Своя игра. Тетралогия (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич
– Крайним правым придется заняться тебе, – сказал я Люциферу. – Следопыт у нас почти гарантированный труп. Крайний левый – почти гарантированный тяжелораненый. Остальные двое под большим вопросом. Убей хотя бы одного – именно этого правого. Или создай ему столько проблем, чтоб он и думать забыл о нападении на меня или помощи товарищам.
– Сделаю, – ответил конь.
– В каждую лошадь я постараюсь воткнуть хотя бы по одной стреле. Яд лишит их резвости. Но мишеней слишком много, а посему… Нет, хватит. Дальше ничего не обдумываем. Как ты хорошо сказал перед встречей с Эртриксом, нельзя все спланировать. Впрочем, еще мы можем предвидеть и учесть поведение лошадей – как бы ни развернулась схватка, они не запаникуют и не убегут. Даже раненые, даже лишившись седоков. Исключение – кобыла Гольта. Правильно?
– Да. Но и она может защищать всадника. А остальные – не только своих, но и чужих, если группа сплоченная и животные всех давно знают.
– Все‑таки в вашем мире по сравнению с нашим очень много предопределенности, – задумчиво сказал я. – В обстановке, в качествах и действиях разумных и неразумных – во всем. Следовательно, много предсказуемости. Хотя даже не знаю, радоваться этому или нет.
– Радоваться! – безапелляционно заявил Люцифер. – Ведь твои собственные качества и действия предопределены в куда меньшей мере. Именно потому, что ты из другого мира, живущего по другим законам. Конечно, это серьезный недостаток, поскольку тебе во многом приходится познавать окружающее как ребенку – с нуля. Но и огромное преимущество.
А ведь верно, подумалось мне. Причем такое преимущество, которого больше ни у кого нет.
– Говорил же – тебе следовало родиться книжником, – сказал я. – Умеешь ты формулировать.
– Ну уж извини – кем родился, тем и родился, – весело ответил Люцифер. – Чертова предопределенность – она виновата.
Глава 11
Я вернулся к расчистке позиции и провозился еще около часа. Посыпал себя и Люца порошком из шкуры лешего, наложил на нас и на дерево подходящие к случаю маскирующие заклинания, которые знал. Прошел вдоль ствола, останавливаясь в каждой удобной для стрельбы точке, читая еще и отклоняющие заклинания, способные увести в сторону чужие стрелы. Смазал ядом десять своих, что оставлял пустыми для тренировок. После чего делать стало совершенно нечего. Я закусывал мелкими порциями, стараясь не увлекаться и не отягощать желудок; читал базу Айка и пробовал незнакомые мне виды медитации, ускоряющие восстановление маны; ощупывал кармашки пояса, в сотый раз вспоминая, где у меня какое снадобье лежит. Это, кстати, великое искусство – выхватить посреди боя нужный пузырек и успеть заглотить содержимое, не сделавшись на время заглатывания чересчур уязвимым. Люцифер пасся поблизости от комля и возвышающегося рядом пня, похожего на маленькую башню с разрушенным верхом, заброшенную и обросшую зеленью. Пень резко расширялся ближе к корням. Он послужит коню хорошим укрытием, когда наконец появятся те, кого мы поджидали.
Они показались среди деревьев далеко за полдень. Совершенно бесшумно, точно призраки. Мы бы не угадали их приближение, если б не ставшее тише щебетание птиц в лесу. Я приготовил лук. Люцифер спрятался за пень. Весточка, спокойно прожившая в таверне целых шесть дней, почувствовала приближение неприятностей и превратилась в свиток, а тот завалился промеж седельных сумок.
Впереди ехала высокая эльфийка – Киана. Навык следопыта у нее был ненамного хуже, чем у Карла Ингмарского, и позволял делать свое дело не покидая седла. Она лишь изредка наклонялась, всматриваясь в примятую траву, и тут же выпрямлялась вновь. Остальные следовали за ней в некотором отдалении, как я и предполагал, бросая настороженные взгляды по сторонам. Гольт – слева, ближе всех к нам, затем Тэсс и маленькая эльфийка. Мы с Люцифером довольно переглянулись – отлично! У Лейлы самый низкий уровень. А я боялся, что коню достанется эльф – с самым высоким.
Заметив поваленное дерево, группа остановилась, и не трогалась с места так долго, что я уже решил, что нас раскрыли. Но вот Киана первой перестала смотреть в нашу сторону, шевельнула ногами в стременах, посылая лошадь вперед, и вскоре показала мне бок. Пора.
«Режим „берсеркер“ активирован!..»
Никогда еще я не стрелял так быстро и точно. Киана получила три стрелы, все в сочленения доспехов, и ее лошадь столько же. Они еще не успели ничего понять, а я уже переключился на Гольта, и сразу следом – на эльфа. Даже Лейлу и ее конягу успел достать без труда – против всех ожиданий.
Противники оказались деморализованы. И то сказать – сорок отравленных стрел одна за другой привели бы в замешательство и более крупный отряд.
Киана грохнулась на землю вместе с лошадью. Убиты они или нет, я сразу не успел подметить, а после и без того хватало на что глядеть. Лошадь Тэсса погибла, – куда‑то я ей хорошо попал, – а эльф успел спрыгнуть с нее. Гольт поскакал в обход дерева, стремясь зайти нам в тыл. Это ничего – пока он сюда доскачет, нас уже здесь не будет… Но он не доскакал: его кобыла не заметила корягу в траве, полетела через нее и ухнула в какую‑то заросшую крапивой колдобину вместе со всадником. Хоть бы оба себе шеи свернули.
Ожидаемая схватка лучников, к которой я столько готовился, оказалась односторонней – никто по мне так и не выстрелил. Враги не сумели сориентироваться, не рассыпались по лесу, не устроили мне опасную игру в прятки, в которой наверняка одержали бы верх. Я перепрыгнул через ствол и помчался к Тэссу. Люцифер выскочил из‑за пня и поскакал по дуге к Лейле. Какого черта не прямо?.. А‑а‑а, там Киана ползает на четвереньках возле барахтающейся на земле лошади – то ли ее поднять хочет, то ли сама пытается встать. После прохода Люца обе перестали шевелиться. Как он умудрился зашибить сразу ту и другую не только не останавливаясь, но и ни на йоту не замедлившись, я не понял.
Тэсс растягивал лук, целясь в меня. «Ну наконец‑то!» – чуть не крикнул я. Однако чему тут радоваться? Он будет бить в упор – это раз. Жители Каграла тоже нередко отравляют стрелы – это два. Отклоняющие заклинания остались висеть на суках поваленного дерева – это три.
Стрела пробила щит навылет и сломалась о кирасу. Времени на второй выстрел у Тэсса не осталось, и он выхватил меч. Эльф был ранен дважды, напичкан ядом, но великолепно владел оружием и техниками уклонения. Мне помогал «берсеркер».
Лейла увидела несущегося на нее Люцифера и решила отступить в густые заросли справа. Она думала, что там ее миниатюрная маневренная лошадка получит перевес над большим конем. Только напрасно. Тяжеленный сам по себе, да еще закованный в броню Люцифер с разгону смял преградившие ему путь кусты и молодые деревца точно сухую полынь. А лошадка, получившая свою порцию яда, оказалась не так уж ловка. Она не успела уйти в сторону, и через секунду Люц уже сшиб ее и месил копытами вместе с хозяйкой. Мы ожесточенно рубились с Тэссом. Мои доспехи украсились парой пробоин, но ранений я не получил; эльф выглядел как отбивная котлета в кольчуге и слабел на глазах. Растянуть бы схватку – и возьму его легко; только я не мог тянуть. Но и точный смертельный удар нанести не получалось: противник не позволял мне этого. Оставались считанные секунды использования «берсеркера», а мы пока не могли с уверенностью сказать, что убили хоть кого‑то кроме лошади Тэсса. Лейла еще жива, Киану у себя за спиной я не видел – вдруг очухалась? Где Гольт и что с ним – вообще непонятно! Давай, Дженкуир! Прояви себя, как проявлял раньше! Дай мне грохнуть проклятого остроухого, и займемся уже чем‑то еще!
Меч отозвался: на кончике лезвия вспыхнул голубой огонек. Я сделал прямой выпад, и Тэсс упал с пробитым сердцем. Одновременно с ним сдох «берсеркер». Затем мне в спину ударила стрела. Кираса выдержала, но по всему телу пробежал неприятный морозец. Я был прав: нельзя считать врага мертвым, пока не видел его труп. Киана пришла в себя.
