Ирина Лерх - Игра Владыки

* * * * *
До берега добраться не составило особого труда, перепрыгивая по камням или переплывая небольшие промежутки. Чужое присутствие ощущалось как едва ощутимая звенящая нить, словно кто-то натянул тончайший проводок и подвесил на него крохотный колокольчик. Казалось, дерни за ниточку, потяни ее сильнее, и на той стороне кто-то ответит. Рин тряхнула головой. Что за странные мысли? Если следовать логике – мысли и впрямь глупые. Но… если следовать той же логике, то и чужой мир – это лишь плод ее больного воображения и результат вчерашнего затяжного рейда и игр до утра на протяжении уже почти месяца. Впрочем, этот плод больного воображения больно впился в пухлую задницу острыми камнями и качественно продувал мокрое тело легким ветерком.
Самое противное в этой ситуации – банальное отсутствие одежды. И, что еще хуже, – обуви. На ней осталось лишь что, в чем она вчера легла спать. Хорошо еще, что в комнате было холодно, и она уснула в длинной футболке. Да еще часы и побрякушки переехали с ней – благо забыла снять. Совсем неинтересно лазить по чужому миру голышом. Появилось противное желание разреветься. А что толку? Девушка вздохнула. Утерев непрошеную слезинку, Рин слезла с камня и поплыла к берегу, густо поросшему симпатичным золотистым кустарником.
Деревья в этом лесу стоили отдельного описания. Ничего подобного Рин раньше не видела. Казалось, что даже исполинская секвойя окажется тоненьким и чахлым деревцом рядом с этими серыми гигантами. Каждое дерево росло из настоящего холма синего мха, взметаясь ввысь ровным, словно телеграфный столб, стволом, притом настолько же гладким. Первая ветка едва виднелась, сливаясь с кроной где-то там далеко, в серо-зеленом мареве кроны. Рин прикинула, что самая низкая из виденных ею ветвей начиналась на уровне восьмого, а то и девятого этажа. Высоту самого дерева она не могла определить даже приблизительно. На счастье, деревья густо поросли лианами и плющами, так что при желании взобраться было сложно, но вполне реально. Впрочем, ни одно из увиденных ею деревьев так и не вызвало желания на нем обосноваться, и Рин продолжила свой путь в сторону… девушка остановилась. А собственно, куда это она так бодро шлепает уже второй час? Ответ всплыл сам собой – к реке. Ну, к реке так к реке, хотя она не видела никаких признаков иного водоема окромя океана – того хоть шум прибоя выдавал. Но уверенность была просто непоколебимая. Впереди в получасе хода будет выход из леса и река.
Лес закончился так же внезапно, как и начался: деревья нисколько не мельчали, просто они не росли дальше незримой границы, лишь золотистый кустарник несколько потеснил разнотравье равнины, кучками пробиваясь к реке. Вся растительность этого мира, встреченная девушкой на своем пути, имела мало общего с растениями родной Земли, хотя и была настолько похожей, что не вызывала чувства чужеродности, создавая гармоничную картину другого, не затронутого цивилизацией мира. Огромные деревья с серой гладкой корой и нежно-зеленой круглой листвой, узкая салатовая в голубой горошек трава, в которой обильно росли мелкие лесные цветы, разнообразная гвардия лиан и плющей от белого до красного цвета вносили свои лепты в мерцающий калейдоскоп этого странного леса. Кустарник, уверенно доминирующий в лесу, обладал иссиня-черными глянцевыми веточками, настолько гладкими и блестящими, словно его вырезали из обсидиана. Рос он обширными зарослями из коричневого мха. Листья росли лишь на самых кончиках веток, из-за чего казалось, что на растение накинули пушистое покрывало из тысяч сердцевидных листьев. Кое-где кустарник цвел крупными черно-красными цветами, спускающимися пышными гроздьями к самой земле. При некой безумности окраски, лес производил теплое и приятное впечатление, он выглядел совершенно здоровым и источал силу первозданной, нетронутой разумной расой природы. Возможно, в этом мире вообще нет представителей цивилизации, способной наложить отпечаток своего присутствия на планету.
Но та же необъяснимая уверенность доказывала: есть здесь высокоразвитая цивилизация! Или отдельные ее представители. Хотя, может ей просто хотелось в это верить?
Рин замерла на месте. Может, показалось? Шевеление было едва уловимым на пределе зрения, словно рябь прошла по плотному покрывалу листьев. Может, это просто ветер? Девушка присела и впилась взглядом в куст, словно это самое важное и ценное в ее жизни на данный момент.

* * * * *

Колдовской экран мигнул: затихающий распад до сих пор давал сбои в системах слежения. Рыжеволосая девушка бодро шла сквозь лес, не обращая ни малейшего внимания на окружающую ее живность. Впрочем, живность опасности не представляла. На первый взгляд все было отлично: перенос прошел успешно, девочка адаптировалась и уже обнаружила связь с аззаром. Но… сейчас она уязвима как никогда.
По правилам ан"агарумм я имею права вмешаться в ход партии три раза. Обычно эти бесценные три вмешательства оставляли на самый крайний случай… и проигрывали. Именно из-за жесткости правил и большой вероятности неудачи ан"агарумм не пользовался популярностью и считался шагом отчаяния. Я много раз думал над этим странным обстоятельством. Вроде бы все условия благоприятные: возможность выбрать сильные фигуры практически без каких-либо ограничений, полная защита от вмешательства противоположной стороны, право подопечных использовать любые силы и артефакты, которые они смогут добыть… все хорошо и красиво. Но практически всегда потребовавшая ан"агарумм сторона проигрывала. Возможно, дело не в самом ан"агарумм, а в неправильности его понимания? Возможно, стоит поступить иначе? Вмешаться сейчас, как раз в тот момент, когда Тандем наиболее уязвим и хрупок? Пока они еще ничего не могут и не умеют? Возможно, не стоит ждать того момента, когда дело зайдет настолько далеко, что потребуется личное вмешательство Владыки для выживания Тандема? Эта мысль меня заинтересовала. А что если…
Это должно сработать!
Я перевел взгляд на миловидную девушку, которую так услужливо показывал экран. Аззара искать бесполезно – поиск может быть ошибочным или повредить ему. А вот с истойя стоит поработать. Девушка талантлива, это несомненно. Но в чем ее талант? Этого я не знал, да и определить качества силы сейчас невозможно. Ее дар даже не активирован, погребенный под напластованиями генетических печатей и моральных запретов. А что если эти все напластования убрать и открыть ей доступ к ее резервам и потенциалу? Что будет тогда? Дать ей быстрый старт, пока мир для нее нов и незнаком, а не пустить ее развитие на самотек. Не зря мне отец говорил: "Само плывет то, что не тонет"…
В любом случае, сложно представить ситуацию, которая может стать для меня хуже поражения. Разве что развоплощение. Но Великий Город принял их и позволил свести Тандем, значит, Трибунал Веков мне не грозил. Конечно, я мог и ошибаться, поставить не на тех. Я мог банально проиграть, выставив в мясорубку Игры необученный Тандем. Их могут убить еще до входа в Первые Врата.
Я отмел подобные мысли. Этого не случиться. Точного знания у меня не было: у Владык нет, и никогда не будет дара предвидения, так что я мог основываться лишь на своей интуиции и давнем предсказании старой гадалки, данном мне еще при человеческой жизни. Глупо? Несомненно. Но и сама идея человека стать Владыкой была глупой и безумной. И все же.
Возможно, это и к лучшему, что сброс реальности оголил мои рубежи и спровоцировал атаку соседа. Теперь у меня появился шанс инициировать свой Тандем на глазах у всех, да еще и сделать это на законных основаниях и с одобрения Вечного Города. И я этим шансом воспользовался.
Ну что ж, малышка, посмотрим, что за монстра я выпущу из глубин твоей души.
Как ни забавно, но инициация – это процесс легкий и занимающий всего мгновение. Я лишь коснулся ее, разрушая блоки и печали, давая свободу бушующему золотому океану силы. В последний момент меня смутил цвет и активность ее силы, но уже было поздно что-либо менять и оставалось ждать результата.

* * * * *

Куст. Большой красивый куст. Рин не сводила с него взгляда вот уже с полчаса. Накручивая на палец прядь рыжих волос, она молча, почти не шевелясь, сидела на траве под кустарником. Вот, наконец-то, кучка листьев дрогнула, потекла, обвивая крупный красно-черный цветок. Что-то в этих листьях было такого особенного… какая-то форма скрывалась в этом бесформенном пучке. Что-то такое … неуловимое! Порыв ветра качнул ветку, листики золотым дождем посыпались вниз, открывая точеную головку на тонкой гибкой шейке. Зверек пискнул, встрепенулся, раскрылись тоненькие перепончатые крылышки, и махонький, едва ли с ладонь длиной дракончик взлетел в воздух. Пометавшись с минуту, зверек врылся в листья, быстро-быстро обрывая их с ветки, пока полностью не скрылся в кучке листьев, слившись с кроной куста.
Рин хмыкнула. Дракончик. Надо же. Махонький, пернатый, но, несомненно, дракончик. Теперь, зная, что и как надо искать, она без особых хлопот нашла еще с десяток таких кучек. Интересно, если малыши так общипывают кусты, то с какой же скоростью должны расти листья?
Постепенно мутное отупение проходило. Разум примирился с чужим миром. Навалилась усталость. Тяжелая, давящая, гнетущая. В один миг она потеряла все, что имела. Дом, друзей, семью. Все. Но в то же время она получила… что? Шанс? Возможность? Рин ловко поймала кучку листьев. Дракончик отчаянно запищал, но девушка держала крепко. Листья золотым конфетти осыпались на камень, дракончик яростно вырывался, тоненько попискивая. Рин не шевелилась, и вот звереныш прекратил свои отчаянные попытки освободиться. Он чувствовал тепло тела и чужое присутствие, незнакомый запах его нервировал, но в то же время он чувствовал… безопасность. И вскоре он успокоился, свернулся на ладони калачиком, накрывшись тоненькими крыльями. Девушка осторожно, едва касаясь пальцем перьев, погладила спинку. Дракончик дернулся, вскочил, озираясь и попискивая. Рин погладила крыло. Зверек пискнул, дернулся, но не укусил. Маленькая пасть только наделась на палец, но челюсти не сжались. Рин открыла ладонь, давая малышу свободу, и зверек тут же пулей взвился в воздух, яростно чирикая и попискивая. Из кучек листьев по всему кусту поднялись махонькие головки, с интересом наблюдая за своим собратом. Маленький скандалист верещал во всю мощь своих махоньких легких, крутясь в воздухе, его собраться перепискивались и чирикали, парочка даже взлетела, присоединяясь к первому драконышу, зверьки крутились в воздухе, иногда зависая на одном месте, и присматривались к неподвижно сидящей на камне девушке.
Где-то там, в гуще кустов раздался тонкий пронзительный визг, тут же подхваченный другими зверьками. Дракончики всполошились, заметались, а откуда-то сверху, из-под крон, стремительно пикировала темная тень. Птица? Малыши шмыгнули в кусты, растворяясь в шапке золотых листьев, в воздухе остались три дракончика и тот самый скандалист. Среди зверьков началась тихая паника, дракончики заметались, один юркнул в щель между нагромождениями корней, второй – в темный мох, а два оставшихся дернули… к Рин. Они уже почти долетели, когда темная тень обрела форму – нечто, похожее на помесь птицы и нетопыря, растопырив лапы, без единого звука падало вниз. Рин не знала, почему она это сделала. В какой-то момент ей стало жалко золотых зверьков, и она влепила хищнику затрещину. "Прица" оказалась существом хрупким, и даже такой несильный удар был для него серьезным. Хищник улетел, заваливаясь на одно крыло.
Дракончики некоторое время молчали, попрятавшись кто куда сумел, а потом… зачирикали, запищали, загалдели. Вокруг Рин собралось почти все население окрестного кустарника, самые наглые уселись на плечах и голове, остальные кружили в воздухе. Неужели они настолько доверчивые? Оказалось – не настолько. Сидеть-то они сидели, но в руку не давались. Непуганое зверье… явно не знавшее, что такое человек. С одной стороны – хорошо. С другой… здесь, видимо, нет… людей.

Река обнаружилась быстро. Семь минут ходу от края леса и вот она – глубокая и широкая река, лениво несущая свои воды к океану. Вдоль берега активно рос местный вариант камыша, полностью перекрывая доступ к воде стеной высоких упругих стеблей. Кое-где в зарослях виднелись просеки, протоптанные местной живностью к воде: река пользовалась популярностью, и шанс нарваться на жаждущую воды зверушку был весьма велик.
Звездная пара к этому времени припекала безбожно, хотя до середины дня еще явно далеко, и под ярким солнцем становилось неуютно. Желудок, привыкший получать утром завтрак, требовал еды, босые ноги ныли и щипались в мелких царапинах, в голову ощутимо напекало. Ситуация прелестная.
Раздвинув растительность, Рин выбралась на широкий камень, уходящий в воду. Камыш давал достаточно тени, чтобы уберечься от палящих лучей, возле берега плавали крупные мясистые листья с бортами, формой напоминающие палитру в ее классическом овальном исполнении. Кое-где меж листьями торчали стрелки с большими красными цветами и черными шишечками аппетитных плодов.
Ядовитые.
Уверенность просто железная!
Непробиваемая.
Так же она могла подумать, увидев бледную поганку. А вот довольно гнусного вида осклизлые желтые шары, плавающие в воде на блеклых усиках вызвали обильное слюновыделение и голодный "брррр" желудка. При здравом размышлении, именно желтая пакость выглядела самой неаппетитной. Но, опять, же… все та, же глупая убежденность. Рин, плюнув на визги логика в душе, вытянула ногу, пальцами подцепила бледный спирохетичный усик, подтаскивая шар к себе. Достала. Усик оказался необычайно крепким, даже не растягивался, а вот шар отвалился с довольно неприятным плямкающим звуком. Отпустив усик, Рин отодрала один из палитрообразных листов, положила на него желтый склизкий шар. На ощупь он оказался еще мерзее, чем на вид. Туда же, на "поднос", отправилась и гроздь синих шариков, ободранная с какого-то подводного растения и… большой жук. Очень большой. Если бы не все та же уверенность в его съедобности… Ловить черного жучару с ее голову размером… бррр! А какие у него жвала… мамочка! Рин, придавив ногой жука за панцирь, аккуратно оторвала ему башку. Еще укусит… А потом не будешь знать от чего и как лечиться. Отодрав еще два очень прочных и жестких листа местных кувшинок, Рин подхватила добычу, ногой скинув отодранную голову в реку, и выползла из-за камышей.
Из травы на нее смотрели два внимательных желтых глаза. Круглые, с вертикальным значком. Холодные. Оценивающие. Глаза хищника. На зеленой мохнатой морде. Пасть, щедро утыканная зубами, разрезала эту самую морду от одного круглого салатного уха до другого. Зверь зарычал. Низко. Угрожающе.
У Рин екнуло сердце. Видимо, ее путешествие в новом мире закончится быстро и печально. Ярость поднялась из глубины души, подстегивая отчаянием и чужой злостью, наливаясь черной волной бешенства. Да как… это… зеленое… мохнатое… посмело… низкое глухое рычание родилось где-то под диафрагмой и, питаемое яростью и отчаянием, вырвалось наружу. Рин, это милое пушистое рыженькое создание, низко, агрессивно, угрожающе зарычала, поддалась вперед, нависая над припавшим к земле хищником. Серые глаза впились тяжелым злым взглядом в желтые, зверь засомневался, его глаза еще больше округлились, взгляд забегал. Животное растерялось вконец. Что за странное существо? А девушка замахнулась на кошкообразное и заорала: