Катерина Снежинская - Тролли тоже плачут
Кое-где за такими заборами мокли под унылым дождем жалкие огородики. Но таких тут имелось немного. Видимо, местные жители не утруждали себя заботами о хлебе насущном.
— Детка, ну ты же знаешь: на самом деле я не запах чую, а просто так потоки идентифицирую. Про обострённое обоняние врут всё, — несколько свысока отозвался Мастерс. Правда, тут же и добавил, смягчая свой снобизм. — Но без тебя я этого дварфа никогда бы не нашёл. Точнее, нашёл, в конце концов. Но проверять бы мне пришлось всех, кем тряпка пахнет. А к ней, боюсь, многие руки успели приложить.
Таким образом, комплименты профессионализму напарника стали обоюдными. И вполне можно было мирно сосуществовать дальше.
Точнее, можно бы было мирно сосуществовать дальше, не испорть всё, понятно, Рон. Его не остановило даже то, что Курой благородно пропустила очередную «детку» мимо ушей.
— Слушай, Каро, а у тебя грудь какая? — ненавязчиво так поинтересовался оборотень.
Теургу даже показалось, что она ослышалась. Девушка недоверчиво покосилась на Мастерса, но тот, к сожалению, ухмылялся в своей обычной наглой манере, косвенно подтверждая: нет, галлюцинациями Курой по-прежнему не страдает.
— Ну, грудь, — не дождавшись ответа, пояснил Рон, да еще и руками продемонстрировал нечто такое, описав полукруги от собственных плеч до пояса. — Я имею в виду форму. А то под этим корсетом и не разберёшь ничего. Понимаешь, у меня есть теория, что характер женщины можно определить по форме груди. Вот я и хочу узнать, какая ты есть, а какой прикидываешься.
В жизни Каро уже бывали случаи, когда она не сразу находила, что ответить. Но вот онемела девушка впервые. Даже неопределённых звуков не могла выдавить.
— Вот, например, есть яблочки. Такие небольшие, кругленькие и крепенькие, — как ни в чём не бывало, продолжал рассуждать оборотень. — Обычно у их обладательниц характер лёгкий, смешливые они. И без особых претензий. А вот от дынек лучше держаться подальше — ревностью замучают. Но хуже всего это уши спаниеля. Стервы, зануды и чаще всего ещё и ханжи. Ну же, давай, у тебя что? Можешь не говорить, а ладошками показать.
— У меня груди нет! — выпалила девушка.
И только потом осознала, что ляпать такое не стоило.
— Ну, ты на себя наговариваешь, — осклабился Мастерс, внимательно разглядывая торс теурга. — Что-то точно есть. Значит, абрикосики. Тоже неплохо. Обычно такие дамочки оказываются в постели ещё теми штучками.
— Да как ты… Да как у тебя… Да я… — Каро задохнулась, не в силах договорить ни одной фразы до конца. — Да я тебе по роже сейчас как дам! Специально бесишь?
Уж лучше бы она молчала. Или действительно дала наглому оборотню пощечину. Ну, или, на крайний случай, в обморок упала. Именно так поступают хорошо воспитанные барышни, а не употребляют слова «рожа» и уж тем более не интересуются, специально ли их бесят.
— Ага, — осклабился детектив еще гаже, — специально. Просто ты, когда серьезная, у тебя мордочка становится постной аж жуть. Хоть сейчас проповеди читай. Проще надо быть, Каро. И окружающие к тебе потянутся. Ты же нормальная девчонка! Только зашнуровала себя, как вот в этот самый корсет. Зачем? Кстати, мы пришли. Тут этим дварфом всё провоняло.
Курой дышала, как загнанная лошадь. Так, что вышеозначенный корсет ей в рёбра впивался. Но симметричного ответа найти так и не сумела. Поэтому просто развернулась на каблуках и двинула к лачуге, на которую указал Рон.
— Стой! — придержал её Мастерс за плечо. — Куда ты лезешь? А если он на тебя с ножом попрёт?
— Хватит меня учить! — прошипела теург, сама того не замечая, оскалив клычки. — Разберусь, не маленькая! А ты иди дальше… груди классифицируй!
Курой вывернулась из-под ладони оборотня и едва ли не побежала вперёд, уже даже и дороги не разбирая.
К несчастью, ножа под рукой разыскиваемого детективами Нирго Кархар не оказалось. А, может, он лежал слишком далеко или дварф считал холодное оружие малоэффективным. Так или иначе, но крышка ящика, такого, для гвоздей, что в скобяных лавках используют, а тут заменяющая окно, откинулась, ударившись о стену. Девушка только и заметила что-то продолговатое и блеснувшее чёрным. Хотя, вроде, этот цвет в принципе блестеть не может. Но понять, что, собственно, она увидела, теургу не дали. Уже в следующий миг Каро сбило с ног и вдавило в грязь дикой тяжестью. Курой открыла рот, но только жидкой грязи зачерпнула. И громкий — какой-то неправдоподобно громкий — хлопок рванул барабанные перепонки. И то, что впечатывало теурга в землю, дёрнулось, будто содрогнулось.
И тут же она оказалась свободной — тяжесть куда-то подевалась. Каро приподнялась на руках, но увидела только спину мчавшегося к дому оборотня. Причём бежал он странно: длинными, недоступными нормальному существу прыжками. И почему-то зигзагами.
— Живым не возьмешь, сволота! — рявкнул кто-то. — Всех порешу!
И опять оглушительно грохнуло. Кажется, это на землю небо обрушилось.
* * *Каро мелкими глоточками прихлёбывала обжигающе горячий чай, обхватив армейскую жестяную кружку обеими ладонями. В нормальной бы ситуации она такую и взять не смогла — металл действительно обжигал. Но сейчас девушке казалось, что посуда чуть тёплая. Хотя озноб уже и проходить начал. Спасибо Алексу и пледу, который он непонятно откуда достал.
— Нет, я всё понимаю! — ворчал Яте занудливо, как большой шмель, бинтуя Мастерсу плечо. — Укорачиваться от пуль — это недостаточно героично. Гораздо эффектнее ловить их собственным телом. Но, может, хватит на барышень впечатление производить, а? Мне надоело тебя штопать.
— Всего-то пара стежков, — отмахнулся от него оборотень, точно так же как теург, маленькими глотками и из жестяной кружки, прихлёбывая коньяк. — По мякоти царапнуло.
— А если бы не прошло? У тебя, между прочим, ещё и кости есть.
— Вот именно, есть. И, между прочим, довольно много. Подумаешь, одна попортиться…
Рон, конечно, геройствовал, хахалился и даже мускулами на голой груди поигрывал. Но госпожа Курой видела — даётся ему это нелегко. Уж слишком напряжёнными были жилы на шее. Да и зубы он стискивал так, что нижняя челюсть становилась совсем квадратной. Тегу бы уйти и дать медику спокойно закончить свою работу, но сил на это не хватало. Ноги как будто ватой набили. И в голове вместо мозгов оказалась такая же вата.
Собственно, она появилась не сейчас, а там, возле лачуги. Каро как будто совсем уж со стороны, словно и не из собственного тела наблюдала, как Рон скручивает в бараний рог коренастого, заросшего неухоженной бородищей до самых бровей дварфа. Как потом подталкивает его вместе с самой Каро, спеша куда-то. Девушка даже и не поняла, как они — все вместе — оказались на оживлённой улице и откуда взялся кэб. А вот в экипаже оборотень вдруг брякнулся в обморок. Ну, сознание Курой, кажется, последовало вслед за ним. Потому что прочухалась она только вот в этом кресле, под пледом и с кружкой чая в руках.
Правда, Мастерс утверждал, что она оборотня в агентство на себе затащила, как заправская сестра милосердия. Да ещё и умудрилась связанного дварфа впёред пинками гнать, при этом в голос рыдая. Конечно, «специалист» и наврёт — недорого возьмет. Но, слушая Рона, и Алекс улыбался как-то странно, а Яте назвал девушку «героиней». Правда, таким тоном, как будто поставил ей диагноз «умственно отсталая». Приходилось признать, что ради разнообразия детектив сказал правду.
Только сил от этого почему-то не прибавлялось.
— М-да, если уж тебя мои голые телеса не возбудили, дело швах, — констатировал Мастерс, неловко, одной рукой, натягивая на себя рубашку. — Совсем мужики не интересуют, да?
Каро, так и не поняв, что он, собственно, спрашивает, помотала головой.
— Грустно! — постановил Мастерс и рявкнул куда-то в сторону так, что теург голову в плечи вжала. — Ал, ну что там?
— Зачем так орать? — спокойно поинтересовался альв, возникая на пороге собственного кабинета. — Я тугоухостью пока не страдаю.
— Да я думал, что ты далеко, — ничуть не смутился оборотень.
— Ты решил, будто я сам пошёл за полицией и пытался докричаться отсюда до участка? — предположил Алекс, педантично поправляя манжету. — Но за полицейскими я послал мальчишку. Так что, у нас есть полчаса на расспросы.
Мужчины, как по команде, развернулись, уставившись куда-то в угол. Каро тоже вытянула шею, пытаясь выглянуть из-за их спин. Хотя, сидя в кресле это сделать было и непросто. Но встать девушке и в голову не пришло.
А в углу обнаружился тот самый связанный дварф, имя которого теург напрочь забыла. Он почему-то сидел на корточках у стены, хотя свободных стульев в кабинете управляющего агентством хватало. Сидел, и злобно зыркал исподлобья, готовый, кажется, начать кусаться.
— Ну что же, уважаемый, поведайте нам о ваших сложных взаимоотношениях с господином Горхом, — предложил Алекс, присаживаясь на край стола.
