Астарта. Предназначение. Книга 3 (СИ) - Белышева Ольга

— Уплывать ему было бессмысленно, — добавила я, стараясь донести суть. — Ведь он сам стал ориентиром. Он понимал, что любое перемещение только усложнит ситуацию. Поэтому он решил остаться, чтобы завершить задуманное.

— Маяк? — переспросила Алина, прищурившись, словно пытаясь уловить суть моих слов.

Я кивнула.

— Да. Именно маяк. Как только он убедился в своей теории, он связался с обществом Туле, и позволил им подключиться к нему как к точке, указывающей местоположение. Затем он провел сложные манипуляции, чтобы активировать свой внутренний маяк, и отправил шифрованное сообщение. В нем он сообщил, что все готово и теперь они могут найти его и остров. После этого он ждал подтверждения, что сигнал принят. И как только это подтверждение пришло, он сдался.

Все замолчали. Богдан нахмурился, обдумывая услышанное. Алина смотрела на Лари с вызовом, в ее взгляде читалась скрытая угроза. Лари же, заметно нервничая, пытался сохранять видимость спокойствия, но предательский блеск в глазах выдавал его.

— Сказочница, — рявкнул он, отворачиваясь и разваливаясь вальяжно на стуле.

Я повернулась к ребятам так, чтобы Лари не видел моего жеста. Тихо указав на свой кулон, я добавила:

— Я просканировала его. Он весь мигает, как лампочка. От него исходит невидимое волновое поле, которое отправляет сигнал. Я сложила два плюс два и получила четыре.

Алина с Богданом переглянулись и кивнули, осознав, откуда появилась моя теория.

— Ты действительно считаешь, что мы позволим им прийти сюда? — холодно спросила Алина, наконец нарушив гнетущую тишину.

Лари ничего не ответил, но его напряженный взгляд говорил о многом.

— У нас мало времени, — сказала я. — Если маяк уже запущен, то их корабли могут быть здесь в любой момент. Мы должны подготовиться.

— И что ты предлагаешь? — спросил Богдан, внимательно глядя на меня.

— Для начала убедимся, что Лари больше ничего не скрывает, — сказала я, поворачиваясь к нему. — А потом решим, что делать с его "друзьями".

Нажав на кнопку возле стеклянной перегородки, которая разделяла нас, я почувствовала легкое волнение. Стекло исчезло мгновенно, словно его никогда и не существовало. Не теряя ни секунды, я быстрым шагом направилась к Лари. Его лицо застыло в выражении полного ошеломления, как будто он не мог поверить в происходящее. Но времени на объяснения не оставалось.

Я схватила его за руку с такой силой, что почувствовала, как под моими пальцами напряглись его сухожилия. Лари не сопротивлялся, но его тело инстинктивно поддалось моему натиску. Он согнулся и рухнул на колени. Я не могла позволить себе ни секунды промедления. Обхватив его голову обеими руками, я прижала большие пальцы к его вискам, чувствуя, как под кожей пульсирует кровь. Его дыхание стало прерывистым, мое же — глубоким и сосредоточенным.

Это был момент, которого я боялась. Навык, который я так долго избегала использовать, теперь стал моей единственной надеждой. Я собиралась впервые применить «раскопки» — технику, позволяющую проникнуть в сознание другого человека и извлечь из него ответы, которые он пытался скрыть. До этого я использовала свой дар лишь поверхностно. Я могла считывать мысли на расстоянии или слушать отголоски чужого сознания, словно эхо в пустоте. Но прямое вмешательство в разум — это совсем другое. Это была опасная практика, требующая абсолютного контроля.

Я вспомнила слова Ясного. Он предупреждал меня о рисках. «Раскопки — это битва, — говорил он. — Битва не только с чужим разумом, но и со своим собственным. Любая ошибка может стать фатальной. Ты можешь разрушить сознание того, кто перед тобой. Или, что еще хуже, потерять себя».

Но сейчас у меня не было выбора.

Закрыв глаза, я сосредоточилась, направляя всю свою внутреннюю энергию на Лари. Между нами возникло напряжение, невидимое, но ощутимое. Это было похоже на электрический разряд, который то усиливался, то ослабевал, словно проверяя мою решимость.

Мир вокруг начал исчезать. Звуки стали приглушенными, а затем вовсе пропали. Пространство вокруг меня словно растворилось, уступив место яркому свету, вспыхнувшему перед моим внутренним взором. Это был взрыв — без шума, лишь ослепительное сияние, что заполнило все мое сознание.

Я почувствовала, как что-то внутри меня разрывается — словно невидимая нить, которая связывала меня с реальностью, внезапно лопнула. На мгновение я потеряла себя. Не было ни моего тела, ни мыслей, ни эмоций. Меня словно засосало в безграничное пространство, где все потеряло значение и форму.

Я оказалась в странной, чужой вселенной. Там не было звезд, но вместо них перед моими глазами начали мелькать образы. Они вспыхивали и исчезали, как искры, оставляя за собой следы воспоминаний. Это были воспоминания Лари.

Я видела обрывки его жизни: лицо женщины с темными, пронзительными глазами, горящий дом, пламя которого пожирало все вокруг. Затем — странный символ, вырезанный на каменной плите, покрытой трещинами. Все это разворачивалось передо мной, словно огромный свиток, который кто-то торопливо разворачивал, показывая то, что когда-то было значимо для него.

Сцены сменяли друг друга с головокружительной скоростью. Я видела моменты радости, горечи, борьбы и триумфа. Его прошлое было пестрым калейдоскопом, где каждая деталь пыталась привлечь мое внимание. Но я не могла позволить хаосу захлестнуть меня.

Я начала сосредотачиваться, заставляя себя отсеивать лишнее. Мое сознание цеплялось за отдельные эпизоды, выхватывая их из потока. Женщина с темными глазами... Что она значила для него? Символ на каменной плите... Почему он вызывал у меня чувство тревоги? Я пыталась сложить этот пазл, найти то, что было важным, то, что я пришла сюда узнать.

И тут мое внимание привлекло одно странное воспоминание. Оно вспыхнуло передо мной, словно маяк в густом тумане. Я сразу почувствовала, что это нечто особенное, что оно выделяется из хаоса образов, как будто само сознание Лари подсказывало мне, куда смотреть.

Передо мной возникла знакомая картина — Астарта. Ее образ был таким ярким и четким, что я, не задумываясь, инстинктивно протянула руку, будто могла физически дотронуться до этого воспоминания. И в тот же миг оно ожило.

Воспоминание развернулось передо мной, как фильм, разворачивающийся в мельчайших деталях. Это был переход из разрозненных картинок в поток движущихся сцен. Самая глубокая ступень проникновения. Я почувствовала, как дрожь пробежала по всему моему телу.

Судорожно вдохнув, я поняла, что еще одно мгновение — и я уйду слишком далеко. Точка невозврата была близка, еще чуть-чуть, и я потеряю связь с реальностью. Мое сознание будто предупреждало меня об опасности, но я не могла оторваться от происходящего.

Собрав всю волю, я выдохнула и твердо сказала: «Стоп». Слово отозвалось во мне, как удар гонга, отрезвляя и возвращая контроль. Я сосредоточилась, уменьшая силу внедрения, чтобы стабилизировать себя и не дать воспоминанию затянуть меня вглубь.

Когда дыхание выровнялось, я начала изучать увиденное, медленно и осторожно, словно держала в руках хрупкий сосуд.

Я увидела группу людей, собравшихся вокруг огромной статуи. Их лица выражали благоговение и трепет. Они возносили молитвы, обращенные к этой статуе. Передо мной предстала величественная фигура высотой около пяти метров. Это была лошадь, на которой восседала Астарта. Ее поза излучала силу и власть. Рядом с ней, словно в полете, парил орел, но его грудь была пробита копьем, которое Астарта держала в руках. У подножия статуи находился жертвенник, на котором лежал убитый баран. От жертвенника поднимался тонкий столб дыма.

Я не могла оторвать взгляд от этой сцены. Мои мысли начали метаться, пытаясь найти объяснение происходящему. «Орел… возможно, это Бог Ра», — подумала я, вспоминая рассказ Бастет о моих родителях. Бастет утверждала, что Бог Ра — мой биологический отец, а те, кто меня вырастил, были лишь инструментом, инкубатором. Эта мысль всегда вызывала у меня странное чувство отстраненности, словно я была чужой даже в своей собственной истории.