Своя игра. Тетралогия (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич

Жюстина не выглядела похмельной – у нее похмелья не бывает, – но явно пребывала в депрессии. С чего бы? Естественно, накануне выходного дня все население общаги для магов бухало напропалую, и Жюстина вместе с остальными; так разве это повод для плохого настроения наутро? Насколько я знал свою городскую любовницу – ничуть. И да, она редко начинала синячить прямо с подъема. Все же сперва приводила себя в порядок.

Выбредя из переулка, Жюстина узрела невдалеке уставленную бочонками винную повозку и направилась было к ней. Я вскочил на телегу, выпятил грудь, положил одну руку на кинжал, а другую вытянул вперед, словно статуя Ильича, и завопил:

– Эй, дэвушка! Нэ проходы мимо! Купи памыдор, купи бакляжан! Свэжий, сочний – дешево отдам! А нэ купищь – зарэжю!

Окружающие моей выходке не слишком удивились – стремящиеся любой ценой заполучить покупателей торговцы в припадках отчаянья выкидывали еще и не такое. Жюстина еле взглянула в мою сторону, намереваясь походя дать отпор оборзевшему хаму, но я успел прочесть абракадабры для временного снятия личины и маскировки, и она меня узнала. На секунду застыла на месте, выругалась сквозь зубы и зашагала к телеге. Я спрыгнул на мостовую и расплылся в широчайшей улыбке.

– Совсем опупел? – прошипела Жюстина, подойдя вплотную. – Тебя надо к лекарю! На проверку головы! По котлу с маслом соскучился?

– По тебе, – сказал я. – Ночами не спал, днями не дремал!

– Да ты и пьяный еще?

– А тебе завидно? Хватит на меня наезжать! Лучше скажи, где поболтать можем.

– У меня, где еще. Не здесь же.

– Но под каким соусом ты меня к себе протащишь? Подумала?

– Да ни под каким. Моя комната – кого хочу, того и вожу. Кстати, я как раз и овощей купить собиралась. А теперь наберу у тебя даром, и ты же мне их поможешь донести. Освободи‑ка одну корзину! И кувшин не забудь прихватить. Много там у тебя?..

Я наскоро выдал Мыку ряд ценных указаний, оставил его при телеге и пошел за Жюстиной в переулок. Наблюдавшие сцену торговцы ухмылялись и перебрасывались скабрезными шуточками. Торговки провожали Жюстину неодобрительными взглядами: нашла кого подцепить! Тетушка Молли при виде меня удрученно поджала губы, но ничего не сказала. Наверно, уже пробовала читать нотации сестричке Ноэля. С печальными последствиями.

Пинком отворив дверь в комнату, Жюстина захлопнула ее за мной. Вместо того, чтоб впиться в мои губы страстным поцелуем, повторила, что меня надо к лекарю, и налила себе вина: «А тебе пока хватит!». После чего принялась спокойно чистить картошку и крошить баклажаны на икру, велев мне рассказывать. Не успел я собраться с мыслями и начать, как она уже закончила с заготовками и сказала: «А чего мы тут?.. Пошли к Ноэлю!».

Ноэль, как и следовало ожидать, слегка обалдел. Я тоже: у него в комнате стоял убитый мною леший. А я из него пета решил сделать, пояснил маг. В смысле, сделал уже. Питомцы ценятся гораздо выше, чем одноразовые зомбаки, а этот еще и необычен. Слышал когда про петов‑леших? Уверен, что нет. Потому что даже я не слышал. Рисковал, конечно, сильно: мог легко испортить твой подарок, и пропал бы он без всякой пользы. Но повезло. Не испортил, и уникального опыта подкопил.

Жюстина поставила сковороду с икрой на волшебную плиту для приготовления снадобий, а кастрюльку с картошкой пристроила над большой спиртовкой. Весточка перелетала с одного предмета обстановки на другой и удивленно попискивала, разглядывая разные магические диковины. От лешего держалась подальше. Когда уселась на кровать, из‑под нее выплыл череп‑секретарь и хищно клацнул зубами. Весточка метнулась ко мне и спряталась в лохмах папахи.

– Не бойся его, он шутит, – сказал я. – Он не питается птичками – только маной.

– Нет, почему, птичек ем тоже, – возразил череп.

Я погрозил ему кулаком, снял папаху, нахлобучил ее на лешего и спросил у Жюстины, в чем причина ее плохого настроения. Она надулась и промолчала. Ответил Ноэль:

– Да привязался тут к ней один – выходи за него замуж, и все тут. А сам мало того что урод, так еще и с гнильцой. Почитай каждый год женится – ну ты понял?

– Так пошли его подальше, – посоветовал я Жюстине. – На словах и на деле. Подойди, поцелуй в утешение и влупи коленкой по яйцам.

– Не тот он человек, чтоб ему можно было безнаказанно влупить, – сказал Ноэль. – Один из смотрящих магов Храма Всех Святых. Фигура не то чтобы слишком влиятельная, однако весьма заметная на фоне нашей с сестрой убогости.

– А ты разве не можешь пустить в ход свои связи? – спросил я.

– Да какие у меня связи? – поморщился Ноэль. – Конечно, я помощник Герхарда и в обучении у него, – но ведь самый младший помощник. А Хулио ему даже не подчиняется. Будь он смотрящим за одной из городских площадей или участком крепостной стены – другое дело, я бы попытался. А так Герхард не станет вмешиваться. Тем более в дела постельные.

Жюстина продолжала помалкивать, позволяя брату говорить за себя, что было ей совершенно несвойственно. Из этого я заключил, что положение не просто неприятно для нее – оно серьезное. Ясно, что девчонка не монашенка, – но спать привыкла с кем хочет, а не с кем приказано. И не ляжет с этим Хулио, хоть ее убей. Тем более не выйдет замуж на год. А как выкрутиться – не знает. Ладно, сейчас подскажу. Стыдно радоваться, однако проблемы Жюстины мне как раз в масть.

– А если временно исчезнуть? – спросил я. – Урод переключится на кого‑нибудь еще и забудет о тебе.

– Не забудет, – наконец подала голос Жюстина. – Тут одна такая задумала сбежать от него пару лет назад – так он спер что‑то из храма и обвинил в воровстве ее. Догнали бегляночку, повязали и отправили на каторгу.

– Она, поди, сама по себе сбежала, – сказал я. – А ты со мной уедешь. Веришь или нет – как раз хотел выманить тебя из города на природу. Согласишься – устроим длинный‑предлинный пикник. По окончанию которого тебе нафиг не нужен будет Каритек: сможешь устроиться в другом месте.

И я изложил свой проект по восстановлению костомеха, присовокупив, что после надо еще переделать его из трудового в боевого для более комфортного разбоя:

– Возни предстоит много. Думаю, мне придется выплатить тебе от одной до двух тысяч золотых.

– Как бы не больше, – сказала Жюстина. – Износ у списанных боевых скелетов, которых прекращают использовать в военных целях, выше шестидесяти процентов. На драконьих конюшнях он обычно семьдесят или даже семьдесят пять. Плюс ущерб нанесенный медведем‑людоедом и тобой в последней схватке – это уже далеко за девяносто будет.

– Я за ценой не постою. Посмотришь на месте состояние костомеха – определишься. Знаю, что врать ты не станешь, а я обещаю не мелочиться. Правда, расплатиться смогу не сразу, а лишь по мере промысла. Так что ты рискуешь – если меня убьют, успеешь получить только часть. Но ведь и я рискую. Для решения подобных задач низкоуровневых волшебниц не приглашают. Напортачишь в чем – я после могу погибнуть как раз по причине этого.

– Соглашайся! – пихнул сестру локтем Ноэль. – За такую работу стоило бы взяться в любом случае. Даже не будь Хулио. Где и на чем еще заработаешь столько? Ты же увлекалась, помнится, техномагией – не совсем с нуля начнешь.

– Согласна, – ответила Жюстина. – Давай тогда поедим, что ли, и начну собираться. Авансом сколько дашь?

– Пятьсот золотых. Но только если вы поможете мне продать вот это.

Я выложил на стол медную звезду со свитком и ларец души тура. Последний уже твердо решил не использовать – значит, пора перевести его в деньги.

Ноэль и Жюстина внимательно изучили оба предмета и сошлись во мнении, что как раз на полтысячи они и потянут.

– Я даже знаю, кому предложить октограмму по максимальной цене, – сказал Ноэль. – Сейчас схожу – тут недалеко. А ларец Молли возьмет с удовольствием.

– А может, Жюстине лучше оставить тура себе? – спросил я. – У ней же нет пета – вот и будет. Охранник в лесу не помешает. Я не всегда смогу быть рядом. Наверняка придется отлучаться.