Своя игра. Тетралогия (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич

Может, лучше действовать так, как в этот раз с Торном: группнулись, сделали дела, разбежались. И чем дольше я размышлял, тем сильнее склонялся к именно такой тактике. Более того: уже знал, с кем группнусь в ближайшем будущем. Вот будет сюрприз для Люцифера – хрен он от меня ждет подобного финта.

По нашим расчетам, для беспрепятственного передвижения по городу достаточно было обойти его на четверть часа. Однако там в стене не имелось ни целых надвратных башен, ни проломов, которые мы могли бы преодолеть без страшного геморроя по переправке Люцифера через груды камней развалившейся кладки. А потому зашли в Арнаур со стороны, противоположной той, где остались волколатник с молодым Колеансо. Улицы по направлению к Площади правосудия радовали почти полной пустынностью. Вскоре, грохнув по пути трех городовых и столько же монстров других видов, мы стояли перед Домом приговоров.

Эрна торжественно встретила нас в Зале заседаний, устроившись на Седалище судий в компании старших уродин клана Гарон. Она буквально сочилась самодовольством, словно ее только что назначили владычицей всего этого заброшенного Мухосранска на окраине бывшего Гинкмарского королевства. Я без лишних слов выпотрошил тайник и сложил его содержимое посреди зала. После победы над Карлом и Андресом мне из припрятанных когда‑то под Седалищем доспехов и оружия ничего не было нужно. Вряд ли потребуется что‑то и из тайника в лабиринте духов – разве мелочевка какая.

Оценка прошла не без ожесточенных споров и взаимных обвинений в жадности и торгашестве, но успешно и достаточно быстро. Несмотря на сравнительно скромную стоимость трофеев, взнос получился выгоднее предыдущего, потому что мы сделали его лично, способом простой передачи, не прибегая к магическим выкрутасам. Общий долг по итогам уменьшился еще на сто девяносто шесть желтяков.

– Отлично! – сказала Эрна, кривя морду, – то ли радуясь результатам торга, то ли негодуя на них. – Ты остаешься должен тридцать пять тысяч шестьсот четыре золотых монеты. У тебя всего год, не забудь.

– А с чего ты взяла, будто я не смогу рассчитаться досрочно? – невинно поинтересовался я. – Тогда мне не придется полностью выплачивать проценты.

– Досрочное погашение договором не предусмотрено! – важно заявила фурия. – Принеси деньги хоть завтра – все равно это должна быть та сумма, что я назвала. Ты обязан соблюдать условия. Вот и соблюдай.

Поначалу я не хотел поднимать вопрос о сокращении долга в первую же встречу. Собирался уменьшить его на одну десятую, и уж потом… Но посмотрел на эту наглую тварь на Седалище, и мне вдруг стала отвратительна дипломатия. Любая.

– Знаешь, меня мало волнует, что там предусмотрено тем говенным договором, что вы с Эртриксом навязали Люциферу, – сказал я. – Можете забить себе в сраки все его условия. Сдуйся хоть чуток, кикимора крылатая, пока не лопнула от чувства превосходства. Оно ложное, поверь. Не сдуешься – уколю тебя иголочкой, и ты лопнешь прямо теперь же.

– Не смей меня оскорблять! – взъярилась Эрна.

– А что ты мне сделаешь?.. Слушай внимательно, повторять не буду: я согласен отдать двадцать тысяч. Десять вам и десять Эртриксу. А о прочем забудьте. Особенно о процентах.

Глава 7

Мне показалось, что Эрна действительно сейчас лопнет. Даже без укола иголочкой. Конечно, не от чувства превосходства уже, а от злости. Следом полопаются те старухособакомыши, что сидят рядом. А также те, что висят вверх ногами под куполом зала.

Собственно, только это им и оставалось. Потому что по правилам фурии могут нападать лишь в трех случаях: когда кто‑то наймет клан для мести, попытается похитить его имущество, или же явится в гнездилище и бросит вызов, как собирался поступить Раймондо.

Естественно, бывали исключения. Упоминания о них встречались в доступных мне хрониках. Однако они не касались должников, которые стоили тридцать пять с лишним тысяч золотом. А пусть даже и двадцать, как следовало из моей свежей заявки. Мы слишком дорогие курочки, чтоб кидать нас в суп за здорово живешь.

Фурии разом сорвались с мест. Они орали, визжали, хлопали крыльями, скакали по Седалищу и летали по залу. Мы с Люцифером молча стояли посреди кипящей возмущением живой круговерти, сохраняя мрачное спокойствие. Судя по реакции пациенток, еще никто из воспользовавшихся их услугами в кредит не осмелился потом взять и послать мстительниц подальше. Не совсем – такое было бы слишком опасно, – а вот так, частично. И они не знали, что с нами делать.

Больше всего им хотелось нас убить, однако тогда они сами оказались бы должны Эртриксу приличную сумму. Одновременно потеряв возможность получить с нас причитающееся непосредственно им. По крайней мере быстро. С мертвых тоже есть спрос, но по срокам процесс иногда растягивается очень надолго. И ведь придется отвечать перед высшими силами и системой за нарушение правил. Вообще, как я понял, в Версуме нарушалось все, что можно нарушить. Но обычно не без последствий.

Налетавшись до ломоты в крыльях и накричавшись до сорванных глоток, старухособакомыши начали успокаиваться. Снявшиеся со своих мест под куполом вернулись обратно. Элита во главе с Эрной вновь оккупировала Седалище.

Мы будем жаловаться Эртриксу, заявила Великая мать. А он с тобой цацкаться не станет – мигом сотрет в пыль.

Да хоть в Организацию Объединенных Наций жалуйтесь, снисходительно разрешил я. А на счет Эртрикса – это мы еще посмотрим, кто кого сотрет. Ваш покорный слуга явился из мира, где все нормальные люди в демонов не верят и на елде их вертели. Пора заводить у вас такие же порядки.

Каждый второй мелкий проходимец заявляет, что он из другого мира, едко заметила Эрна. А на проверку оказывается сыном деревенской потаскухи и проезжего старьевщика.

Каждая первая тупая фурия мнит себя пупом Срединного Пространства, парировал я. А в итоге один ваш клан на весь Аусанг и остался, а скоро и его не будет. В двух шагах отсюда только что начал усиленную прокачку Раймондо де Колеансо, решивший продолжить политику предков по отношению к вам. И даже если он до вас не доберется, есть еще Генрих Каритекский. Ты думаешь, он забыл, как ты драла его когтями, или простит страшный удар по репутации, связанный с удачным нападением клана на город? Да нифига! Удивляюсь, что он еще не здесь во главе своей личной гвардии…

Выйдя из Дома приговоров, я опустился на крыльцо, открыл доставшуюся мне от Карла Ингмарского початую флягу вина и выпил все ее содержимое мелкими глотками. Посмотрел, сколько маны сожрало заклинание «Мне пох» за время дружелюбной беседы с фуриями и тихо ужаснулся. Ну ничего – мана восстанавливается, а вина я среди вещей Андреса нашел еще две полных фляги.

– Боги могут не согласиться со мной,  – сказал Люцифер. – Однако ты только что совершил подвиг, достойный внесения в анналы Вселенной Дагора.

– Ты угадал, боги с тобой не согласны, – ответил я. – Что‑то не замечаю потоков благодати и града горячих плюшек на свою голову. Но вдруг это потому, что акция не завершена? Посмотрим, что будет после грызни с Эртриксом.

На противоположном конце площади показался гоблин‑зомби, радостно зарычал и помчался к нам. Я тоже зарычал – так мне не хотелось шевелиться, – поднялся и пошел навстречу. Тормознул монстра тычком шипастого щита в морду и ударил мечом сверху вниз, разрубив от макушки до задницы. Дженкуир продолжил движение по инерции и врезался концом лезвия в брусчатку. Вверх брызнули струи каменного крошева и синего пламени – половинки гоблина подбросило вверх, точно урод подорвался на мине. Вот тебе, сука, чтобы отдыхать не мешал!

В площади осталась маленькая дымящаяся воронка. Шлепнувшиеся по сторонам останки злополучного зомбака тоже дымились, выбрасывали язычки огня и расплывались густой противной слякотью, которая тут же с шипением испарялась.