Астарта. Предназначение. Книга 3 (СИ) - Белышева Ольга

Его слова прозвучали с явным цинизмом, но, как ни крути, в них действительно была доля правды. Черти всегда жили по своим правилам, игнорируя общепринятые нормы морали и устои. Для них преданность была слабостью, а верность казалась понятием, чуждым их природе. Этот мир они воспринимали как арену, где можно действовать, руководствуясь исключительно своими интересами и жаждой власти.

— Ты что, Дина, опять играешь в свою любимую игру «Держи друзей близко, а врагов еще ближе»? — с легким сарказмом бросил Монти, нарушая тягостное молчание.

Я уловила в его голосе иронию, но решила не акцентировать на этом внимание. Вместо этого я лишь пожала плечами, сохраняя спокойствие.

— Есть такое, — ответила я с легкой улыбкой, пытаясь перевести разговор в другое русло. — И вот что я узнала, — добавила я, намекая на добытую информацию.

На самом деле, я использовала на Черныше свою способность из слота «Око» — Тень. Но об этом я не рассказала. Просто раскрыла то, что узнала, и все.

Этот навык был для меня новым, и мне все еще приходилось учиться им управлять. Пока мы тряслись на той старой, полуразрушенной телеге, я пыталась освоить тонкости этой способности. Сложность заключалась в том, чтобы сначала выделить и воспроизвести выбранную тень, затем наложить ее на объект, дождаться, пока она полностью сольется с настоящей тенью, а затем заменить ее. Этот процесс требовал невероятной концентрации: вместо привычного интерфейса с кнопками у меня были только образы и воображение. Все приходилось делать мысленно, словно нажимая невидимые кнопки внутри своего сознания.

«Тень» была хитрым инструментом. Она позволяла мне не только видеть то, что скрыто, но и вмешиваться в чужие планы, подменяя реальность.

В тот момент, когда мне наконец удалось завершить процесс, я почувствовала, как открывается доступ к мыслям Черта. Я ощутила его страхи, видела мир его глазами и даже могла внушать ему нужные мне мысли или действия. Это было странное, почти пугающее чувство, но одновременно оно давало огромное преимущество.

Позже, когда все вокруг уснули, Черт неожиданно сорвался с места и устремился в сторону замка. Его скорость оказалась поразительной — расстояние, которое пешком заняло бы три часа, он преодолел всего за пятнадцать минут. Я следила за ним, полностью погрузившись в его сознание. Он двигался скрытными тропами, избегая посторонних глаз, и вскоре оказался у замка. Я запомнила каждую деталь маршрута — каждый поворот, каждую тропинку. Все это могло пригодиться нам позже.

Внутри замка он встретился с Гингемой — вернее, с Голандой. Я воспользовалась моментом, чтобы внушить ему несколько вопросов. Во-первых, я заставила его спросить о пленниках и о том, насколько надежно их охраняют. Ответы, которые я услышала, принесли мне некоторое облегчение. Нет, дело было не в том, что все оказалось просто, а в том, что у нас наконец появилась информация. Теперь мы могли строить дальнейший план, основываясь на реальных данных. Главное, что я поняла: пленников в этом замке нет.

Этот факт стал ключевым. Но, несмотря на облегчение, я осознавала: впереди нас ждет еще множество испытаний. Во-вторых, я внушила Черту сказать Голанде, что мы появимся через два дня. Это должно было сбить ее с толку и дать нам немного времени для подготовки.

Хоть на пленников и было наложено заклинание против поисковиков, моя карта все же раздваивалась: метки то появлялись в замке, то мигали где-то в развалинах. После того как Черт побывал в замке, я наконец поняла, в чем дело. Пленники действительно находились в развалинах, а в замке нас ждала ловушка.

Теперь все стало на свои места. План был рассчитан на то, чтобы отвлечь нас и заманить в капкан, пока настоящие пленники оставались в безопасности. Это был хитрый ход, но теперь у нас было преимущество — знание.

Голанда явно все продумала. Если бы ей не удалось одолеть нас в открытой схватке, она наверняка воспользовалась бы этим "козырем", прикрывшись пленниками. Теперь я знала это наверняка, и это давало нам шанс изменить ход игры. Мы уже знали, что делать — и, главное, чего избегать.

— У нас есть два дня, — сказала я, закончив свой рассказ. — Голанда уверена, что мы нападем на замок. Это наша возможность действовать скрытно.

Шелли нахмурилась, и в ее глазах зажглись искры волнения. Она всегда была готова к бою, но понимала, что победа требует хитрости.

— Значит, мы идем к развалинам? — спросила она, сжимая рукоять своего кинжала.

— Да, но не все мы, — ответила я. — Кто-то должен отвлечь ее внимание. Пусть она думает, что мы действительно готовимся к нападению на замок. Нам нужно создать иллюзию угрозы, чтобы она сосредоточила все свои силы там.

Черт хмыкнул и покачал головой, молча наблюдая за разговором.

— Вы, люди, такие хитрые. А что, если она все равно что-то заподозрит?

— Тогда мы будем готовы к любому развитию событий, — уверенно сказала я. — Мы не можем позволить себе ошибиться. Каждый наш шаг должен быть выверен.

Монти, до этого молчавший, кивнул и добавил:

— У нас есть преимущество. Мы знаем о ее плане. А она не знает, что мы видим ее насквозь. Это наша сила. Мы используем ее против нее же.

Все согласились с этим. Мы разделили задачи: Шелли и Монти должны были создать отвлекающий маневр у замка, в то время как я с Яковом и Чернышом направимся к развалинам. Это был рискованный план, но другого выхода у нас не было. Главное — действовать быстро и решительно, пока Голанда не успела осознать, что ее план раскрыт.

Теперь все зависело только от нас. Мы знали, что на кону были не только наши жизни, но и жизни тех, кого мы пытались спасти.

Мы добрались до развалин через три часа, преодолев путь, который одновременно казался бесконечным и тревожным. Местность вокруг была пуста и мрачна, словно сама природа решила отгородиться от этого места. Каменные обломки, поросшие мхом, выглядели, как следы чьей-то давней трагедии, скрывающей свои тайны. Я огляделась, вслушиваясь в тишину — густую, тяжелую, словно ее можно было потрогать руками.

В этот момент мой взгляд упал на Черта. Он стоял чуть в стороне, неестественно напряженный. Его взгляд был отведен, а пальцы нервно теребили рюкзак, болтавшийся на одном плече. Он явно о чем-то размышлял, и это «что-то» не внушало мне доверия.

Черт всегда был для меня загадкой — смесью хитрости, страха и странной преданности самому себе. Я заметила, как он избегает смотреть в мою сторону, словно боялся, что я смогу прочитать его мысли. Его нервозность становилась особенно заметной, когда мы оказывались рядом с замком. Это место будто вызывало в нем древние, первобытные страхи, заставляя его быть настороже. Он боялся, что его уничтожат, что его существование будет стерто. Но чем дальше мы уходили от замка, тем спокойнее он становился.

Это походило на странную игру: он выбрал меньшее из зол, решил помочь мне, но я знала, что делал он это не ради моей выгоды. Он просто пытался спасти свою шкуру. Однако в его действиях была еще одна загадка — он словно изучал меня, словно искал что-то скрытое, что-то, что только я могла предложить.

Вспоминая его реакцию, когда он впервые увидел мои черные крылья, я не могла избавиться от тяжелых мыслей. В его глазах тогда мелькнуло что-то, что я не смогла сразу расшифровать. Это было не просто удивление или страх. Это было осознание. Он знал, кто я. Или, по крайней мере, догадывался. Но ничего не сказал. Возможно, он боялся, что его слова разбудят то, что внутри меня боролось за свободу. А может, просто ждал подходящего момента, чтобы решить, на чью сторону встать. Эти мысли не покидали меня весь путь к развалинам, въедаясь в сознание, как заноза.

С того момента, как я обрела эту силу, внутри меня поселилось странное, противоречивое чувство. Сначала это было похоже на глубокое спокойствие, как будто я наконец обрела часть себя, которую долго искала, — ту, что всегда была со мной, но скрывалась в глубинах души. Это ощущение наполняло меня уверенностью, почти эйфорией.