Эльвира Плотникова - Родственный обман
– Только угомонились… и снова пыхтят! Открываю глаза – светло уже, хоть и рано. Чудовище мирно спит на своем коврике, зато Эмилия зарядку делает.
– И чего тебе не понравилось? Хорошо же. Следит за собой, для здоровья полезно, – резонно заметил Даниэль.
– Угу. А ты о моем здоровье подумал? Нет? Тогда представь ее в кружевных панталончиках и тонкой рубашке… Нет, лучше не представляй.
– Лучше не буду, – быстро согласился Даниэль.
– Короче, я ее отвел в тренажерный зал, что у меня в подвале. И ждал снаружи. Так она еще требует, чтобы я разрешил ей бегать по парку по утрам!
– Да пусть бегает. Мартин, выключи виконта. Она из мира, где бег по утрам – норма. Кто ее увидит утром у тебя в парке? Слуги? Уверен, это их не сильно шокирует.
– Ты хочешь, чтобы моя жена бегала по парку в панталончиках? – ошалел Мартин.
– Э… – Даниэль поперхнулся арманьяком. – Пусть брюки сошьет. Это проблема?
– А-а-а… да… ладно.
Простое решение даже не пришло брату в голову. Неплохо. Он не задумывается о том, что Эмилия принадлежит другому миру.
– И потом? Тетушка устроила шоу на завтраке?
– Нет, потом Эми заперлась в ванной на целый час. И чудовище с собой взяла. Кажется, они пытались устроить там бассейн. Потом слуги еще полчаса собирали воду с пола и отмывали стены от пены. А на завтрак матушка не явилась. Сказалась больной и потребовала доктора или сразу нотариуса.
Мартин помрачнел. Он всегда болезненно переживал пытку под названием «Сынок, я умираю, недолго мне осталось».
– Полагаю, за доктором ты послал, нотариуса проигнорировал. А чудовище? – Даниэль поспешно вернулся к теме, которая определенно забавляла обоих.
– Чудовище… О, за завтраком оно бегало под столом и кусало всех за ноги. Мередит славно визжала, когда чудовище забралось к ней под юбку. Правда, после этого я выставил их с Эмилией из столовой.
– Мередит и Эмилию? – уточнил Даниэль.
Сдерживать смех становилось все труднее.
– Эмилию и чудовище!
– И-и-и-и!
Настойчивый громкий писк раздался из корзинки, принесенной Мартином.
– Что это? – шепотом спросил Даниэль, догадываясь, кто там сидит.
– Чудовище! – буркнул Мартин. – Не буди лихо, пока оно тихо. Поздно, разбудили!
Над краем корзины показались две крохотные лапки, потом ушки и рожки. Ло, встав на задние лапки, выглянул наружу и обвел комнату сонными глазенками.
– Это… чудовище?
– Ага.
Даниэль не выдержал и захохотал. Громко, обидно и взахлеб. Мартин поджал губы и вздернул подбородок. Чудовище, зевнув во всю пасть, снова запищало и попыталось вывалиться из корзинки.
– Жра… жрать… хочет? – с трудом выговорил Даниэль, утирая слезы, выступившие от смеха.
Мартин смерил брата презрительным взглядом, достал из кармана бутылочку, подхватил Ло на руки и сунул ему в пасть соску. Дракоша довольно зачавкал.
– Ладно, извини, – Даниэль перевел дыхание, успокаиваясь. – Ты зачем его сюда притащил?
– Чтобы потом не созерцать руины собственного дома, – хмыкнул Мартин.
– А ты не преувеличиваешь?
– Пришлось наказать Эмилию.
Мартин признался в этом неохотно и снова помрачнел.
– И в чем она провинилась?
– Того, что я рассказал, – мало? Хорошо. Еще она пустила чудовище в матушкину комнату. И оно нагадило там под кроватью. Вернее, забилось в щель между стенкой и спинкой кровати и там… А вылезти не смогло и стало орать дурным голосом.
Даниэль опять захохотал.
– Конечно, – едко заметил Мартин, – не тебе же пришлось успокаивать перепуганную матушку, двигать кровать, а потом отмывать перепачканное чудовище.
– За… зачем сам-то?
Мартин как-то странно на него посмотрел, вздохнул и признался:
– Жалко его стало. Такой маленький, несчастный… Ясно же, он не виноват! А Эмилия просто его использовала, чтобы всем досадить.
– О, это серьезное преступление.
Мартин фыркнул и вдруг захохотал вместе с братом. Ло испуганно зачавкал с удвоенной энергией.
– Отобрал зверушку? Дай-ка подержать.
– Забирай. Только учти, после еды он склонен делать лужи.
– Переживу как-нибудь.
Даниэль осторожно взял Ло на руки, устроил на коленях, уложив на спинку, и почесал животик. Ло довольно заурчал и задергал хвостом.
– Так отобрал?
– Хуже. Нет, и отобрал тоже, но временно. А Эмилию усадил читать матушке роман. Эми же медсестра, вот пусть ухаживает за «больной». Матушка уже всех служанок затерроризировала. А при невестке вдруг успокоилась, держит лицо. У меня как раз есть несколько книжек из того мира, так что языковых проблем нет.
– И что за роман?
– «Война и мир». Надолго хватит. Остальные девицы занимаются рукоделием, а сам сбежал к тебе.
– Не боишься, что Эмилия с тетушкой сговорятся и начнут дружить против тебя?
– Скорее медведь в лесу сдохнет, – уверенно заявил Мартин. – Если я хоть что-то понимаю в женщинах, то они в состоянии войны. – И добавил, немного помолчав: – При этом обе довольны и наслаждаются процессом.
– А сестры?
– В вооруженном нейтралитете. Фло определенно зла на Эмилию. Никак не пойму, неужели только из-за испорченного платья?
– Для девочек тряпочки важны, – глубокомысленно изрек Даниэль.
– Каро вроде бы симпатизирует Эми. Она обрадовалась, что будет учиться в академии. Чуть не задушила от радости. А вот Фло не хочет говорить, есть ли у нее молодой человек на примете. И это меня настораживает. Надо бы расспросить слуг в городе.
– Я займусь этим, завтра же.
– Спасибо, брат. Твоя помощь будет кстати.
Даниэль позвал слугу и поручил ему заботу о дракоше. Велел выгулять, выкупать и вернуть в корзинку, желательно в спящем виде. Мартин не возражал. Он налегал на арманьяк и сонно смотрел на догорающие угли в камине.
О чем он думал? Даниэль был уверен, что о жене. Наверняка вспоминал ее шалости, потому что в уголках губ мелькала улыбка. Сожалел о том, что Эмилия отвергает его, как мужчину. Иначе откуда эти хмурые морщинки на лбу?
– Что думаешь делать дальше? – поинтересовался Даниэль.
– Жить, – коротко ответил Мартин и залпом осушил очередной бокал.
– Не хватит ли тебе пить, братец?
Мартин икнул, но упрямо налил себе еще, выпил и попытался встать. Не удержавшись на ногах, он упал в кресло.
– У-у-у… – протянул Даниэль, – точно хватит.
Через минуту Мартин уже спал, уронив пустой бокал на ковер.
Даниэль подумал, что завтра у него есть все шансы обзавестись вторым синяком. Если Мартин поймет, кто его вырубил. Но не отпускать же его в таком состоянии домой! Ничего с его женщинами не сделается, особняк под охраной. И предупреждать он никого не будет. Разве что тетушку? Ей действительно лишние волнения ни к чему. А Эмилия пусть помучается.
Ничего. Он выждет еще несколько дней, а потом сам возьмется за ее воспитание.
Глава 12
Утро вечера мудренее
Даниэль появился неожиданно. Эмилия всего-то отвернулась к кусту, усыпанному яркими красными цветками, чтобы оценить незнакомый аромат, а деверь уже сидит на скамейке. Вид обманчиво-скучающий, а взгляд наглый и обжигающе ледяной. Эмилия даже поежилась – словно ветер окатил холодной струей.
– Мне не нравится твое поведение, милочка, – лениво произнес Даниэль.
– Я не милочка, – огрызнулась Эмилия. – И мне плевать, что там тебе не нравится.
Даниэль снисходительно улыбнулся и осуждающе покачал головой. Эмилия хотела уйти, но обнаружила, что не может сделать ни шагу. Только сейчас она заметила – в правой руке Даниэль сжимает стек, постукивая его кончиком по голенищу сапога.
– Раздевайся.
На Эмилию напала оторопь – ни пошевелиться, ни слова произнести. Только и оставалось, что гневно смотреть на негодяя Даниэля. Что он себе позволяет?! По какому праву? Она пожалуется мужу! Но… как? Даже позвать на помощь не получается!
Ей стало по-настоящему страшно – мелкой и противной дрожью застучали зубы, затряслись коленки, перед глазами все поплыло. Даниэль сделает с ней все, что пожелает!
Но… он же не будет раздевать ее сам? Тут, в парке? Она оглянулась – вокруг ни души. Нет, сама она ни за что. Пусть даже не надеется. И вообще, она сейчас убежит. Сбросит с себя это странное оцепенение – и убежит.
– Ох, милочка-а, и достанется же тебе за непослушание. – Даниэль лениво зевнул, хотя глаза его уже горели в предвкушении.
Эмилия попыталась сделать шаг назад и вместо этого шагнула вперед, к ненавистному деверю, который легко поднялся на ноги и подхватил ее под локоток.
– Полагаю, сама не разденешься, – шепнул, наклонившись к самому уху.
– Н-нет… не надо…
Даниэль подтолкнул ее к скамье. Эмилия почувствовала, что падает и теряет сознание.
Очнулась – и поперхнулась криком.
Нет… Нет! Не может быть! Она лежит на скамье, на животе. Прямо перед носом гладкая светлая доска. Руки вытянуты вперед и перехвачены невидимыми путами. И она нагая. Нагая и уязвимая! Ноги тоже привязаны. Она спрятала лицо, утопая в отчаянии напополам со стыдом. О, что теперь будет!
