похоже, не слишком удивлена моим рассказом, – усмехнулся Портер.
Он взглянул мне в глаза. Вызов… еще не все карты раскрыты.
– Что вы хотите сказать?
– Может, Кимберли знала о смерти Эмили Фаннинг?
Ким рядом вздрогнула и невольно придвинулась ко мне чуть ближе.
– Уверяю, господин Портер, если бы у моей сестры обнаружился дар прорицания, мы бы зарегистрировали его. У вас все? Вы пришли лишь затем, чтобы бросить ничем не обоснованные подозрения?
Следующий его вопрос меня обескуражил:
– Вы пьяны, леди Кордеро?
Прежде чем я ответила, из кресла поднялся Герберт, доселе хранивший молчание. Он мрачно обвел всех присутствующих взглядом и медленно, словно совершенно никуда не торопился и вел светскую беседу в кругу друзей, сказал:
– Вы не можете задавать моей клиентке подобные вопросы. Она находится в своем доме, в окружении семьи и имеет право пить то, что пожелает. Ваша и только ваша вина в том, что вы не смогли дождаться дня и явились посреди ночи. Что касается Кимберли, то вам придется найти более убедительные аргументы для разговора с ней, поскольку она несовершеннолетняя.
– Что ж, тогда, – Портер криво усмехнулся и порылся в папке, которую держал, – жду Кимберли Кордеро завтра в десять на официальный допрос. Вот вызов.
Оцепенели все. Ким, кажется, перестала дышать, Кайла побледнела. Герберт, хоть и не выдал ничем удивления, бросил на сестру быстрый взгляд и забрал вызов.
– Кимберли будет на допросе исключительно с законным представителем.
– Да, там указано, – ничуть не смутился Портер, – Кайла Кордеро.
– Я боюсь…
– Это не обсуждается. Расследование имеет все основания полагать, что со стороны леди Кортни Кордеро может быть оказано давление на дознавателя.
– Каково основание вызова? – наконец я справилась с удивлением и шоком.
Детектив ответил очень холодно, при этом неодобрительно на меня взглянув.
– При Эмили Фаннинг нашли записку, написанную от имени Кимберли Кордеро. Это все, что я могу сообщить. На этом прошу извинить. Спокойной ночи леди, господин Уолдер.
Когда за Портером захлопнулась дверь, несколько минут мы просто стояли и молчали. Каждый думал о своем, а я пыталась унять нарастающую головную боль. Зря я столько выпила, ведь знала, что ничего еще не кончилось!
Но Ким? Зачем кому-то вешать убийство на безобидную Ким, которая к тому же, ну уж точно не могла убить Эмили Фаннинг. Сестра ведь была с нами, и я стояла рядом, когда Эмили летела с маяка. Жаль только, следствию об этом лучше не рассказывать.
– И что мне делать? – Ким первая нарушила тишину, голос у нее немного дрожал.
– Идем в кабинет, – распорядился Герберт. – Кайла, ты тоже. А ты…
Он смерил меня тяжелым взглядом.
– Или трезвей, или допивай уже и развлекай женишка. Нашла время.
– Герберт! – тихо одернула его Ким.
– Идем, Кимберли. Меня не будет на допросе, так что давай в оставшееся время разберем, что можно говорить, а что нет.
Когда их голоса стихли, я без сил рухнула в кресло. Наверное, хотелось разреветься, но слез не было. За годы жизни в Даркфелле я приучила себя даже не думать о слезах. Поэтому я просто уставилась на слабые языки пламени в камине. Он уже догорал, и ни у кого не нашлось времени подкинуть дров.
* * *– Болит? – услышала я голос Герберта.
Можно догадаться, что болит, если я сижу и потираю виски, мечтая отрубиться и не чувствовать мерзкого похмелья.
– Держи. – Он сунул мне стакан с зельем, которое я выпила залпом. И едва не застонала от облегчения.
– Что сказала Ким? Что в записке?
Но Герберт только покачал головой.
– Клянется, что ничего не писала и не знает. Я без понятия, что в записке, поэтому будем гнуть эту линию. Думаешь, Ким перепугалась и врет?
– Зачем? Она знает, что ты профессионал и что в ее интересах рассказать правду. Нет, я не сомневаюсь, что записку подделали. Тот, кто это все устроил, уже подделывал мою подпись в журнале. Почерк Ким – не самая сложная задача.
– Значит, это и будем доказывать.
Легкая улыбка тронула мои губы.
– Надо будет поднять тебе вознаграждение.
– Пока что я сам решаю, сколько и кому твоя семья будет платить. Тебе придется постараться, чтобы взять управление на себя, помни о завещании.
– Уж о нем-то я точно не забуду. Постарайся, чтобы все это кончилось быстро. И чтобы Кайла не наломала дров.
– Я проинструктировал Ким, – кивнул Герберт. – Портер имеет право только на один допрос без адвоката, а дальше я буду с ней. Расслабься, я сомневаюсь, что кто-то всерьез надеется упрятать Ким за решетку. Скорее припугнуть всех вас, не более. Нельзя поддаваться панике. Иди к жениху, он без тебя наверняка скучает.
– Не трогай Джейка, – предупредила я, поднимаясь.
– Потому что он – твоя единственная любовь? – усмехнулся Герберт. – Я не верю, что ты испытываешь к нему хоть что-то. Иначе ничего из того, что было в кабинете, не произошло бы.
При напоминании о воздействии наркотика мне снова стало не очень хорошо. Я так и не решила для себя, рассказать ли Джейку об измене. Герберт прекрасно меня знал, и можно было не сомневаться – еще воспользуется этим.
– Мои отношения с Джейком никого не касаются. Особенно тебя. Он настоящее и будущее, ты в прошлом. Что касается кабинета… наркотик, Герберт, это не повод считать, будто я к тебе что-то испытываю. Полагаю, окажись в тот момент рядом Джейк, я бы получила больше удовольствия и не пряталась потом в комнате весь день, не зная, как бы тактичнее тебе все объяснить.
В глазах Герберта мелькнула злость. Как бы ни притворялся он хладнокровным и рассудительным, вывести его из себя легче легкого. Я напрочь забыла, что сейчас бы с ним лучше дружить. Хотелось уколоть, да побольнее.
– Думай, как тактичнее объяснить все это Джейку. Иначе придется мне.
– Ты живешь для того, чтобы все разрушать, – усмехнулась я. – Только на этот раз все не так просто. Джейк не поверит тебе, он знает, что между нами было, и знает, что ты собой представляешь. Можешь продолжать унижаться и делать мелкие гадости людям, только от этого счастливее ты не станешь.
Мне бы уйти на этом, остановиться, но я намеревалась сказать еще очень много. И Герберт вряд ли хотел это слушать, а потому резко притянул меня к себе и впился в мои губы, не давая шанса ни на вдох, ни на слова протеста.
Поцелуй кончился так же быстро, как и случился. Но причину этого я увидела не сразу, а вот Герберт мгновенно взял себя в руки и шагнул к Ким, стоявшей в дверном проеме. Не знаю, увидела ли она нас, но проблем это в любом случае добавит.
