Между небом и морем (СИ) - Вран Карина

Порыв вжать очищающее пламя, чтобы сбросить эффект контроля, Хэйт подавила. Если этой отбитой на всю голову светляшке нужен ответ, она сама снимет паралич. Хотя бы частично.

Ильсилль явно пришла к тому же выводу. Но при этом контроль за ситуацией отпускать явно не хотела. Поэтому опутала руки-ноги своей избавительницы продвинутой версией останавливающей лозы. Это, определенно, был мастерский уровень владения. Дополнительное свойство — невозможность снятия дебаффа дланью очищения.

Сама Хэйт, при всей любви к этому стартовому умению и частоте его использования, подняла уровень владения до 2.88. Старательно подтягивала его, чтобы поскорее апнуть троечку и усилить скилл. Впрочем, она все скиллы, кроме тех, что достались сразу в мастерском владении, старалась прокачивать. Просто некоторые стояли выше и чаще в ротации умений.

Словом, эльфийка показала, что главе Ненависти есть, к чему стремится. Спеленала ту зелеными лозами, а затем сняла паралич.

— Отвечай, — гордо вскинула подбородок недавняя пленница. — Темная…

— С чего бы начать? — прикинула Хэйт. — С того, что я бессмертная? Или с того, что я тебе не враг, что — даже тупому полену ясно — уже доказано действием?

— Ты! — светлоухая выхватила откуда-то (из инвентаря, вестимо) занятное серповидное оружие с полупрозрачной кромкой. — Бессмертие не означает отсутствие боли. Я знаю о ней многое теперь… И тебя познакомлю. О, и умереть я тебе не позволю, пока не пожелаю того сама. Мой свет не даст.

— Угомонись ты, сияющей истерички кусок, — Хэйт по-своему оценила искры света, окутавшего Буревестницу. — Для начала: ты пытаешься командовать внутри дома, принадлежащего моему клану. У дома есть настройки доступа. На вход и выход. Вошла ты вместе со мной, в гостевом режиме. Но списке выходящих сейчас отсутствует строка «гость».

Вообще, это скорее недоработка была. Когда ремонт в здании закончили, случился эпизод с нападением Прайда неподалеку от Бэнтпасса. После этого права и доступы были усложнены. Простаивающее строение получило параметры по умолчанию.

Менять возможность свободного выхода для гостей художница не стала. Ведь мелькала у нее мысль, что бывшая пленница может что-нибудь учудить. И не дождаться возвращения Хэйт с младшей (и куда более вменяемой) сестричкой. Кто ж знал, что эту пострадавшую заклинит даже раньше?

— Значит, ты заперта тут со мной, — эльфийка обновила зеленые путы, а также призвала рой насекомых. — Живо! Говори, где Иллирэль! Или эти малыши помогут тебе разговориться.

— Тебя там часто били головой? — вздохнула глава Ненависти. — Твоя сестра в моем маноре. В безопасности. О чем тебе уже несколько раз сказано, недоверчивая повелительница мух.

— Это осы, — оскорбилась Ильсилль. — Где твой манор?

— Да хоть веселящие шмели, — Хэйт закатила глаза. — Речь не о них. А о том, что я уже привела бы к тебе сестру. Нет, знаешь, в чем-то я могу тебя понять. У самой проблемы с доверием. И не мне заверять других в бескорыстии и доброте всех вокруг. Смотри: показываю один раз. Жест доброй воли — и я могла сделать так с самого начала.

Алые высверки выжгли разом половину здоровья художницы и «веревки» из лозы. Восстанавливать здоровье Хэйт не стала. Смысл? Если эта непись совсем до невменяемости дошла, то проще будет умереть, реснуться и дождаться дознавателя Гройда. Пусть он ей мозги вправляет и объясняет, кто — друг, а кто — враг.

Впрочем, глава Ненависти не была целиком уверена, что стены будущей кофейни с ограниченным допуском удержат местную в порыве буйства. Окна хоть и зачарованы на неразбиваемость, но кто ее знает, эту нервическую.

И свеженький ремонт будет жаль. Он так-то денег стоил. Больших. Посему лучше всего будет договориться с Ильсилль, не отходя, что называется, от кассы. Точнее, от незаурядной стойки, покрытой наборным вулканическим стеклом. Черная мозаика крайне эффектно смотрелась.

Эльфийка же от демонстрации освобождения от пут стушевалась. И вроде как задумалась. Хэйт тоже задумалась: не переоценила ли она договороспособность Ильсилль. Но та вроде как нормально себя вела возле Багровой Лилии. Это потом «накрыло» светлоухую. Значит, есть шанс, что не всё потеряно.

— Кофе будешь? — предложила хозяйка. — Мастеру-травнику, который со мной работает, прислали на пробу. И отзови, будь добра, своих жужжалок. Слишком громкие.

Осы издавали изрядный шум, хоть и не нападали.

На лице Буревестницы отразилась целая буря эмоций.

— Я. Тебе. Не доверяю, — раздельно проговорила Ильсилль. — Темная.

И покачала головой. Но призванных насекомых развеяла.

— Значит, мне больше кофе достанется, — не стала спорить Хэйт. — Давай так. Мне ты не веришь — твое право. Вещи твои я действительно трогала. После того, как мы с друзьями уничтожили банду Гултака Кровавого.

— Нет, — скривилась пресветлая. — Смерть для него — не конец. Даже если ты не лжешь, темная, ваша победа над Гултаком ничего не изменила.

И это оспаривать художница не стала. Вместо этого активировала призыв почтовой феи. Прямо над ступкой и пестиком — каменными, тяжеленькими. Их Хель где-то раздобыла, сказала — самое правильное, чтобы совместить экстаратонкий ручной помол кофейных зерен с прокачкой характеристик.

Действие почти медитативное и полезное. Жерновую кофемолку та же Маська при желании соорудила бы. Но в ступке потолочь — как-то оно душевнее, что ли. Тем более, если кофе надо всего одну-две чашечки приготовить.

— Мелочь, покажи, что ты сделала в пещере с блестюшкой того гадского гада, — Хэйт подкинула вверх одно кофейное зернышко, уповая на смекалку вредной феи. — Который маленьких обижал.

И крылатая мелочь не подвела. Сверкнула коса, разделяя зерно по продольному желобку на две дольки.

— После раскола реликвии Последний шанс этой малышкой, — кивнула фее художница. — Мы разобрались с Гултаком. Место, где он и его банда держала рабов, получило благословение Балеона. Теперь там — долина Умиротворения. Это и есть мой манор. И там сейчас твоя сестра.

Хэйт закончила с усилием разминать обжаренные зерна. Развела огонь в устроенной тут же, возле стойки, жаровне. Взгромоздила медную посудину с мелким вулканическим песком на огонь. Способ предложила Барби, когда услыхала о грядущем открытии кофейни. В одном из путешествий она такое приготовление видела. Вроде как в Турции. Правда, там использовали кварцевый песок.

Но, раз Бэнтпасс стоит в окружении вулканов, то будет хорошим ходом использовать всё тематическое. Пекарский вулканический камень — к кофе ведь хороша вкусная выпечка. Черный песок, черное вулканическое стекло: не только стойка им покрыта, еще и плафоны настенных светильников, и — гордость кофейни — несколько шикарнейших люстр из черного вулканического стекла.

Идея с люстрой пришла в голову Хэйт после второго посещения Дома Сумасшедшего Стеклодува. Дом — и люстра в холле — восстановились, и вновь поражали эстетикой и детализацией.

Тогда художница озадачила босса весьма необычного данжа весьма особенной идеей. Мастер-стеклодув загорелся — то был вызов, новая грань для его мастерства. И вместо одной люстры создал — пять. Пять — это очень особенное число в Тионэе. Принцип пяти ступеней развития тут внедрен повсеместно. Вот и творца подгорной расы, похоже, не обошло стороной.

Он вроде как сначала сделал пару пробных светильников, затем к ним сотворил еще пару — больше и краше, а затем уже — венец творения, самую большую и изысканную люстру. Для центра зала.

Стеклодув отказался брать плату за свой труд. Заявил, что ему сей новый и весьма интересный опыт позволит еще долго не беспокоиться об утрате мастерства. Чем удивил и встревожил Хэйт. Если ремесленные навыки без «обновления» ухудшаются, то ей реально стоит волноваться.

Гном подтвердил опасения девушки. Действительно, в Тионэе нет мастеров, ушедших на покой. Все они либо продолжают практику, либо учат новое поколение. Так навыки не «забываются». Как подобное соотносится с пришлыми, мастеру-стеклодуву неведомо.