Ирина Лерх - Игра Владыки

Пролог: Виток Игры
Вселенной правят случайности.
И наша жизнь – лишь одна из них.

Горы пели на закате. Когда последние лучи заходящего светила тронули темный изумруд пиков, первая печальная нота разлилась в воздухе затихшего мира. Светило опускалось все ниже и ниже, и все громче и могущественнее звучала песнь изумрудных гор. Последний луч сверкнул радугой, зажигая на пиках искристые огни, музыка достигла апогея. Никогда раньше горы мира не пели в унисон, никогда раньше не наступал закат солнца во всем мире одновременно, и никогда ранее Артэфа не погружалась в тишину. Миллионы глаз обратили взор на шпиль Твердыни, ожидая, когда же вспыхнет ледяная зеленая звезда. Я отвернулся от обзорного окна. Сердце сжимали незримые тиски. Сегодня она не загорится в ночном небе. И, возможно, не загорится никогда.
Если я не выиграю бой, ледяное светило не взойдет над горизонтом, и рано или поздно, но пылающий ад космоса сомнет тонкий льдистый щит и превратит Артефакт в обугленные руины. Если я проиграю и на этот раз… Я тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Я не имею права проиграть. Я просто не имею права.
Артефакт. Грань Хаоса со своими физическими законами и уникальной небесной механикой, с развитой биологической жизнью, с мощными сложившимися цивилизациями и магическими источниками… Она столь лакомая для падких на чужое добро Властителей.
Я потратил всю жизнь на создание из безумия хаоса моей личной вселенной. Я воплотил в Артефакте все свои смертные мечты, все то, что я хотел увидеть или о чем мечтал до того, как стал Владыкой… Артефакт – это отражение меня. В нем моя душа и смысл моей жизни….
И теперь я могу его потерять.
Песнь гор громом отдавалась в душе. Печальный реквием по моей мечте.
Последний луч умирающего светила вспыхнул в гранях алмазной колонны, рассыпая брызги света в темноте. Время вышло. Я обратился к Игре в надежде вернуть свое владение. И проиграл. Теперь же я должен подтвердить свое поражение. Или ввести в Игру свой последний шанс – право на агарумм.
При мысли об этом меня пробило давно забытое чувство животного ужаса. Мне, Владыке Хаоса, было стыдно самому себе признаться в этом. Но… да! Я боялся! Боялся так, как никогда ранее в своей долгой жизни.
Я ставил на карту самое дорогое, что у меня есть.
Мое могущество Владыки.
Мое бессмертие Владыки.
Мою проклятую бессмертную душу.
Если мои избранники проиграют и в этот раз, я потеряю все. Я ужасаюсь при одной мысли о том, чем я стану. Но не могу отступить назад. Потеряю Артефакт, и бесконечно долгая жизнь окажется бессмысленной.
Гулкий сигнал гонга прозвучал в сгущающихся сумерках. Пора. Я последний раз глянул в окно, повернулся и пошел в круглый хрустальный зал, дающий потрясающую панораму на мир, лежащий далеко внизу.
Чиинар ждал меня возле сферы регистратора Хасдарана. Одного моего слова будет достаточно, чтобы подтвердить проигрыш и отдать Артефакт в чужие руки. Или утвердить начало нового витка Игры.
Владыка встал, приветствуя меня. Я признавал: Чиинар силен. Но только случай и уникальное совпадение природных явлений дали ему эту победу.
Чиинар вывел меня из мрачных размышлений короткой фразой ритуала:

Сказать, что Чиинар удивился – это не сказать ничего.

Я лишь улыбнулся.

Чиинар, глядя на экран, сказал:

Часть 1: Корромин
Глава 1: Этот новый прекрасный мир!
Жизнь – игра.
Так давайте перейдем на другой уровень.
На лицо падал яркий луч солнца. "Неужели опять кошка по подоконнику лазила и штору отодвинула? Да нет, вроде нормально закрыла…. Проклятье, и откуда так дует? И океаном шумит. Опять телек не вырубили?" Рин лениво размышляла, проснувшись от яркого луча, падавшего на глаза. Попробовала повернуться…, в бок больно укололо, под ребрами явственно чувствовался песок и мелкие камушки. Один глаз лениво приоткрылся. Что за…? Рин резко открыла глаза и села.
С изумительного лазурно-зеленого утреннего неба на нее смотрели два встающих светила: огромный голубой гигант и скромно выглядывающий из-за него золотистый собрат. Небо переливалось под стать светилам нежной искристой дымкой, словно изумительный перламутр, тонкая пелена облаков раскинулась изящными перистыми росчерками и под лучами солнц наливалась нежными розовыми и золотыми оттенками. Сама Рин находилась на краю узкого карниза, выступающего из гладкой, словно скорлупа яйца скалы. Далеко внизу плескался океан, разбиваясь пенными валами у подножия гор и исчезающий в мерцающем мареве где-то там, далеко за горизонтом. Утренний туман все еще застилал своим пушистым одеялом побережье, не давая возможности более четко рассмотреть берег и встающий у самого побережья крепостной стеной лес.
Не нужно быть гигантом мысли, чтобы прийти к единственно верному выводу, и никакой скептицизм не может объяснить два светила в небе и три луны, выстроившиеся изысканным хороводом вокруг звездной пары. Чтобы не говорил этот самый "здравый смысл", что бы ни диктовал выпестованный на недоверии и логике "чисто научного подхода" разум, но глаза не обмануть. Это чужой мир. И его реальность неоспорима и неподвержена никаким доводам.
Рин обняла колени руками, молча глядя на океан. Не хотелось ни шевелиться, ни думать… Но и домой отправиться желания тоже не возникало. Забавно, но этот мир не казался совсем уж чужим. Скорее, малознакомым. Глупая, конечно, мысль. Но… что-то в этом было. Странно, что и паники не было, словно кто-то поддерживал ее, убеждая, что все хорошо, все так и должно быть. Видимо, сказалось повальное увлечение фантастикой и подобными жанрами литературного и игрового творчества. Но, странности странностями, а вниз спускаться надо. Утро только вступило в свои права и можно много успеть сделать за день. Что-то ей настойчиво подсказывало, что надо быстро спускаться со склона гор и к ночи иметь надежное и малодоступное с земли убежище.
Девушка встала, стряхнула с боков камешки с мелким песком, и тоскливо глянула вниз. До воды лететь метров двенадцать, не меньше. При ближайшем исследовании, узенький карниз оказался банальным выступом породы, и длины в нем было не больше четырех метров. Ветер поддувал все сильнее, становилось холодно, а восходящие светила особого тепла не давали. Рин поежилась. И вода, скорее всего, будет очень холодной. Как и всегда поутру. Впрочем, выбора особо не было, и Рин, глубоко вздохнув, зажмурилась и сиганула с обрыва.
Она никогда не умела хорошо плавать и, тем более, прыгать с вышки. Но чья-то воля заставила ее изменить положение тела в падении, аккуратно войти в воду и вынырнуть на поверхность. Рин отчаянно боялась глубокой воды, но тут с детства знакомое состояние паники не пришло. Или, скорее, его просто подавила чужая воля, заставляя плыть к прибрежным камням. Рин не сопротивлялась этому вмешательству, просто старательно месила руками и ногами воду, постепенно приближаясь к вожделенным булыжникам. Да и чужим это вмешательство не казалось. Словно так и должно быть, словно этот некто имел полное право вмешиваться в ее действия и отдавать такие интуитивные приказы.
Рин сильно замерзла, наглоталась воды, оказавшейся лишь слегка солоноватой, и в довершении всего она ободрала кожу на ноге, поскользнувшись на водорослях, облепивших камень. Утро началось изумительно…. Рин села на верхушке камня, обняла колени руками и устроилась обсыхать под лучами солнца, невидящими глазами глядя в горизонт на темнеющие силуэты горного массива.

* * * * *

Чиинар убрал окно. Несколько томительных секунд он смотрел на меня пронзительными голубыми глазами, не говоря ни слова, не шевелясь. Я знал, что он просчитывает свои и мои возможности в прямой схватке. В бою один на один шансы у меня были. И он это знал.
Владыка вздохнул. Поправив прядь молочно-белых волос, упавших на глаза, он проворчал: