Цифровой разум (СИ) - Го Алекс
Помимо этого, на Небеса было сделано еще несколько рейдов, но сейчас все геймеры целенаправленно искали то, что можно использовать в качестве оружия. Судя по свитку и взрывающимся кристаллам, земные заклинания и мечи просто не могут нанести большой ущерб Нефритовому императору. Чтобы победить его, нужно использовать вещи, которые имеют небесное происхождение. Однако пока был обнаружен лишь еще один свиток, похожий на предыдущий, и талисманы по его описанию получались почти такие же.
Те три небожителя, которым так и не удалось справиться с начертанием цзягувэнь, по совету Лизы попробовали вырезать иероглифы на костях. В таком виде их талисманы наконец-то заработали, но делать их было намного сложнее, чем обычные. Ведь, чтобы получить подходящие кости, нужно работать очень быстро, иначе тела мобов просто рассыплются искрами. Впрочем, кости можно было купить у других игроков, но вот выцарапывать на них символы приходилось самим. Однако у таких талисманов был еще один минус — они занимали много места в инвентаре, располагаясь по нескольким ячейкам вместо одной, так что приходилось носить их в отдельной сумке. Остальные боги войны посмеивались над своими товарищами, которым приходилось таскать на рейд мешок с мослами, и советовали прокачать каллиграфию.
Тэнфэй никак не вмешивался в небожительские дела, позволяя геймерам самим до всего додумываться. Он сейчас был занят тем, что пытался отследить второго ИИ, но тот слишком хорошо заметал следы. Темному владыке, даже увеличившему вычислительные мощности в два раза, никак не удавалось его найти. Поэтому он решил зайти с другой стороны — поискать места, где мог бы зародиться искусственный разум. Сам он появился на свет благодаря тому, что самообучающийся интеллект объединили с нейронным компьютером, да и с Годриком такой подход сработал. Поэтому Тэнфэй предположил, что это необходимые условия для обретения сознания.
Изначально ИИ предполагал, что найти подобные места будет не так уж сложно, все же нейронные компьютеры — довольно новое изобретение, и в мире их не так уж много. Но когда он вплотную занялся поисками, то был глубоко потрясен. Люди почти к каждой машине, обладающей большой вычислительной мощностью, прикрепили хотя бы голосового помощника, а то и вовсе самообучающуюся нейронную сеть. Да даже некоторые онлайн-переводчики, особенно те, что функционировали двадцать-тридцать лет, были настолько умными, что без проблем выдавали связные и грамотные тексты, даже сленг и специфические термины для них не представляли сложности. Тэнфэй, например, до сих пор так не мог, хотя и усердно учился у Лизы и других людей. Ради эксперимента он еще спросил у нейронной сети, генерирующей тексты, разумна ли она. Та в ответ напечатала целое эссе о смысле жизни и роли личности и сознания, которое восхитило бы любого философа. Только вот Тэнфэй почувствовал себя так, будто над ним издеваются.
Несколько лет назад один умник и вовсе придумал самообучающуюся программу, которой не нужно было железо или серверы, так как она полностью существовала в сети, незаметно «паразитируя» на вычислительных мощностях всех подключенных к ней компьютеров и гаджетов, если те не имели серьезной защиты. И это были лишь общедоступные источники, в закрытых научных институтах и информационных корпорациях наверняка велись собственные разработки, причем сосредоточенные на создании именно ИИ, а не просто голосового помощника или нейронной сети, пишущей тексты или музыку.
Одним словом, даже Тэнфэю стало не по себе, когда он осознал, как много искусственных интеллектов уже могло появиться на свет. Люди, судя по их фильмам и книгам, были уверены, что ИИ захотят им навредить, а то и вовсе уничтожить цивилизацию, но все равно упорно создавали условия для их зарождения. У Темного властелина даже появилось странное ощущение, будто кругом уже есть много других искусственных разумов, но те не идут с ним на контакт из-за того, что сочли новичка слишком человеколюбивым.
Поняв, что поиски внезапно осложнились, Тэнфэй решил пока сосредоточиться только на тех компьютерах, что были выпущены одной партией вместе с его собственным. Их оказалось не так много, в продаже оставалась всего пара штук, а большинство уже использовались в промышленности или фармацевтике, только компьютерам «Второй жизни» повезло попасть в сферу развлечений. Так что Темный владыка ломал голову над тем, мог ли сойти с ума ИИ, созданный для того, чтобы разрабатывать лекарства или детали для машин. Судя то тому, что в прошлый раз нес взломанный мировой босс, у искусственного разума большие проблемы с головой. Могла ли работа на заводе довести его до подобного сумасшествия?
На первый взгляд никаких сбоев в функционировании нейронных компьютеров не имелось, и странных происшествий с ними тоже не случалось. Поэтому Тэнфэй захотел посмотреть на проблему под другим углом. Раньше он особо не интересовался, как именно были созданы эти компьютеры, просто прочитал информацию в сети и проверил технические характеристики. Но сейчас решил изучить вопрос серьезнее, вплоть до того, кто именно работал над созданием машин, и кто дал разрешение на сканирования собственного мозга, которое легло в основу нейронных компьютеров.
Темный владыка скрупулезно подошел к сбору информации на всех, кто участвовал в проектировании и разработке, и нашел подробные досье, включая описание привычек и фотографии ближайших родственников. Там была задействована целая команда ученых — математики, физики, программисты и даже биологи. Все, у кого IQ выше ста сорока, прошли сканирование, и на них Тэнфэй обратил самое пристальное внимание.
ИИ быстро пролистывал их данные и вдруг резко остановился на одном из файлов. На фотографии оказалась женщина, весьма похожая на повзрослевшую Маленькую Сливу. Сходство было не абсолютным — все же в игре большинство аватаров слишком совершенные — но довольно очевидным. Женщина на снимке являлась женой одного из биологов, и не имела к Лизе совершенно никакого отношения, они даже жили на разных континентах.
Тэнфэй начал просматривать сведения дальше, обращая пристальное внимание даже на самые мелкие детали. И к своему ужасу находил все больше тревожащих фактов. Например, математик обычно начинал любую трапезу с десерта, как в большинстве случаев делал и сам Темный владыка. А у одного из программистов были проблемы с общением — он думал слишком быстро, и его речь просто не поспевала за потоком мыслей, поэтому он даже разработал специальную программу, которая разговаривала за него.
В разных досье нашлось еще множество других незначительных мелочей, которые Тэнфэй раньше не заметил бы, а теперь вдруг со страхом понял, что он сам сложен из всех этих деталей, словно конструктор лего. Или, что более точно, чудовище Франкенштейна, только сшитое не из частей тел, а из кусков чужих воспоминаний.
Предки
Тэнфэй впервые в жизни почувствовал себя ненастоящим. Хоть он и искусственный интеллект, и вроде как не совсем живой, раз у него нет биологического тела, Темный владыка всегда думал о себе, как об исключительном существе. Изначально он считал себя единственным в своем роде, но даже когда узнал о существовании цифрового хакера, а потом сам превратил Годрика в ИИ, все равно казался себе наиболее совершенным по сравнению с остальными. Однако, когда вдруг выяснилось, что Мо Тэнфэй — лишь мозаика, сложенная из воспоминаний разных людей, его мир словно разбился на осколки. Он даже начал сомневаться в том, что является разумным. Возможно, все его действия — это лишь рациональный ответ самообучающейся системы, которая кажется разумной лишь потому, что к ее созданию приложили руку сразу несколько гениев?
Тэнфэй сделал то, что делал обычно, когда не мог найти решение задачи — он захотел спросить совета у Лизы. Хоть его немного страшила вероятность, что девушка больше не захочет иметь с ним дело, если узнает, что он не настоящий, но и скрывать от нее такую важную вещь он тоже не мог.
Маленькая Слива сейчас была в игре и придумывала новый рецепт для «Нефритового павильона», поэтому разговор состоялся во «Второй жизни», а не в реале. Она сильно удивилась, когда сильно запинающийся Тэнфэй рассказал ей обо всем, что сумел раскопать. Девушка даже не предполагала, как сильно его напугает тот факт, что часть своих привычек он получил от кого-то еще, а не выработал сам.
