Своя игра. Тетралогия (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич

Вторая схватка оказалась тяжелее и длилась дольше. Штайнер следовал все той же тактике, но, очевидно, получил больше живучести за счет более серьезной накачки маной. И еще он обрел способность регулярно выпускать облака пыли, а не только перед самоуничтожением. Правда, по объемам они были скромнее, не так густы – и все же практически полностью ослепляли нас секунд на тридцать. Угадать приближение штайнера в эти периоды мы могли только по его реву и вздрагиванию земли; сам же он видел сквозь пыль отлично. Несколько раз великан едва не растоптал меня и Люцифера, возникая буквально в двух шагах, и уже с занесенной над нами ногой. Но в итоге мы уцелели, а погиб ящер – при очередном самоуничтожении монстра. Нам уйти от камнепада помог, а сам не успел.

Вскоре после начала третьего боя выяснилось, что теперь штайнер может швыряться камнями, выбрасывая их по одному из собственного тела через ладони. И летели в нас, конечно, отнюдь не камушки с детский кулачок. От одного валуна я не успел увернуться и прикрылся щитом. Тот выдержал, но костомеха едва не снесло! Ответить великану нам было нечем. Мы по‑прежнему могли только убегать, надеясь на истощение маны противника.

– Не смей меня спасать, если что!  – предупредил я Люцифера. – У меня несравненно больше шансов уцелеть под завалом.

– Ты так говоришь, будто мы уже до третьего самоуничтожения гада дожили,  – откликнулся конь. – В этот раз у него еще больше сил будет. Насколько – можешь прикинуть по разнице между первой и второй жизнями.

Однако великан решил не тянуть со своей гибелью. Как и с нашей. Он придумал способ, как нас убить наверняка, и даже облако пыли выпускать не стал, чтоб мы могли оценить замысел. Не дожидаясь заметного уменьшения запаса энергии, он подпрыгнул высоко, очень высоко. Взревел напоследок и рассыпался, готовясь равномерно накрыть камнепадом всю площадку, словно бомбовым ковром.

Я бросился к Люциферу и прижал его к стене, прикрывая и щитом, и всей громадой костомеха. Впрочем, какой такой громадой? Она ничто перед ливнем глыб, которые вот‑вот обрушатся на нас сверху.

Стиснув зубы до ломоты в челюстях от бессильной злобы, я перебросил манопотоки со всех накопителей в баффы скелета и его устойчивость. Но каналы‑то не резиновые, их пропускная способность ограничена. Да и баффы не смогут поглощать урон от десятков мощных дробящих ударов в секунду!

В воображении я уже слышал и чувствовал, как огромные камни бьют в бронепластины, сминая их точно бумагу; как трещат кости некрокиборга, мои собственные и Люцифера. И ничего нельзя сделать, нельзя даже влепить врагу напоследок! Будь на мне сейчас «Месть мертвеца», от которой давно избавился, и она не помогла бы насолить штайнеру хотя бы после смерти. Великан был неуязвим раньше, а теперь его уже и не существует.

Нет, мы выдержим, выдержим, выдержим! Вместо той побрякушки реванша, опасной для владельца и по большому счету бесполезной, у меня есть «Львиное сердце», вдвое увеличивающее силу в критические моменты. Рычаги управления чертовски прочные. Механизмы передачи действий оператора вообще несокрушимые, ибо магические. Я могу помочь костомеху выдержать бомбардировку напрямую, через редукторы, и подпитывать его собственной маной тоже напрямую. Мое достижение «Един с костомехом» давно ничего не стоит, поскольку тогда он был трудовым, а теперь боевой. Но клянусь, для одной‑единственной функции – устойчивости – я сейчас единство восстановлю, вашу мать! Это же базовая характеристика, одинаковая для обеих модификаций… Мы станем едины в полном смысле, без посредника в виде системы и прочих глупостей!

Я вцепился в рычаги как в последнюю надежду и напряг ноги в зажимах. С оглушающим грохотом обрушились на броню и щит первые камни, и сразу следом нас накрыло сплошной лавиной. Вздрогнула и зашаталась земля – это совсем рядом упала особенно большая глыба. Костомех с натужным скрипом во всех суставах осел вниз, налегая на Люцифера. Еще две или три секунды до нас доносились отдельные удары последних запоздалых валунов, падавших повсюду на площадке, и наступила тишина, нарушаемая только шелестом песчаного дождя.

Превозмогая боль в локтях, пояснице и коленях, я пошевелился, заставляя двигаться и костомеха. Надо как‑то свалить с себя нападавшее на спину. Только б на Люца ничего не хряпнулось, когда разгибаться буду…

– Что‑то на меня все равно упадет,  – сказал конь. – Но я ж не хрустальный, выдержу. Просто распрямляйся помедленнее.

Так я и поступил. Люцифер в процессе бомбардировки почти не пострадал. Костомеха изрядно помяло, но он сохранил боеспособность.

Моя живучесть упала ниже десяти процентов, маны не осталось вообще. Тем не менее я вылез из кабины и пошел к центру пустыря. Если нам полагается приз, то искать его следует там. Не дай бог не найду – буду считать систему и Демиургов личными врагами, подлежащими уничтожению.

В центре, словно памятник штайнеру, высилась коническая куча камней. Будь у меня силы побольше, я бы влез обратно в костомеха и развалил ее. Такие скотские монстры, как этот дылда, не заслуживают памятника!.. Однако силы не осталось. Поэтому я всего лишь просунул руку меж булыжников, и почти сразу почувствовал в ладони что‑то твердое. Достал, посмотрел – футляр черного дерева чуть больше портсигара, с красивым вензелем. Внутри лежало три пузырька, одинаковой формы и цвета.

«Эликсир троекратного полного восстановления,  – прочитал я в описании, не очень веря собственным глазам. – Расовые ограничения – только для людей, классовые ограничения – только для воинов. Для употребления достаточно сохранить 1 % живучести. Полезный эффект распространяется на оружие и снаряжение употребившего, маунта или другого питомца, его оружие и снаряжение…»

У‑у‑у‑х! С расширением списка врагов можно повременить.

«Поздравляем! Вы достигли сорок восьмого уровня!..»

А я уж думал, что не достигну. По крайней мере в этой жизни.

«Ваша способность «??????????????????» увеличивается на «?????» пунктов…»

Правда? Чуть не забыл про нее. А ведь, похоже, именно благодаря ей мы сегодня не превратились в слоеный пирог из костомеха, оператора и лошади. Оценивая произошедшее, я все глубже убеждался в том, что сам по себе не сумел бы полностью покрыть потребности баффов некрокиборга в мане. И, тем более, увеличить их возможности по поглощению урона.

«Вы успешно завершили прохождение наземной части Зальма. Желаете спуститься в подземную теперь же?»

Нет, не желаем! Ни теперь, ни позже! С нас хватило!

Несмотря на недвусмысленный и весьма эмоциональный отказ, коническая куча передо мной ухнула вниз и с шумом покатилась по наклонной, открыв вход в подземелье. Я поспешно отступил от него, машинально перекрестившись, хоть это действие во Вселенной Дагора и не имело никакого смысла. Впрочем, в конце короткого пологого спуска в городские недра виднелась массивная дверь, которую предстояло открыть или взломать. А мы не будем!

Я вернулся к Люциферу, показал ему футляр с эликсиром и спросил:

– Используем один пузырек сейчас или сэкономим?

– Конечно сэкономим!  – ответил конь. – У нас еще путь по всему Гинкмару впереди. Состояние наше не сказать чтобы угрожающее. Положение просто отличное – мы в убежище, проход в него не откроется до утра. Доспехи выправишь сам, улучшай навык. С чем не справишься – есть еще тот оружейник при таверне. И можно найти другую оружейную или кузню, с которых идут призы в виде ремонта и обновлений лат… В подземелье ты точно решил не входить?

– Точно. А ты бы по‑другому решил? Штайнер – предел для нас. С чем‑то круче мы уже не совладаем. И раз выяснилось, что городской босс – не он, лучше остановиться. Хватит на нашу долю чудовищ в других местах. И боссов. И подземелий…

Глава 20

Мы покидали Зальм через четыре дня – тихо, спокойно, без нападений монстров, точно уходили с обычной каменной пустоши. За проклятым городом тянулся все тот же лес, что и по другую сторону, и двигаясь по нему, мы вскоре вышли к реке и разыскали развалины храма Журба, возвышающиеся на самом краю пологой лощины. Собственно, не такие уж развалины: крыша над притвором рухнула, а над самим храмом устояла, и мы устроились на ночлег внутри, поскольку наступала ночь. Карта указывала на брод прямо напротив, метрах в трехстах. Но не попрешь же по нему впотьмах. Кто знает, насколько он удобен и безопасен для переправы, и что на другом берегу.