Михаил Атаманов - Тёмный Травник. Сохранить крылья
— И что ты предлагаешь, Зябаш? — поинтересовался я, прекрасно понимая, что просто так этот разговор первый помощник бы не завёл.
— Я вижу два пути, капитан. Пока наши гребцы не выдохлись, и расстояние ещё есть, можно свернуть к вон тому скалистому берегу, — Зябаш Живучий указал на тёмную едва различимую полосу на севере. — Там берег, конечно, ужасный, а лодка у нас только одна осталась, но если всё же суметь высадиться, то там все скалы и холмы пронизаны подземными туннелями сильнее, чем трухлявое дерево ходами жуков-древоточцев. Тут начинается Роваан-Дум — горный край дварфов, где подземные карлики обитают тысячелетиями. Поговаривают, что можно пройти под землёй от океана до самой Великой Пустыни. Врут, наверное. Но то, что можно уйти в подземные туннели Роваан-Дума и оторваться от преследователей — это факт. У нас в команде есть дварф-механик Гнум Злобный, он уроженец здешних мест и может помочь.
Я заметно просветлел лицом. Путь к бегству существовал, это хорошо. Вот только для меня уйти в подземелья — значило бросить «Белую Акулу» и с треском провалить поручение, данное мне самим вице-президентом корпорации «Бескрайний Мир».
— В этом случае придётся бросать хороший корабль, да и экипаж — едва ли подземные жители согласятся впустить к себе две сотни головорезов. А второй путь?
— Разворачивать «Белую Акулу» и идти на абордаж! — решительно проговорил Зябаш Живучий.
Увидев недоумение на моём лице, опытный пират поспешил продолжить:
— На самом деле не всё так безнадёжно, капитан. Экипаж на такой триреме бойцов сто, от силы сто тридцать. Да, там хорошо обученные королевские солдаты и опытные матросы, но у нас больше сабель. К тому же если удастся пробиться на нижние палубы триремы, можно освободить рабов-гребцов. Далеко не все они смирились со своей участью, многие встанут на нашу сторону, если пообещать им свободу. Собственно, именно так я освободился когда-то от рабства — к нам на палубу гребцов ворвались солдаты соседнего королевства, убили надсмотрщиков и объявили, что даруют свободу всем рабам, кто поможет в сражении. Многие из гребцов тогда вызвались, и я был в их числе. Правда, из всех добровольцев в той кровавой сече выжил лишь я один, за что и получил прозвище «Живучий».
Я не стал говорить первому помощнику, что его план абсолютно нереальный, так как двенадцать неумирающих выкосят половину команды «Белой Акулы» ещё до того, как корабли сойдутся для абордажа. Лишь посмотрел на бесполезную стоящую на носу диремы катапульту.
— Хорошо, Зябаш. Нам нужен где-то час на подготовку, так что пусть гребцы не снижают темпа. За это время нужно вооружить команду, а также соорудить большие деревянные щиты на носу корабля, чтобы расчёт катапульты и нашу абордажную команду не перебили лучники. Я слышал, ты купил в порту бочку рома взамен потраченной. Самое время выкатить её на палубу. Найди шамана и зови его ко мне в каюту — для него найдётся работёнка как раз по его профилю. И прикажи сменить уже этот нелепый флаг торгового корабля на наше чёрное знамя с белой акулой! Через час мы пойдём на абордаж!
Навык Бригадир повышен до 19-го уровня!
* * *Час нужен был не только для сооружения щитов — для этого хватило бы и десяти минут. Нет, я хотел использовать это время для решения проблемы с медальоном, отвечающим за управление виверной. Мысль была простой: невозможно потерять то, чего нет. Если в момент смерти моего ушастого гоблина (вполне возможной в самое ближайшее время, учитывая ситуацию) при нём не окажется ценного медальона, то и нечему будет дропаться. Нет, я не собирался выкидывать столь ценный предмет за борт — подобное действие могло быть расценено корпорацией как попытка сорвать массовый ивент, да и СТЕРВА вполне могла потерять связь со мной и улететь навсегда.
Но вот передать на какое-то время медальон одному из моих петов… Ведь нигде в правилах охоты не сказано, что управляющий виверной предмет обязательно должен лежать в моей сумке или быть надетым на тело. Может, у меня в инвентаре места нет, и это действительно близко к правде, и потому я решил переложить часть предметов в сумки Ирека и Юнны. Кто мне может запретить использовать слоты спутников для хранения собственных вещей? Далее, думаю, мысль понятна — если НПС-пет убит чуть раньше своего хозяина, то он возродится одновременно с хозяином уже в безопасном месте, причём со всеми ценными предметами в инвентаре.
— Ирек, подойди ко мне, дело есть, — подозвал я мальчишку-гоблина. — Открой свою сумку!
СИСТЕМНАЯ ОШИБКА! Инвентарь НПС-персонажа $FA1276-В00133 переполнен. Код ошибки #LOC/ER-009875. Сообщение передано в техническую поддержку «Бескрайнего Мира». Приносим извинение за возможные доставленные неудобства.
Переложенный Иреку в рюкзак бронзовый медальон упал на пол. Хотя свободное место в рюкзаке гоблинского паренька имелось, но положить туда квестовый предмет не получилось. Не получилось и надеть медальон на цепочке НПС-пареньку на шею. Понятно… Я поднял ценный предмет и вышел на верхнюю палубу в поисках своего крылатого маунта. СТЕРВА спала на досках возле катапульты, по-кошачьи свернувшись клубком. Я обнял своего маунта за шею и зацепил виверне медальон.
ЛОГИЧЕСКАЯ ОШИБКА! Бесконечная рекурсия. НПС-персонаж $FF0А11-СВ0223 зависит от внешних команд, получаемых от себя же. Код ошибки #LOC/ER-009955. Сообщение передано в техническую поддержку «Бескрайнего Мира». Приносим извинение за возможные доставленные неудобства.
Пусть с логической ошибкой, но медальон удалось закрепить на шее СТЕРВЫ. Есть! Получилось! Теперь предстоящее сражение с целой дюжиной неумирающих представлялось уже чем-то вроде аттракциона в парке развлечений — на первый взгляд страшным и опасным, хотя при этом разум подсказывает, что ничего плохого с тобой не случится. Так и тут в случае проигрыша я рисковал лишь потерей части опыта, но не своим уникальным крылатым маунтом.
Но всё же хотелось бы не просто поучаствовать в морском сражении, но и победить. Для этого я подозвал к себе шамана Гуу и объяснил суть задачи:
— Мы развернёмся и пойдём навстречу врагу. Стреляем первыми из носовой катапульты, пользуясь её большей дальнобойностью по сравнению с обычными луками и арбалетами. Времени на перезарядку катапульты не будет — корабли сойдутся быстрее, чем мы сможем снова натянуть воротом канат. У нас будет всего один выстрел, и в него нужно вложить всю нашу ярость, злость и максимум наносимого вреда. В чашу катапульты загрузим не один горшок с зажигательной смесью, а сразу десяток или даже два, сколько поместится. Снаряды будут связаны между собой верёвками, чтобы вся эта горящая конструкция раскрылась в полёте широкой сетью, зацепилась за любую снасть триремы — мачту, парус, постройки — и огненным дождём пролилась по палубе.
Орочий шаман, представив получающуюся картину, одобрительно кивнул и ощерил клыки в улыбке.
— Капитан Амра, только обычного огня будет мало. Нужно будет дополнительно зарядить наши снаряды магией смерти! Я могу зачаровывать вещи, и горшки с зажигательной смесью в этом плане подойдут ничем не хуже любых других предметов. Огонь будет впитывать жизненную силу умерших и высасывать энергию из живых, разгораясь всё сильнее и сильнее с каждой погибшей жертвой!
— Именно эти слова я и хотел от тебя услышать, шаман! Нужно влить в этот единственный выстрел как можно больше самого жуткого колдовства, и магия смерти — отличный вариант! Но это не всё, что я хотел. Зажигательная смесь и так весьма плохо тушится водой, а лесная нимфа ещё и говорила, что может наложить заклинание из своего арсенала магии воды, чтобы огонь не только не тушился, а наоборот ещё сильнее разгорался при попытке залить его водой. Я хочу, чтобы ты помог Валерианне и закрепил эту извращённую магию на снаряды! И призови помощь всех богов и демонов «Бескрайнего Мира», чтобы мы не промахнулись!
Глава 11
Ночной абордаж
Даже мне, капитану диремы, становилось страшно от зрелища собравшихся на палубе «Белой Акулы» самого жуткого вида мордоворотов. Свирепые дикие орки в боевой раскраске выли, топали ногами и сотрясали в воздухе своим оружием, накручивая себя и вводя в состояние исступления. Обожравшиеся мухоморов или чего-то со схожим галлюциногенным эффектом берсеркеры так и вовсе катались по палубе, истерично визжали и наносили сами себе кровавые раны, ещё сильнее разъяряя себя перед сражением.
На небольшом свободном от вооружённой толпы пространстве стоял спешно сооружённый жертвенный алтарь, на котором лежала Юнна, морщась от холодного ветра и периодически капающих на обнажённое тело солёных брызг. Девушка мёрзла, чихала и не раз уже просила скорее заканчивать с жертвоприношением, пока она совсем не заболела. Но увешанный бесчисленными ожерельями с черепами, монетами и костями шаман Гуу не торопился и просил жертву потерпеть ещё немного, так как луна ещё не вышла из облаков, а нанесённый кровью на тело гоблинской девушки узор ещё не высох. Шаман был предельно собран и серьёзен и, периодически поправляя дрожащими руками тяжёлый украшенный перьями головной убор, продолжал бубнить какие-то непонятные фразы на орочьем языке.
